— Мари! — злобно окрикнул дознаватель. — Я оборотень. Вы соображаете, что делаете?
Я, как маленький ребенок, пропустила его слова через себя и решила проиграть их же ехидным голосом.
— Мари, вы соображаете, что делаете?
Мужчина закрыл глаза и не стал ничего отвечать на мою явную неучтивость.
— И что только нашел в вас Кевин? — вдруг зло выплюнул он.
Я развела руками.
— Дар? Внешность? Чудесный характер?
Судя по его взгляду, мне ничего из перечисленного не досталось.
— Кстати, — опять заинтересованно принюхался оборотень, — раз уж вы не артефактор, то кто?
Хотела бы сказать, что технолог, но местный валун непонимания технического прогресса меня сдержал. Как говорится в известном интернетовском меме, «У кого костер, тот и прав!» А сейчас факел, увы, в руках Эйдена де Рибера. Своей профессией на Земле я гордилась. Такие штуки для нашего производства придумывала — а у вас даже вентиляторов нет.
— Светлая душа? — вспомнила рекламу.
Ох, глядишь, я тут цитатами сыпать буду, надо только память поднапрячь.
— Я серьезно, — зарычал он на меня.
— Погодница.
— А без ехидных выражений и усмешек вы сразу сообщить это не могли? — спросил де Рибер.
Малыш, да ты сам напрашивался.
— А без пыток и сарказма вы спросить об этом не могли? — ввернула ему его же неучтивость.
Оборотень встал как вкопанный.
— Извините, я в самом деле был не прав. Просто вы держитесь иначе, чем другие десаи. Это одновременно настораживает и восхищает.
— Извинения приняты, — поджала я губы, не желая быстро сдаваться.
Приличия приличиями, но этот мужчина меня оскорбил, потрогал, напугал, а теперь еще и какой-то правды от меня ожидает.
«Русские не сдаются. Они долго терпят, но изворотливо мстят»,— вспомнила я слова дедушки.
Дальше мы шли молча, каждый думал о своем. Подозреваю, что Эйден думал, за что его боги наказали общением со строптивой девицей, а я же размышляла, как в этом мире все сложно устроено — или это просто с непривычки.
Наконец, перед нами забрезжили лучи солнца.
— Вот и выход, десая Мишель, — хотел было успокоить меня дознаватель.
— Сама вижу, — буркнула я, нисколько не успокаиваясь.
Я сегодня провалилась в подпол и вместо закатывания банок, что обычно делают в таком месте, обнаружила труп. Так что небесное светило на меня умиротворяюще не подействует.
Выйдя из тоннеля, мы осматривались, пытаясь понять, где находимся. С моей стороны это было бесполезно. Я только-только запомнила путь в Дримгейт, а вот Эйден сразу определил нашу геоточку.
— Мы рядом с дорогой, — успокаивающим тоном начал он, — уверен, что Кевин отправил за нами кого-нибудь.
— Не в этот ход? — подняла брови.
— Как я говорил, если ваш кот не дурак, то обратится к брату. Он тоже не из глупых, будет искать нас на местности.
Эх, правоту де Рибера признавать не хотелось. Пират точно пошел к оборотню. А Эйден наверняка знает повадки и мысли брата.
Мы прошли еще какое-то расстояние, и на равнине я увидела небольшое строение.
— Что это? — спросила своего сопровождающего.
— Странно, что вы не в курсе, Триаль с этого и должен начинать экскурсию по поместью, — вдруг недовольно заключил дознаватель.
Я фыркнула. Уж очень заметно желание Эйдена всех поучать.
— Может, просто ответите, а не будете сыпать оскорблениями? — пристыдила волка.
— Может, и отвечу, — сузил он глаза. — Это просто склеп. Там покоится ведьма Ираида, которая и наложила проклятие на Ведьмину гору.
Я прям загорелась. Да тут сокрыта какая-то тайна.
— Может, зайдем? — воодушевленно попросила. — Хочется больше знать про свою предшественницу.
Но в этом случае оборотень проявил необычайную твердость.
— Нет, Мари, — помотал он головой, — я не пойду. Вас туда проводит либо сам де Цепеш, либо просите Кевина. Но хождение в ее усыпальницу не привело ни к чему хорошему.
— Да чего расстраиваться, — не понимала я всей разведенной паники, — меня уже и на заседание совета позвали, что может быть хуже?
— Поверьте, — не унимался волк, — та ведьма была непростой. Не ходите в ее склеп. Не зря ее похоронили как можно дальше от самого поместья.
Вокруг нас зловеще завыл ветер, словно подтверждая слова мужчины.
В голове не укладывалась эта легенда. Вроде как ведьма и наложила заклятие, питая особенные чувства к дому, а ее, несчастную, хоронят на приличном расстоянии. Что-то тут не так.
— Не хотите как хотите, — обиженно пробурчала я и ушла с дороги в сторону этого тайного-претайного склепа.
— Мари, — закатил глаза оборотень, — я вас вмиг поймаю, и до места назначения вы не доберетесь. Еще раз, для непонятливых: попросите Триаля, он все покажет.
Мой подбородок задрожал, а глаза налились слезами. Я вообще отлично умела давить на жалость: жизнь научила.
— По-по-пожалуйста, — шмыгнула я носом.
— Этим меня не пронять, — скрестил руки на груди вредный волк-переросток, не реагируя на фальшивые слезы.
