Ответственный друг поспешил ее озвучить.
— Может, уже 6.
— Ну и что в этой цифре такого особенного?
Но виконт знал, что в ней особенного. Знала это и оперная труппа, дирекция и служащие, а так же прохожие, которым посчастливилось застать надпись на площади. Написанные мелом, метровые буквы сообщали, что некий Герби должен встретится с некой Сарой в условленном месте в 6 часов. Уборщицы, до сих пор отскабливавшие мел, искренне желали чтобы у Сары, чьи предки по женской линии были сплошь недобродетельными особами, поскорее отсохли руки. Доставалось и Герби, который спровоцировал ее на такое непотребство.
Чтобы посмотреть на часы, пришлось вылезти из гроба, потому что одежда друзей была разбросана по всей спальне. Жилет Герберта свисал с органной трубы. Вытащив часы за цепочку, виконт печально вздохнул. 5:30.
— Все равно Сара опоздает!
— Ей можно, она дама, — резонно заметил Альфред.
С обреченностью идущего на казнь, виконт принялся собирать одежду. Альфред, замотавшись в одеяло, помог ему завязать панталоны на спине и застегнуть пуговицы, потому что это занятие не для дрожащих рук.
Между тем в дверь постучали.
— А ты где шлялся? — напустился виконт на появившегося камердинера. — И где моя вечерняя кровь? Надеюсь, ты не забыл, что если я не получу кровь в чашке на подносе, то извлеку ее из ближайшего смертного. А им будешь ты!
На лице горбуна появилась виноватая, но совершенно спокойная улыбка. За время службы он повидал и не такие сцены.
— Если вы подождете, сударь, я принесу вам завтрак. А задержался я потому, что выяснял, какой эффект произвел выход Эрика с шашкой динамита.
Согласно плану, Призрак должен был пройтись по подвалам с шашкой динамита и попасться на глаза наибольшему количеству людей.
— Ааа, ну это несколько меняет дело, — протянул виконт. — Получилось?
— Превосходный результат. Вся Опера поглощена только этим. Через полчаса шашка превратилась в ящик взрывчатки, через час — в бочку пороха, а под вечер — в три бочки. Причем каждую из них Призрак с легкостью держал в одной руке.
— А третью? — спросил Альфред.
— В зубах нес, — пожал плечами Куколь.
— Но я никак не возьму в толк, причем здесь мадам Жири!
— Вряд ли мадам Жири понравится, что ее рабочее место вот-вот превратится в груду кирпичей. Тем более, что Мег в этом случае негде будет танцевать. Следовательно, мадам Жири сама вызовет Призрака на разговор и у них будет возможность объясниться. Главное, вовремя отнять у нее швабру. Одним ударом она может переломать ноги даже слону, — Куколь внимательно оглядел своих хозяев. — Позвольте спросить, господа, куда вы собрались?
— Мы идем на встречу с Сарой! — ответил юный вампир.
— Мы? — переспросил Герберт, — Тогда уж мы минус ты.
— Н-но я же могу рассказать столько интересного. Про всякие там полеты на крыльях ночи.
«Но еще больше интересного ты услышишь, cheri», подумал Герберт. Сара из тех людей, которые не просто говорят в доме повешенного об удавке, но еще и сравнивают различные модели виселиц. Она обязательно задаст вопрос про создателей и творения. И про их связь. Виконт не сомневался, что она это сделает вот просто со зла!
— Даже и не думай, любовь моя. Ты остаешься здесь. Чем бы мне тебя занять?
Куколь вежливо кашлянул.
— Возьму на себя смелость напомнить господам, что они не писали Его Сиятельству с самого отъезда.
— Но разве мы… мы правда не писали? О неееет!
Виконт схватился за голову и тихо застонал. Забыл! С непривычки, надо полагать. Еще ни разу ему не приходилось общаться с отцом с помощью писем, потому что отец, за редкими исключениями, всегда был не дальше соседней комнаты. Виконту вдруг сделалось одиноко.
— Ох, Альфред, у нас такие неприятности.
— А что граф сделает? Надерет нам уши? — предположил младший вампир, побледневший сильнее обычного.
— Скорее уж приколотит их гвоздями к стене. Но это в самом конце, после всего остального, — мрачно отозвался Герберт. — Впрочем, проблемы разрешатся сами собой, если ты напишешь ему прямо сейчас.
— Я?
— Отцу будет приятно. А я вернусь и допишу.
— Но что я ему скажу?
— Главное, не что сказать, а чего НЕ говорить! — подмигнул ему Герберт.
На улице он растерялся, ибо имел смутное представление, где искать улицу Сен Лазар, на которой и располагалось кафе с цветистым названием. Но на то и существуют коренные жители, чтобы отвечать на вопросы туристов! У витрины ближайшего магазина стоял мужчина с маленькой дочкой. Несмотря на нежный возраст, девочка была одета не в короткий кринолинчик с рюшками, а во взрослое, хотя и миниатюрное, платье с турнюром.
— Простите за беспокойство, мсье! Не подскажите, как мне пройти до рю Сен Лазар?
Мужчина беспомощно зашарил по карманам и наконец развернул карту, размером не меньше простыни.
— Так, давайте посмотрим… Вот Опера у нас за спиной, да? Таааак…. А Сена, значит, слева… справа… нет, все же перед нами…
— Считается, что мужчины лучше ориентируются в пространстве, — вдруг ехидно пискнула девочка, — но это ложь. А чтобы добраться до Сен Лазар, идите до этой улицы налево, на перекрестке с бульваром Османа сверните направо, потом снова направо и вы на месте.
