– Господи! – прошептал Кирк.
Будто укусил паук – но невозможно огромный и свирепый. Невозможно одержимый кровью.
Два прокола в дюйме друг от друга, от них расходятся, перекрываются черно-желтые кольца припухлостей. Укусы свежие, глубокие и жутко инфицированные.
Потеря крови, да. А с ней и потеря души.
– Они ведь такие, – тоскливо, с затуманенным от обожания взглядом выдохнул Дан. – Они… они же прекрасны!
Все четверо снова заплакали, закивали, сбились в тесную кучку. Джек не выдержал. Он ухватил двоих за руки и повел наружу. Помощник вывел остальных.
Джек ничего не стал объяснять шестерым полицейским в бронежилетах, стоящим на тротуаре, только попросил:
– Не причиняйте вреда этим людям, просто держите их подальше, чтобы не путались под ногами.
Полицейский, похоже бывший главным, посмотрел на Кирка, дождался кивка и усадил арестованных на задние сиденья пары полицейских машин.
– Ну что, ты оказался прав? – риторически спросил Джека Карл.
– Ну да, – вздохнув, подтвердил тот. – Они там. И, судя по всему, трое.
Карл присвистнул:
– Трое?! Матерь Божья!
– Это много? – захотел узнать подошедший полюбопытствовать стрелок.
– Больше, чем когда-либо, – заметил подоспевший Адам.
Кот резко глянул на него, но расслабился и сказал:
– Я все время забываю о том, что ты – наш историк.
– Больше нет, – улыбаясь, заметил Адам.
– А, ну да, – улыбнувшись в ответ, подтвердил Кот.
– Сейчас вернемся, – объявил Джек.
Они вместе с помощником вернулись внутрь, мимо вахты по коридору, потом по второму коридору и к мощной стальной двери в конце его. Надпись над дверью гласила: «Собственность шерифа округа Джонсон». Кирк взялся возиться с цифровым замком, Джек захотел закурить.
– Не стоит, – открывая дверь, посоветовал Кирк.
Оттуда шибануло химической вонью с такой силой, что Ворон чуть не зашатался.
– Эфиры, – объяснил Кирк. – В этой части Техаса масса подпольных лабораторий спида.
– Ох, – сказал Джек.
– Оно обычно выветривается через пару секунд, – разгоняя вонь шляпой, пояснил помощник.
Да, похоже, оно выветрилось. Хотя Джек скорее посчитал бы, что попросту отключилось обоняние.
Так или иначе, они зашли внутрь и принялись за работу. Вещдоки лежали на полках, упакованные в плотные, герметичные толстые конверты с названиями дел и номерами. Кирк читал их лишь для того, чтобы определить содержимое. Джек опорожнил подходящий по размеру конверт и сложил в него то, что нашел помощник.
А нашел он сто шестьдесят таблеток «пурпурных микроточек», тридцать «промокашек» с ЛСД, две с половиной унции чистого неразбавленного кокаина, три унции – восемьдесят четыре грамма – фенциклидина, три грамма сырого бурого мексиканского героина, шесть унций – сто шестьдесят восемь граммов – молочно-белого кристаллического метамфетамина. Джек с Кирком вынесли это все наружу, туда, где Карл с Котом поставили канистры с кровью и аквариум на столик с колесиками. Рядом на траве валялись мешки с отравой от «Пратер: корма и семена». Разноцветные шары можно было бы принять за наполненные водой игрушки, если бы не запах бензина от них. Рядом с шариками лежали шашки со слезоточивым газом и противогазы.
Все готово к делу.
Джек глянул на часы. Три с четвертью до заката.
– Окей, Карл, можешь заняться лифтом?
– Угу, – сообщил Карл, взялся за ящик с инструментами и вместе с Джеком зашел внутрь.
Когда Карл увидел двери лифта прямо напротив входных, то счастливо улыбнулся.
– Бог мой, этот помощник прав: если б я сам не видел, не поверил бы.
– Везет, – согласился Джек.
И в самом деле, невероятное везение. Команда знала: тюремные камеры в подвале, добраться туда можно только на единственном лифте. Но лишь когда Кирк нарисовал план тюрьмы, стало понятно, насколько краток и прост путь к лифту. Волочить старшего вампира по лестнице и за угол, пока тварь извивается и пытается вырваться на каждом шагу – нет уж, увольте, жутко даже представить. А тут…
Прямая дорога, тридцать футов от дверей до солнца, широкий проход, никаких препятствий. Осталось только заманить тварей в лифт.
Карл возился с древним распределительным ящиком на стене рядом с лифтом и присоединил к дебрям тамошних проводов свои, от черной металлической коробочки с полудюжиной тумблеров.
– Окей, кажется, для вас все готово, – наконец объявил Карл.
– Кажется? – хмуро осведомился Джек.
– Джек, этот лифт старше меня. Я бы не рассчитывал на особую отзывчивость с его стороны.
– А на что бы ты рассчитывал?
– Слушай и запоминай, на что: этот тумблер гонит лифт вверх, этот – вниз, а этот останавливает, где угодно, даже и между этажами. Этот открывает, этот закрывает двери – снова где угодно.
– Окей. Но ты подпиши их.
– Ты что, не можешь запомнить пять тумблеров?
– Я не хочу запоминать. Я хочу знать в любой момент.
– Да, бвана, – вздохнув, согласился Карл и принялся подписывать.
