Резкими дёргаными движениями она достала трубку, забила табаком и, закурив, наконец, произнесла хрипло:
– Давай так. Ты поможешь нам, а мы поможем тебе.
– Что ты имеешь в виду?
– Хочешь спасти своего друга?
– Что… Тео…
Улыбка у Виты лихая, разбойничья. Недаром фарадалка. Весь вид у неё такой, точно она сама не знает, поцелует тебя в следующий миг или зарежет.
– Златан! – позвала она, оглядываясь. – Златан, подойди.
– Что с Тео?! – вырвалось у меня. – Вита, он жив? Но как…
– Погоди, сейчас, – отмахнулась от меня фарадалка. – Златан! Пошустрее!
Я повернула голову в сторону, куда она кричала, и заметила щуплого, сутулого немолодого мужчину с чёрной, как мазки угля, щетиной. Он выглядел усталым, каким-то взъерошенным, помятым, и я почти сразу узнала, почему так.
– Эта, – он оглядел меня пронзительным взглядом ярких как весеннее небо голубых глаз, – мулло.
Пусть Златан и назвал меня мулло, то есть чудовищем, но такой явной опаски, как Замбила не выказал.
На этот раз я пропустила мимо ушей неприятное прозвище. Это казалось теперь такой малозначительной ерундой.
– Что с Тео? – Я уставилась на Златана с мольбой, едва не заламывая руки. – Он жив? Ты видел его? Где он? Он жив?
– Тише. – Златан поднял руки ладонями перед собой, призывая успокоиться. – Да. Он жив. Если вы, мулло, можете считаться живыми.
– Ох, Создатель, – я осенила себя священным знамением, чем вызвала удивление у Златана.
– Так ты можешь… Вита, как у неё получается?..
– Она не мулло, – пожала плечами девушка. – Или не до конца. Кто её знает. Но она чёрная внутри. Опасная. Она нам поможет.
– Что? – От радости я едва соображала, о чём они говорили.
Каюсь, но на глазах тут же выступили слёзы. На этот раз слёзы счастья, но всё же я и вправду невыносимая плакса.
– Ты поможешь нам спасти своего Тео, – пояснила Вита. – Согласна?
– Конечно! – горячо согласилась я и тут же засомневалась. – Но что я могу сделать? Я всего лишь… я.
– Вот именно.
Они со Златаном столь хищно переглянулись, что мне стало не по себе.
– И ты готова сделать всё для спасения своего Тео? – продолжила Вита.
Не мой друг. Не мой враг. Он… как мне назвать того, кого я совсем не знала, но кто за короткое время будто бы стал для меня дороже всех остальных? Не знаю слов для этого.
– Но что я могу сделать?
– Отвлечёшь их. Сёстры мечтают заполучить тебя. Послужишь приманкой. Сёстры попытаются тебя поймать, но я им не позволю, – заверила Вита. – А Златан, Барон и остальные тем временем вернут путэру.
К стыду своему я замешкалась с ответом, но всё же я же простой человек, девица. Я никогда ничего такого не делала. Но если мне и вправду придётся только стоять и отвлекать на себя внимание Сестёр… и если Вита будет рядом и не даст сжечь меня.
Но как Тео выжил? Я не понимаю ничего. В душу закрадываются подлые трусливые сомнения, будто Златан соврал, только чтобы выманить меня к монастырю, но даже если это так…
Да, даже если Тео на самом деле погиб, я должна, просто обязана после всего вернуть долг. Правды не узнаю, пока не попробую.
– Эта путэра вам очень дорога, раз вы готовы столкнуться с Сёстрами, – сказала я, пытаясь прочитать хоть что-то в глазах Виты и Златана. – Они же могут и вас убить. И… если вы украдёте путэру, разве они не смогут после как-то выследить вас?
– Мы, фарадалы, привыкли жить в дороге, в отличие от Сестёр, – хмыкнула Вита. – Если всё получится, заметём следы так, что нас никогда не найдут. Но да, без путэры нам не жить.
– Вита, – предостерегающе произнёс Златан. – Она чужачка.
– Но раз идёт с нами, то имеет право знать.
Вита пусть и молода, но уже телепта, неудивительно, что с ней не спорят. Она главная в таборе.
Она присела со мной рядом.
Не знаю почему, может, дело в солнечном свете, что зимой светит как-то режуще и холодно, но золото в её груди теперь кажется ещё притягательнее и ярче. Так и хочется коснуться его.
– Путэра – это особая колдовская святыня фарадалов. У каждого табора она своя. Она связывает нас между собой. Без неё нам не жить.
– И Сумеречные Сёстры забрали её у вас?
– Да. На прошлой седмице пришли вместе с жандармами из города, обвинили в краже. Кто-то явно донёс им о путэре. Сами они узнать не могли. Ведь столько лет мы останавливались в этих местах, и Сёстры нас не трогали.
– Что изменилось?
– Твой отец, – прищурилась Вита, яростно сверкая глазами. – Твой отец и его монстры. Не знаю, что стряслось у вас в поместье, но чудовища твоего отца разбежались по округе. Они нападали на местных в деревнях. Парочку мы и сами уничтожили. Он же изучал чары, твой отец?
– Да. Золотую силу.
– Вот, – кивнула Вита. – А путэра – это сосредоточие чар. Не знаю как, но, очевидно, Сёстры узнали что-то о ней после того, как зверюшки твоего отца разбежались…
– Погодите, – перебила я, хватаясь за голову. – Но откуда вы всё это знаете?
