— Пойдем, Мари, — потянул меня за руку Триаль, выйдя из-за стола, — провожу тебя к дому. Спасибо, дес де Рибер, — поклонился он дознавателю.
— Не за что, — ответил оборотень.
Пока меня тянули в сторону выхода, тоже успела ему шепнуть:
— Спасибо.
— Всегда рад помочь, Мари.
Я успела улыбнуться своему защитнику и вышла вслед за главным вампиром.
Когда мы оказались на улице и спустились по ступенькам, ненадолго задержались в небольшом скверике перед зданием. Мужчина что-то хотел мне сказать.
— Я рад, что все закончилось, Мари, — счастливо выдохнул «пилот-испытатель», — к вам вопросов теперь будет меньше. А еще вы покорили деса де Алстона и деса Уайетта.
— А за что у вас так ведьм не любят? — налетела я на довольного кровососа, игнорируя его слова о гноме и драконе.
Триаль смутился от моего вопроса. Лицо помрачнело, задрожала губа. Меня этим не проймешь, я в женском коллективе работала.
— Не то чтобы не любят, нет. В стране чародейкам почет и уважение, просто в Дримгейт в основном прибывали любительницы смошенничать, обмануть. Это особенность всех ведьм. Ты сама умело уходишь от ответов и профессионально лжешь. Жители от ведьм натерпелись, особенно де Дюпон. Ему попалась очень алчная и хитрая особа. Обвела вокруг пальца и сбежала с деньгами. А тут ты, колдунья-погодница, да еще и прямой конкурент.
Пришлось потупить глаза. Черт с ним, с Дюпоном. Там комплексы и обиды на женщин. А вот как объяснить вампиру, что на Земле черный пояс по вранью мы получаем еще в детстве? Собака съела домашнее задание; не курил, но рядом стоял; окно разбилось само, никто в него мяч не кидал.
— Теперь совет меня не тронет? — решилась спросить вместо оправданий.
— Хотелось бы так сказать, но…
Выражения лица де Цепеша теперь совсем не понять. За очками не видно. Я его, пожалуй, тоже в покер играть научу. Интересно будет посмотреть, как небогатые на эмоции (детей в расчет не берем) вампиры будут блефовать.
— Но? — надавила я.
— Де Дюпон теперь так просто тебя не оставит. Аллен последнее время не изготавливал каких-то особенно удачных артефактов. До тебя. Всем ясно, кто его муза.
— Понятно, — задумчиво ответила я. — Готовиться к диверсиям, подставам и грязным сплетням?
Триаль поводил губами туда-сюда, сложил руки и одной ладонью коснулся подбородка.
— Вот смотрю на тебя, Маша, и диву даюсь. Что у вас за мир такой, что молоденькие девушки словно солдаты, дознаватели или шпионы? Уверенные, за словом в карман не лезут и сразу в бой бросаются?
— Про эмансипацию вы, значит, не слышали, — усмехнулась ему в лицо.
— Эмо… что? — вскинул брови вампир.
О, эмо, слово-то какое, незаконченное. Оно вообще из прошлой жизни. Как вспомню те черные челки — бр-р-р-р-р, в дрожь бросает.
— Потом объясню, — махнула рукой. — Пойдемте, — подхватила под локоть своего опекуна, — а то Арно новую причину придумает, по которой захочет меня из города выгнать.
— Я ему выгоню. Ты не переживай, ты уже так помогла с этими а-ви-а-то-ра-ми, — он до сих пор выговаривал название по слогам, — в самом плохом случае я отправлю тебя в столицу.
— А там что делать? Тоже ремонт? — я скисла.
— Учиться, — повернулся ко мне вампир, — если получится так, что тебе нет дороги в свой мир, предлагаю поступить в академию.
Радостным мое выражение лица можно было назвать с огромной натяжкой.
— Спасибо, дес, но не стоит. Устала я учиться. Старовата уже.
— Ты подумай, Мари. В твои года мои сыновья будут еще считаться подростками, а у тебя здесь дар проснулся.
— Ага, — фыркнул Пират, — чтобы она вашу академию водой залила и молниями потом электрические разряды пустила. Например, потому что ей педагог не понравился.
— Эй, хвостатый, — я хотела яростно наброситься на кота, но заметила фигуру, одетую во все черное и с повязкой на лице.
— Стоять! — заревел…
Ну… это мужчина, в расе не уверена. Отбрасываем эльфов, гномов и вампиров. А так выбор-то огромный.
— Сам стой, — отпрыгнула я подальше, подхватывая фамильяра.
Мужчина выхватил серебряный нож из кармана в брюках и угрожающе двинулся на нас.
Дело явно запахло керосином, а я, как назло, ни кричать не могу — голос будто сел, — ни расстроиться, чтобы погоду испортить.
— Маша, отойди, у него нож, — пихнул меня себе за спину Триаль.
— Это я и сама вижу, — буркнула в ответ, — а вам от ножа что-то будет?
— Дура, это вампир, они от осины и серебра коньки отбрасывают! — верещал вредный кот.
Бандит смотрел на нас как на клоунов в цирке. Он нам тут смертью угрожает, а мы рассуждаем о методах убийства кровососущих.
— Сейчас, я сейчас, — пытался выдать магическое плетение защиты де Цепеш.
Но, как говорил Эйден, вампиры — слабые колдуны. Да и зачем? Сверхсила и бессмертие как спасение от болезней и старости у них есть, ну, колдуют плохо — зато богатые.