Джек вышел наружу, поговорить с Котом, который общался с помощником Томсоном. В нескольких футах на бордюре сидел Феликс и спокойно курил.
– Я отъеду ненадолго, займусь своим, – сообщил Джек. – А вы выждите пару минут и начинайте разливать кровь.
– Так точно, – изрек Кот.
Джек посмотрел на припаркованную рядом машину помощника.
– Ты не против, если я ненадолго позаимствую ее?
Кирк удивленно посмотрел, пожал плечами.
– Ну, если надо – ладно…
Джек кивнул, забрался в машину и молча уехал.
– Что он имел в виду, «займусь своим»? – захотел узнать Кирк.
– Он всегда уезжает перед делом, чтобы побыть в одиночестве, – улыбаясь, пояснил Кот.
– А, чтобы сфокусироваться. Понимаю.
– Или чтобы проглотить страх, – лукаво добавил Кот и ухмыльнулся во весь рот при виде того, как побледнел помощник.
Феликс сидел на бордюре, курил шестьдесят третью за день сигарету и молчал. Между ногами он уложил в неровную линию пять окурков. Он добавил шестой, расплющил его об асфальт, и тут подъехал Джек.
– Что-то не так? – спросил Кот.
Джек помотал головой, вылезать наружу не стал, сидел за рулем и глазел на Феликса.
Наконец стрелок оторвался от созерцания окурков и посмотрел на босса.
– Садись! – указал Джек рядом с собой.
Феликс окинул его взглядом, встал, пошел к машине, вернулся, рассеял линию окурков, сел, и оба уехали.
Джек вел в молчании полдюжины кварталов, до Клебурнского городского парка. Там находился бассейн, несколько теннисных кортов, три баскетбольные площадки. Джек припарковался рядом с прекрасно сохранившимся древним локомотивом, выкрашенным блестящей черной краской и огороженным цепями. Затем заглушил мотор. Несколько секунд сидели в тишине.
Феликс закурил. И когда уже Ворон заговорит? И о чем?
Наконец Джек шевельнулся. Он закурил, повернулся, чтобы посмотреть Феликсу в лицо и, улыбнувшись, объявил:
– Знаешь, Феликс, ты сегодня умрешь.
Тот оцепенело глядел на своего нового босса и не понимал, то ли пугаться, то ли оскорбляться.
– Да и я тоже, – продолжил Джек. – Так уж оно есть. Мы приняли эту работу, а она никогда не кончается, вампиров слишком много, а нас мало, и в конце концов они обязательно нас достанут – но мы заставим их заплатить. Понимаешь?
Феликс не понимал. Какого хрена? Что за белиберда? Это что, у Ворона такая манера шутить перед работой?
Увы, Джек не шутил.
– Да, мы не избавим мир от всего зла. Мы не перебьем всех убийц, педофилов и наркодилеров. Мы с тобой не изведем даже всех вампиров. Раньше или позже они нас достанут. Лучше позже, потому что тогда мы проживем больше и больше людей не лишится крови, больше людей переживет ночь. Но в конце концов, Феликс, мы с тобой умрем. Тут уж никуда не денешься. Сколько б мы ни прожили, Земля все равно будет крутиться без нас, и обязательно какой-нибудь болван посмотрит на нашу жизнь и не увидит в ней смысла, потому что этот кретин подумает, что мы всего лишь набираем трофеи, отстреливаем вампиров как добычу, процесса ради.
Но это не так. Секрет не в том, чтобы набить как можно больше вампиров, не в финальном счете, поскольку у нас нет финала.
Стрелок, секрет в том, чтобы делать все – стильно!
Дальше Джека понесло. Он начал про самураев, которые, поступая на службу, уже считали себя трупами – чтобы потом ничто не могло отвлечь от исполнения долга. После самураев Джек привел еще пример, и еще…
А Феликс все это время не произнес и единого слова. Он в упор глядел на Джека и даже не курил, ждал, пока тот иссякнет.
– …Феликс, только стиль, он, и больше ничего. Они достанут нас. И что? Да наплевать. Главное – мы живем и работаем стильно. Понимаешь?
И тогда Феликс заговорил скрипучим, хриплым голосом:
– Ворон, никогда больше не неси мне подобную пургу. Никогда больше! Ты слышишь меня?
Джек подумал, что, Боже ж мой, если не соглашусь, этот сукин сын пристрелит меня. И он сказал: «Хорошо, Феликс».
Тот отвернулся и уставился на блестящий локомотив.
– Теперь можем возвращаться?
Джек кивнул и завел мотор, матерясь про себя и думая о том, какого размера учинил глупость. Ведь все просрал. Феликс не был готов для откровений про стиль и смерть.
Через несколько секунд Джек осмелился украдкой глянуть направо. Феликс немо и безучастно пялился перед собой. Ох, хоть бы он из-за моей болтовни снова не застыл. А для нынешней работы он незаменим. Что, если твари вырвутся в коридор, а Феликс не станет стрелять? Ох, мать его. И ведь уже ничего не поделаешь. Раз уж прогадил, так прогадил. Все, проехали и забыли. Вообще не стоило брать его с собой. Лучше я б поехал один, как делаю всегда. Ладно, Джек, о Великий тупой вождь, забудь о том, что твой стрелок рядом, занимайся своим. Глубоко подыши, расслабься и забудь. Давай, представляй прямо сейчас, как побеждаешь и все у тебя получается, потому что, если не представишь, если не увидишь свой успех, ни хрена не успеешь придумать, когда приспичит…