– Время еды, – поясняет он, взглянув на часы. – Как только ночь танцовщиц заканчивается, клиентам разрешается поесть.
Мой взгляд падает на открывающуюся дверь клуба. Входит огромный вышибала-Перевертыш. За ним следуют четыре девушки, которых я уже видела на танцполе. Они одеты в одинаковые обтягивающие белые платья.
– Но они же Перевертыши, – произношу я. – Разве Вампиры предпочитают не человеческую кровь?
Бармен выглядит смущенным.
– Перевертыши обычно не подпускают к себе Вампиров. Мы можем за себя постоять. – Его лицо искажается от отвращения, и я не виню его за то, что он испытывает к подобному соглашению. – Но кровь Перевертышей – деликатес, а Константин гарантирует клиентам самую чистую кровь в городе.
Самую чистую кровь в городе? Что за пуристская брехня?
Я съеживаюсь. Все в моем теле напрягается при виде девушек, похожих на ягнят, которых ведут на убой, приближающихся к Вампирам.
– Остынь, – говорит мне бармен. – Они делают это по собственной воле. Так им платят намного больше, чем обычно.
Я и забыла, что обезьяны хорошо умеют улавливать эмоции.
– Как Константин поддерживает чистоту крови? – спрашиваю его. – И какое это имеет значение для Вампиров, если кровь все равно не грязная? Им что, нужна органически чистая кровь?
– Босс держит этих девушек на строгой диете, регулярно проверяет их на наркотики и следит за тем, чтобы они в целом были здоровы.
Я бы не назвала медовый торт и пирожки частью строгой сбалансированной диеты.
– Вампирам нравится вкус, – продолжает бармен. – Для них это гарантия того, что они не наткнутся на кровь наркомана или Ведьмы.
Нервно сглатываю.
– Ты же знаешь, что я чую твой запах? – произносит он.
Черт, это похоже на проклятье пахнуть всю оставшуюся жизнь как скунс.
В ответ пожимаю плечами.
– Да, знаю.
Вампиры становятся громче, голоднее. При виде их клыков меня охватывает ужас, как и раньше. В животе все сжимается. На мгновение мы с обезьяной замолкаем и смотрим на то, как красивые женщины соблазнительно улыбаются вопящим Вампирам, словно собираются пройтись с табличками по боксерскому рингу.
– Почему их платья белые? Они все девственницы?
Обезьянка пыхтит от смеха, но вряд ли ему смешно.
– Константин называет их своими Кровавыми кроликами. Белая ткань помогает усилить чувственное восприятие клиентов.
Значит, Константин что-то вроде долбанутого Вампира-сомелье?
– Они их осушают? – спрашиваю я, вспоминая о своем расследовании для «Хроники».
Бармен отрицательно мотает головой.
– Все совсем не так. Константин охраняет девочек. Здесь действуют строгие правила.
Похожий на медведя вышибала открывает дверь рядом со сценой. Сколько в этой церкви тайных ходов? Три Вампира встают и следуют за Перевертышами, скрываясь с ними в дверном проеме. Я хочу пойти за ними. Мне нужно посмотреть, что они задумали.
Но не могу, не в мою первую ночь.
Бармен-обезьяна смотрит на меня, приподняв брови.
– Поверь мне, ты не захочешь посещать комнату Кровавого кролика, – произносит он.
– Почему нет? – раздается спокойный голос позади меня.
Я разворачиваюсь и оказываюсь нос к носу с Константином.
– Ничего, босс. Прошу прощения, – бормочет бармен.
– Мо, ты свободен, – протягивает Вампир.
Перевертыш отставляет бокал, который он полировал в течение десяти минут, и, шаркая, уходит.
– Кстати, моё имя Брэнди! – кричу я ему вслед.
– О, вот как, – Константин слегка приподнимает уголки губ, будто это наша с ним шутка. Он оглядывает меня с ног до головы, улыбаясь тому, что я надела выбранное им платье.
– Думаю, тебе понравится комната Кровавого кролика, Саския, – тихо добавляет он. Его слова звучат как угроза.
– Где вы с Луккой были всю ночь?
Мой вопрос остается безответным.
