сего на свете, только выхода другого не было.
- Мальчик мой, мы нарушим твое уединение. - Неслышно в зале появился Цимаон Ницхи. Следом за ним вошли двое старейшин. Одного из них Лайонел давно и хорошо знал, им был его учитель Нима-трак-дэн - тибетец, который в течение десяти лет учил его превозмогать боль, находясь на солнце. По левую руку от Создателя стоял сгорбленный Наркисс, как и прежде прятавший свое лицо под черным капюшоном.
- Что ты решил? - спросил Цимаон Ницхи, пристально глядя на фотографию в руке молодого человека.
- А я могу тут что-то решить? - насмешливо уточнил Лайонел.
Создатель добродушно посмеялся.
- Ты всегда мне нравился! Я ставил тебя в пример своим сыновьям.
- Весьма польщен.
Создатель дружественно похлопал его по плечу.
- Мой мальчик, ты ведь прекрасно знаешь, любовь не для тебя. Такие, как ты, не дают волю чувствам, а потому никого не могут сделать по-настоящему счастливыми. Привязанности - это цепи. Ты слишком любишь свободу.
- А еще я люблю себя, куда больше чем свободу, - напомнил Лайонел и медленно добавил: - И если мне чего-то очень хочется, я не в силах себе отказать.
Желтые глаза Цимаон Ницхи вспыхнули, а лицо как будто посерело, став совсем мрачным. Былое дружелюбие испарилось.
Вперед выступил Наркисс.
- Создатель, если паршивец перешел границы вашего доброго отношения, отдайте его мне!
Цимаон Ницхи искоса посмотрел на него.
- Это лишнее. Уверен, Лайонел достаточно умен, чтобы на этот раз сделать исключение и отказать своей себялюбивой натуре.
- И все-таки его поведение недопустимо, - прокаркал старейшина в капюшоне. - Оставьте его у меня на воспитание.
Лайонел ледяным взглядом уставился на Наркисса и холодно произнес:
- Вряд ли, предпочитаю женщин.
Наркисс замахнулся на него, но руку его перехватил Нима-трак-дэн, спокойно заметив:
- Не нужно горячиться! Мы ведь все помним, как дорог этот мальчик нашему бесу.
- И тебе самому дорог этот дерзкий паршивец, не так ли! - яростно прорычал Наркисс.
На белом лице тибетца с миндалевидными глазами не дрогнул ни один мускул.
- Он мой лучший ученик! Да, не скрою, его благополучие занимает меня куда больше, Накрисс, твоих содомских планов.
Цимаон Ницхи вскинул руку, призывая всех к тишине, и заговорил:
- Ни к чему нам распри сейчас! - Он улыбнулся Лайонелу. - Я не могу удержать тебя здесь силой, могу лишь рекомендовать остаться. Но, как я понимаю, решение ты уже принял!
- Я не останусь, - покачал головой Лайонел и, бросив раздраженный взгляд на Наркисса, добавил: - Сегодня же покидаю Тартарус.
- Немыслимо, - прошипел старейшина в капюшоне.
- Хорошо, - вновь улыбнулся Создатель, - у меня есть для тебя подарок в знак моего расположения. - Он прошел к двери, распахнул ее и ввел в зал юную девушку, облаченную в полупрозрачные белые одежды. Под ними черноволосая красавица была нога. Желтые отцовские глаза, как подобает скромной девушке, были опущены вниз. Хорошенькая: стройная, женственная фигура, длинные блестящие волосы, розовые пухлые губки, пышная щеточка ресниц, аккуратный носик. Юная девица могла бы составить конкуренцию самой Анжелике Тьеполо.
- Моя младшая дочь Сарах, - представил Цимаон и подтолкнул ее к молодому человеку. - Ей тринадцать, она еще не тронута мужчиной и станет хорошим утешением для тебя.
Лайонел недоверчиво хмыкнул.
- Создатель, боюсь, невинная девица едва ли будет способна утешить меня сейчас.
Девушка вздрогнула, точно от пощечины, и расширенные от ужаса глаза обратились на отца.
- Ты обидишь меня, мой мальчик, если не примешь подарок, - предупредил Цимаон Ницхи.
Лайонел сердито прищурился.
- Она не в моем вкусе.
Создатель поменялся в лице, Сарах в панике закрыла личико руками, Наркисс грозно выдохнул, а Нима-трак-дэн быстро проговорил:
- Полагаю, Лайонелу нужно время, чтобы немного забыть… - Он характерно указал глазами на Катин портрет.
- Создатель, - обратился Наркисс, весь дрожа от едва сдерживаемой ярости, - прикажите мне, прикажите…
Цимаон Ницхи гневно взмахнул рукой.
- Оставь! - Он посмотрел на Лайонела. - А ты куда бесстрашнее, чем мне казалось. Опасным соперником тебя делает твой уникальный дар.
Молодой человек наклонил голову.
- Я им не пользуюсь, Создатель… - и, нахально кинув взгляд на Наркисса, прибавил: - без крайней необходимости.
Повисло тягостное молчание.
Устав от него, Лайонел поклонился Создателю и пошел к двери.
- Иди с ним, - приказал Цимаон Ницхи дочери.
Молодой человек вышел из зала и едва не столкнулся с высоченным великаном Уриэлем. Во взгляде стальных глаз, всегда безмятежных, что-то сегодня изменилось. Первый вампир смотрел на девушку, выскользнувшую из зала.