То, что это плетение защиты, я узнала из рассказов Лидии и из книжек. Я весьма любознательна, поэтому из библиотеки научный труд забрала и на ночь читала, только сама ничего не пробовала.
Мужчина с ножом приблизился к Триалю и кинул в меня заклинанием. Вот собака сутулая. Я почувствовала, что мои руки словно онемели — ни поднять, ни сжать в кулак.
Эх, проклятий я не знаю, но эффекта неожиданности еще никто не отменял.
— Пасть порву за вампирскую братву! — выкрикнула я и поводила ногой, сбрасывая с нее нечто наподобие волшебства.
И это нечто летело до бандита, а потом еще и отбросило его на приличное расстояние, растворившись в воздухе.
— Помогите! — послышались крики отовсюду. — Убивают!
Вовремя, тоже мне.
Маг в черном одеянии поднялся с земли, достал из кармана красный камень и, воспользовавшись им, создал арку портала.
— Не догоним, — припечатал Пират.
Я точно нет. Руки онемели и не слушались. Триаль тяжело дышал, испугавшись произошедшего. На фамильяра рассчитывать не приходится — что он этому детине сделает?
— Вы в порядке? — услышала я окрик за спиной.
Это сбегал к нам по ступенькам Эйден. Как только он проверил, как чувствует себя еще более бледный вампир, подошел ко мне, снимая противное заклинание.
— Все хорошо, Мари? Вы не пострадали?
Я гордо вскинула подбородок и потерла каждое запястье рукой. Не знаю, зачем я это сделала, но в кино показывают, что когда снимают наручники, то преступники именно так и поступают.
— Нет, не пострадала, — улыбнулась мужчине, чтобы успокоить, а потом надавить. — На вашей территории совершили преступление среди белого дня, ай-яй-яй. Еще и преступника упустили.
Оборотень мрачно взглянул на меня и сжал кулаки.
— С этим я разберусь. Объясните, — посмотрел он на Триаля, — что произошло?
— На нас напал оборотень, — все еще взволнованный вампир начал вещать, — обездвижил Машу и попытался заколоть меня серебром.
— Ага, — кивнула я, — вон валяется, — указала рукой на тротуар.
Де Рибер подошел к месту и аккуратно взял нож.
— Эй, — возмутилась, — брать только тканью! Как же отпечатки?
— Какие отпечатки?
Опачки, дело пахло керосином, а теперь пахнет лояльностью полиции. Да я тут свой мафиози-клан организую.
Но на объяснения времени не было.
— Сложи его в шейный платок, но старайся не растирать. Позже все объясню.
— Даже не сомневаюсь, — закатил оборотень глаза, но стянул туго завязанный галстук и обернул в него нож.
Обидно. Не воспринимают меня в этом мире всерьез.
— Дес дознаватель, — наконец отошел от шока Триаль, — как это понимать? Средь бела дня на меня и мою воспитанницу напали. У него было серебряное оружие. Я мог умереть!!! Бандит явно готовился, знал, что я буду здесь.
— Скорее всего, так и есть, — задумчиво отвечал мужчина, рассматривая место, где растворился портал. — Как назло, даже магического следа не осталось.
— Это ужасно, — совсем расстроился вампир, — преступник сбежал. И ведь не в первый раз.
— О чем вы? — насторожился Эйден.
Я и Пират переглянулись. Стало очень интересно. Бригадиры в Ведьминой горе пропадают, а теперь и до семьи добрались?
— Еще до приезда Маши, — скорбно начал жертва происшествий, — я чуть было не погиб оттого, что в моей комнате были расправлены шторы. Если бы не природная чувствительность, то, открыв глаза, я оставил бы свою семью без отца и мужа. Вся прислуга в замке об этом знает, они с нами полвека. Подумал, что это действие проклятия, а теперь прихожу к выводу: меня хотят убить.
— Почему раньше не сказали?
— Я же говорю, был уверен, что это проклятие Ираиды. Эйден, — вцепился де Цепеш в руку блюстителя порядка, — ты должен нам помочь. Кто-то охотится на меня, а может, на всю семью.
— Семь вампиров отправились обедать, одного пырнули ножом, и их осталось шесть. Шесть вампиров, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось шесть — потому что с первого раза они не умирают, — мысленно импровизировал фамильяр.
— Хронология нарушена, — поджала я губы в ответ на творчество друга.
— Но-но, я только начал. Дай мне пару дней, сочиню хит.
Мужчины нашего мысленного диалога не замечали. Де Рибер потер рукой затылок, перевел взгляд с вампира на меня и, видимо, что-то продумав, кивнул.
— Я и сам прихожу к такому же мнению, Триаль, — сморщился тот, — придется вам в своем поместье потесниться.
Это он с нами поселится? Я к такому не готова. По московскому поверью, наибольшую опасность для общества часто представляют органы безопасности. А в моем случае это очень жизненное утверждение.
Де Цепеш от такой постановки вопроса тоже нахмурился, вспоминая, что в его доме проживает истеричка-нелегалка с неконтролируемым даром.
— Разве в Ведьминой горе можно жить? Это опасно, — попытался он воспротивиться просьбе оборотня.
— Тебе опаснее оставаться без охраны. Да и смущает меня найденный труп. Уверен, все не случайно. Не вижу пока, как собрать все воедино, так что хотелось бы воспользоваться твоим гостеприимством.