Ах так! Ломать — не строить! Гори сарай — гори и хата!
Я демонстративно фыркнула и почти побежала в сторону каменного захоронения.
— Я же сказал, — зарычал Эйден, наблюдая за моими попытками побега.
По привычке противным голосом повторила его слова:
— Я уже сказал, я уже сказал. Ты мне кто? Волк в пальто?
Эх, язык мне в одно место. Довела мужика. Дознаватель обернулся, и меня догонял не брутальный щетинистый мужчина, а натуральный серый изверг из сказки. Как назло, рядом не было Пирата, готового впиваться когтями в живую плоть. Или неживую. Интересно, а семейство де Цепешей-де Руалей к кому относится?
— Как говорила моя кровушка, — вспомнила, что живу у вампиров, — пора сворачиваться. — И побежала во всю прыть туда, куда вела меня судьба. Печально, что вела-то она в склеп.
— Р-р-р-р, стоять, — вцепился мне в длинную юбку мой четвероногий друг.
Это в Аридии девицы боятся оголять щиколотки, а я при особой необходимости готова и в трусах остаться. Делов-то. Оторвав подол, побежала дальше, стараясь отдалиться от ополоумевшего зверя. Но в силу количества конечностей, далеко уйти он мне не дал, однако от поведения моего охреневал знатно.
— Я сказала, мне туда надо, — тыкала я пальцем в сторону каменного строения. — Считай это ведьминским провидением, дворняга блохастая.
Эйден остановился и обернулся в человека.
Вот в книжках говорят, что после оборота такие существа оказываются голыми. Я во все глаза обозревала мужчину и остатки магии, но никаких обнаженных коленок не наблюдала.
Что за мир? Барышни у них в платьях до пола, а оборотни не раздеваются. Аридия объявила войну нудизму?
— Почему вам так туда надо? — спросил он, как только перевел дух.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Тянет. Можете мне отказать, но мой дух противоречия сдаваться не собирается.
— Я вижу, — вдруг тепло улыбнулся дознаватель. — Вы меня удивляете.
— Надеюсь, что совсем чуть-чуть, — пробурчала я.
— Не скажите, вредная ведьма, ведете вы себя крайне странно.
— Ага, — покивала я, — а вы прям образец логичности. Почто девицу мучаешь, ирод окаянный? — вспомнила я откуда-то древнерусскую фразу.
Вспомнила. А потом хлопнула себя по губам. Не уверена, что в Аридии такие слова используют.
Эйден, словно не замечая моих последних фраз, подошел и взял меня за руку.
— Уговорила, языкастая, — перешел на «ты» и тоже ударился в фольклор, — идем в гробницу. От меня ни на шаг, рассказывать ничего не буду — сам подробностей не знаю. Но отпускать тебя боюсь.
— Давай, хвостатый, — вытащила я ладонь и хлопнула его по спине.
Ну никакой субординации.
Если Эйден и пребывал в шоке, то сдержался и ни слова удивления не выдал. Хотя я точно знала, что ошарашила его.
Через несколько минут мы достигли склепа.
— Дамы вперед, — выкинул он руку в приглашающем жесте.
— Пока не убьет, — мрачно возвестила я, но все-таки вошла в помещение.
Не знаю, чего так упирался этот волк. Гробница как гробница. Камни, земля, посередине гроб. Это он еще наших фильмов ужасов не видел. Де Цепеши хотя бы в постелях спят, я видела — надо же узнавать быт вампиров.
— А чего вы так боялись? — оглядела я все вокруг, а потом вперила взгляд в мужчину.
— Мари, давай на «ты»? — предложил он. — За пару дней знакомства я ради тебя и в драке побывал, и труп нашел. Боюсь представить, что будет дальше.
В голове мелькнуло воспоминание, как Кевин говорил мне о том, чтобы свое странное поведение валить на ведьмовство. Колдуньи были в почете, но считались девицами с полным приветом в голове. Раз уж я стала местной городской ведьмой, то и городской сумасшедшей побуду.
— А давай, — махнула в его сторону рукой. — Так что здесь страшного?
— По преданиям, — многозначительно начал Эйден, — Ираида в свой склеп никого не пускает. Да сюда и мало желающих войти. Но ты сама сказала, что тебя тянет.
Я остановилась и попыталась понять, что за буря творится в моей душе. Там что угодно, кроме боязни этого места.
— Да, — кивнула дознавателю, — клянусь тебе, как увидела, так и загорелась желанием. А сейчас все тихо.
— Возможно, она осталась призраком и захочет еще поговорить. Но ее издавна никто не видел.
Меня передернуло: вампиры, пусть и очаровательные, оборотни, больше противные, магический совет из старикашек, которым что-то от меня нужно, а теперь еще и неупокоенное привидение.
Маша, ты попала.
— Почему де Цепеши здесь поселились? — недоумевала я, потрогав каменную кладку на стене.
— Кто его знает? — пожал плечами Эйден.
— Главный дознаватель города чего-то не знает? — издевательски выгнула бровь.
— Мари, — очень устало и очень громко вздохнул мой спутник, — что у тебя за желание доводить всех окружающих до белого каления.
— Потому что все окружающие от меня что-то скрывают и чего-то усиленно ждут.
Мужчина вдруг оказался очень близко ко мне, как тогда, в потайном коридоре.