– Хах, милая, – улыбнулась Вита, – мы же фарадалы. Мы везде бродим, всё видим. Особенно то, что касается нас. А Золотая сила касается нас напрямую.
Она приложила руку к груди. У неё очень изящные тонкие пальцы, на таких бы отлично смотрелись бриллианты, но она носит тяжёлые перстни с рубинами и изумрудами – очень массивные, грубые, вульгарные, но дорогие.
– В наших жилах течёт колдовство. Нет фарадала, который не обладал бы силой. Поэтому в том числе мы часто бываем в Великолесье. Здесь древние законы по-прежнему правят, и духи живы, не то что в других местах. Но это место притягивает таких, как твой отец, – обычных людей, которые желают завладеть источником Золотой силы.
– А путэра… связана с Золотой силой? – попыталась побольше разузнать я.
Не помню ничего об этом в записях отца.
– Она и есть её источник. Если будет время, расскажу чуть больше потом. Если выживем сегодня. Так что… идёшь с нами?
Сомневаться с моей стороны стыдно, но тяжело обвинить меня, человека, который даже не обучен стрелять, в трусости. Я не сраза набралась смелости ответить:
– Да.
– Отлично! – Вита подскочила, потирая руки. – Златан, передай остальным, что выдвигаемся в полночь. Я распоряжусь, чтобы лагерь подготовили. Нужно защитить стоянку, но в случае чего быть готовыми бежать как можно быстрее.
Златан тут же сорвался с места, побежав выполнять. А я схватила Виту за подол, удерживая рядом.
– Но… что мне делать, если…
Вита поджала губы, размышляя.
– Что ж, раз ты способна видеть золотые нити, научу тебя простому фокусу.
Она снова присела, показала мне на костёр.
– Видишь огонь?
– Конечно.
– А теперь взгляни на него иначе, как на людей, когда видишь Золотую силу. Любой источник тепла и жизни – это и есть сама жизнь. Нужно только научиться забирать её. Тянуть за нити.
Вита приподнялась и встала позади меня. Золотой огонь вспыхнул совсем близко, и я невольно потянулась навстречу, желая коснуться его, но фарадалка перехватила мои руки.
– Вот так, попробуй схватить нить пальцами. – Она сложила мои ладони так, точно я пряла.
Пришлось сосредоточиться на костре. Не сразу, но у меня снова получилось разглядеть живые нити, что вились от огня, от людей, от собаки и лошадей. Всё и вправду жило, дышало золотым пламенем.
– Если возьмёшь совсем немного, – проговорила мне на ухо Вита, – то сможешь наполниться силой. Заглушить ненадолго свою тьму.
Кончиками пальцев я слегка коснулась нити, что тянулась от костра к нам, лишь дёрнула за неё, и пламя беспокойно заколыхалось.
– Бери по чуть-чуть, чтобы насытиться… – шептала Вита.
И я следовала её указаниям, наматывая нить на палец, наслаждаясь теплом, что медленно растеклось по телу. И лёгкий голод, что преследовал меня, начал затихать.
– Но если ты возьмёшь всё…
Вита сжала кулак, заставляя и меня дёрнуть нить на себяи костёр резко потух. В небо повалил чёрный дым. Мужчина, сидевший невдалеке, закашлялся, замахал рукой и поспешил в сторону. Чёрный пёс тоже вскочил и убежал, с угрозой порыкивая в нашу сторону.
– То оборвёшь нить окончательно, – Вита довольно заглянула мне в глаза. – Вот и вся наука. Сможешь повторить сама?
– Ох…
Пальцы жгло. Мне и сейчас кажется, будто в середине ладони зудит ожог.
– Постараюсь, – сказала я.
– Отлично, – на губах Виты мелькнула улыбка. – Не жалей Сестёр. Они тебя не пожалеют.
Она уже собиралась оставить меня, когда я ещё раз спросила её про мулло.
– Замбила сказала, что мулло пьют кровь.
– Так говорится в легендах, – осторожно подтвердила Вита.
– Как вампиры? Мулло имеют что-то общее с вампирами?
Наверное, вампир всё же слишком новомодное понятие для фарадалов, вряд ли они читают современную литературу, поэтому я уточнила:
– Упырями.
– Это и есть фарадальское слово для упырей, – произнесла она и, заметив моё замешательство, тут же добавила: – Не думай об этом пока. Ты же не пьёшь ничью кровь? Только во снах, так ты сказала?
Не в силах поднять глаз на Виту, я уставилась на костёр, пытаясь скрыть весь тот ужасающий поток мыслей и домыслов, что нахлынул на меня.
– Вот и не думай об этом, пока не начала пить ничью кровь.
Она ушла. Костёр снова разожгли, но мне запретили на нём упражняться, дали для такого дела свечу.
Сижу, тушу свечу, забирая её силу и зажигаю обратно от костра. Мне объяснили, что ведьма смогла бы и сама это сделать, но я другая и способна только потреблять, но не созидать.
Только убивать, но не давать жизнь…
У меня дрожат руки, но уже не от слёз и горя, а от тревоги. Мысли в голове кружатся безумным роем.
Итак, возможно, я:
Вештица. Тёмная ведьма, которая заключила сделку с тёмными силами. Но вештицы, пусть и не с рождения получили свою силу, а всё же способны плести заклятия. Я могу только поглощать чужие жизни. Ох, как это нехорошо звучит. Разве я могу «поглощать чужие жизни»? Нужно попробовать сотворить заклинание. НО! Я совершенно точно в осозн