Когда Лайонел обходил выросшую перед ним молчаливую гору, то заметил, что юная дочь Создателя, проходя мимо Уриэля, коснулась его огромной руки.
Лайонел зашел в отведенную для него комнату, оставив Сарах за дверью. Собрал вещи в сумку, переоделся в черные брюки, рубашку, ботинки и покинул помещение. Пока спускался по дворцовой лестнице, освещенной заходящими лучами искусственного солнца, с башни сорвались две летучие мыши и спикировали к нему на плечи.
- Красотки, - улыбнулся Лайонел и почесал пальцем горло сперва одной, потом второй мыши. Проводники - Нев [14] и Орми [15] были любимицами старейшин, их отправляли только за самыми значимыми и влиятельными вампирами. Но мыши прониклись симпатией к своему подопечному за время пути в Тартарус и теперь следовали за ним повсюду. Иногда даже снисходили до разговора с ним, но чаще всего общались между собой, как сейчас.
«Подумать только, любимую дочь отдал», - говорила Нев.
Имя ей дали в честь внушительного носа, занимавшего большую часть мордочки.
«Бес стоит дороже всех его дочерей», - со знанием дела отвечала Орми.
Она свое имя получила из-за трех драконьих рожек на голове. И в отличие от Нев не слыла покладистым характером. Когда ей становилось скучно, она начинала ерзать, царапать когтями плечо и даже могла укусить в шею или за ухо. Нев, страдая от дурного настроения, лишь безобидно грызла собственные коготки.
Лайонел слышал, что девушка следует за ним, и его это страшно раздражало. Все в ней - такой красивой и юной приводило его в бешенство. Но он понимал, что единственный существенный ее недостаток в том, что она - не Катя.
Главная улица привела на площадь к кровавому озеру в виде звезды. Молодой человек остановился перед воротами и обернулся. Сарах тоже остановилась, потупив взгляд, а позади нее город на закате сиял всеми цветами радуги.
- Отправляйся-ка ты к папочке! - бросил Лайонел, смерив девушку скучающим взглядом.
- Отец приказал мне быть с тобой, - прошелестела Сарах.
«Какая навязчивая», - неодобрительно отметила Орми и принялась нетерпеливо перебирать когтями по плечу.
- Скажи ему, что я отправил тебя назад, - посоветовал молодой человек.
- Отец меня убьет. - Девушка сцепила перед собой ручки в замок и умоляюще заморгала, точно прогоняя навернувшиеся слезы.
«Да пусть себе идет. Подумаешь, будет плестись сзади. Кому она помешает?» - вступилась Нев.
«Не нужна она нам! - Орми ревниво обвила когтистым крылом шею Лайонела. - Гони ее, гони прочь!»
Он же засмеялся, погладил мышь за тонким нежным ушком, мысленно заверив: «Я буду верен только тебе», распахнул ворота и вышел из города.
Сарах молча последовала за ним.
- Быстро же он меня забыл, - пробормотала Катя, созерцая перила балкона, откуда открывался вид на главную улицу города, по которой пятью минутами ранее ушла Любовь всей ее жизни.
- Младшая дочь Цимаон Ницхи, - пояснил стоявший рядом Вильям.
- Создатель времени не теряет, - фыркнула девушка. - Мало того, успевает управлять вселенной, так еще и дочек в хорошие руки пристраивает!
Молодой человек неопределенно хмыкнул.
- М-м, - поняла его без слов Катя, - хорошие руки, да, все так относительно. И кто вообще придумал эту чушь про что такое хорошо и что такое плохо? Разве может быть что-то абсолютное настолько, чтобы относиться к какой-то категории?
- Ну а как жить совсем без категорий? - повел плечом Вильям. - Они упрощают существование!
- Вовсе нет, усложняют, они же как клеймо на шкуре скота… - Катя встретила взгляд изумрудных глаз и, запнувшись, умолкла. С момента ее возвращения в город сложившуюся ситуацию с Вильямом она не обсуждала. Хотелось оттянуть миг, когда придется объясниться, а тем более принять совместно какое-то решение.
Пока не увидела Лайонела с черноволосой юной красавицей, мысль о том, что ей предстоит немедленно начать отношения с его братом, приводила в ужас. Но теперь, понаблюдав, как легко сам Лайонел отправился навстречу новой жизни, сжигающая изнутри ревность заставила взглянуть на ангела, стоявшего рядом с ней, несколько иначе. Знала, конечно, что все дело в злости и опять Вильям для нее лишь средство, но все-таки…
- Ты хочешь что-то сказать? - напряженно поинтересовался молодой человек.
- Да… то есть, я не хочу, но ведь все равно придется. - Катя отвернулась, нервно барабаня пальцами по перилам. - Ты мне всегда нравился, правда… когда-то я даже думала, что влюблена. Наверно, через некоторое время у нас с тобой что-нибудь получится. Как все и хотят!
Вильям накрыл ее руку ладонью.
- Я не стану тебя торопить. Просто дай мне знать, когда… когда… - Он не находил подходящего слова, но ситуацию спас появившийся на балконе Атанасиос.
Юноша подскочил к перилам и даже перевесился через них в попытке увидеть лестницу, ведущую во дворец.
- Ягуар уже ушел? - спросил он.
Катя кивнула.
- А девушка?
- С ним - скривилась та.
- Моя сестра, - пояснил юнец. - Первая красавица города!