— Спасибо, Kleine, — улыбнулся Герберт, сожалея, что в кармане у него не нашлось леденца, чтобы вознаградить смышленого ребенка. Это, собственно, и спасло его от насквозь прокушенной руки.
— Мсье фон Кролок? Постойте же! — придерживая шляпку на ходу, к нему бежала Мег Жири.
Когда молодой человек и его знакомая удалились, девочка плюнула им вслед куском лакрицы.
— Нет, ты видел, а? Меня только что дискриминировали по возрастному и половому признаку. Вот никто не спросит меня, как пройти куда-то, или где можно оторвать хороший шелк по дешевке, или что я думаю о Гражданской Войне! Нет, все серьезные вопросы достаются тебе, Луи, хотя у тебя на лбу написано «олух». Зато другие вампиры точно оценили бы…
— Опять за старое, — вздохнул ее спутник.
— И вообще, я хочу есть, — непоследовательно продолжила девочка, — прямо сейчас, сейчас, СЕЙЧАС!!!
— Поспешишь — аллигаторов насмешишь.
— Здесь столько людей, лови любого…
— Как же! А если он начнет кричать? Тогда нас схватят за нарушение порядка в вечернее время. Чего доброго, присудят общественные работы. Веселенькие каникулы — всю ночь метлой махать! Так что поохотимся позже, на окраинах, а сейчас пошли по магазинам. Я, например, хочу в книжную лавку зайти, купить там книгу…
— Ты вчера уже покупал книгу! Зачем тебе две?
Луи наклонился и погладил девочку по кудрявой голове.
— Клодия, а давай пойдем в магазин игрушек?
Издав протяжное «ААААА!!!», Клодия сжала кулачки и затопала ногами. Луи спокойно наблюдал за приступом ярости — в конце концов, у каждого индивида свои методы коррекции повышенных уровней стресса.
Закончив бесноваться, девочка повернула к нему спокойное лицо:
— Значит, магазин игрушек? Да будет тебе известно, Луи, что у меня уже крышка гроба не заигрывается из-за обилия плюшевых медвежат. У меня кукол больше, чем кукурузы в Айове! Солить можно! Куда не плюнь, повсюду куклы, куклы, чертовы куклы! И я их просто ненавижу! — девочка резко вдохнула и выдохнула. — А правда, что в Париже делают кукол, которые могут пищать?
— Вам в какую сторону, мсье виконт?
Герберт неопределенно помахал рукой, охватив приблизительно пол-Парижа.
— Здорово, и мне туда же! Нужно заскочить к бакалейщику и отдать долг, — защебетала Мег, подстраиваясь к его шагу. — Вы, верно, живете недалеко от Оперы, раз я так часто вас вижу?
— Да, очень близко, — ухмыльнулся вампир, — когда ваша Сесиль Жамм репетирует, у меня дрожит потолок.
— О, это еще ни о чем не говорит! Когда репетирует Сесиль Жамм, потолки дрожат даже в Версале. Но если вы поселились неподалеку, то, конечно, слышали, что произошло в Опере?
И тут виконт фон Кролок понял, что звезда упала с небес, приземлившись прямиком ему в ладонь. Это шанс в один присест покончить со всеми обязательствами и посвятить остаток каникул достопримечательностям. Болтушка Мег — подарок судьбы. Разузнать, почему именно ее матушка взъярилась на Призрак Оперы и voila! Эрик объясняется с мадам Жири и под покровом ночи бежит с ней из Оперы, Кристина Даэ остается с носом — вернее, с целым хоботом! — а Герберту с Альфредом больше не придется работать свахами. Ура!
— Нет, ничего не слышал, — невинно улыбнулся виконт, — неужели что-то произошло?
— О да! Опера бурлит словно муравейник, в который плеснули сиропа. Дело в том, что Призрак устроил в подземельях целый арсенал — десятки бочек с порохом и немыслимое количество динамита! Если он взорвет все это, от Парижа останется дымящаяся воронка, — балерина сделала страшные глаза и прошептала, — а он обещался.
— И откуда в нем столько агрессии? — вздохнул виконт. — Наверное, пытается шантажировать дирекцию.
— Никто точно не знает, каковы его требования. Одни говорят, будто он хочет, чтобы Кристина Даэ вышла за него замуж. Кристина сказала, что радостью принесет себя в жертву ради всеобщего счастья.
Герберт представил м-ль Даэ, которая ходит по театру, трепеща ресницами, и тихим храбрым голосом говорит, «Пусть я стану Андромедой, оденьте меня в белое и привяжите к скале… Почему цепи ржавые, немедленно замените!»
— Но есть и другие мнения. Будто Призрак хочет, чтобы в театре поставили его оперу. Или чтобы правительство снизило цены на сахар. Или чтобы французские войска срочно покинули Индокитай. Никто толком не знает, чего ему хочется! Но мама сказала, что не допустит взрыв. Даже если ей нужно будет спуститься в подземелья с чайником и самолично полить водой каждую бочку пороха. Она по-прежнему сердится из-за того письма.
Ага!
— Какого письма? — с деланным безразличием спросил вампир. А глаза его так и читалось «Мне дела нет до вашей переписки, но раз уж вы упомянули…»