– В мой кабинет, – произносит он и уходит, не давая мне ответить. Мне остается лишь поспешить за ним, как прилежной Ведьмочке-шпионке, каковой я и являюсь.
– Присядь, – говорит Константин, указывая на кресло.
Сажусь, одергиваю свое платье, которое поднимается так высоко по бедрам, что создается ощущение, будто я его кадрю. Константин, похоже, этого не замечает. Оглядываюсь в ожидании Лукки, но его все нет. От этого мне должно быть спокойнее, так как не придется бороться сразу с двумя братьями.
– Что ты узнала за сегодня? – спрашивает Константин, перебирая бумаги на столе и не глядя на меня. Очевидно, нападение, случившееся ранее, теперь забыто, хоть мне и любопытно, что случилось с тем Вампиром, после того как ему сломали шею.
Откашливаюсь.
Что узнала? Этот клуб полон Сверхов, и, кроме как о Вампирах-жуликах, которые довольствуются бесплатными развлечениями, и об их смутном представлении о времени ужина, мне сказать нечего.
– Те Кровавые кролики…
Он резко поднимает голову.
– Это тебя не касается.
В следующую секунду Константин уже стоит возле меня, а легкий ветерок от его сверхъестественной скорости сносит бумаги со стола на пол.
– Я нанял тебя слушать и докладывать, – произносит он, упираясь руками об оба подлокотника и приближаясь ко мне. – А не высказывать свое мнение насчет моего бизнеса. Так что ты услышала?
Делаю глубокий вдох, пытаясь набрать хоть немного воздуха в свои легкие.
– Мне ничего не удалось узнать, – отвечаю ему, заикаясь. – Я слушала, разговаривала с несколькими группами клиентов, убирала бокалы. Никто не говорил ни о тебе, ни о твоем брате.
Он тихо выдыхает и проводит рукой по волосам, зачесывая их назад.
– Вероятно, тебе стоит знать, что в последнее время в моей компании… произошло несколько… смертей. На моих стройплощадках были найдены тела, обескровленные. Мне это не нравится. Нужно, чтобы ты узнала, кто за этим стоит.
Делаю вид, что удивлена. Но, если честно, я на самом деле удивлена. Не ожидала, что Константин расскажет мне об убийствах. В его словах нет лжи.
– Возвращайся завтра. В то же время, – произносит он, не дожидаясь моего ответа. – Я хочу, чтобы ты была здесь каждую ночь, пока не выяснишь, кто меня предает и кто убивает моих сотрудников. Как только постояльцы к тебе привыкнут, они будут менее осторожны.
Константин снимает свой пиджак в знак того, что разговор окончен и работа на сегодня завершена.
Белая рубашка подчеркивает контуры его крепких рук, и я вспоминаю, как он танцевал – его гибкое тело и блестящий торс.
К моему удивлению, я немного разочарована тем, что подвела его. Как будто Константин действительно мой босс и это моя настоящая работа. Мысли возвращаются в Нью-Йорку и к Джексону, желающему знать, как продвигается дело.
Я быстро подсчитываю в уме разницу часовых поясов и осознаю, что 6 утра по московскому времени равно 11 часам вечера в Нью-Йорке. Джексон обычно приходит в офис к шести утра, так что, скорее всего, он уже спит. Наверное, просто напишу ему.
Константин смотрит на меня, и я понимаю, что стою здесь уже целую минуту, словно жду указаний.
– Мне завтра надеть то же платье? – спрашиваю его.
Он делает раздраженное лицо и качает головой.
– Думаешь, наши девочки носят один и тот же наряд дважды? Предоставь свой гардероб мне. Просто будь здесь завтра и выведай для меня информацию.
Я киваю, испытывая искушение саркастически присесть в реверансе перед его манией величия. На губах Константина проскальзывает усмешка, на мгновение демонстрируя его огромные клыки, словно он только что прочитал мои мысли.
Глава десятая
Сколько бы раз я не выходила в этой стране на улицу, холод не перестает меня удивлять. При выходе из клуба ледяной воздух ударяет мне в лицо, словно кувалда, оставляя на щеках ярко-красные следы. Я натягиваю шапку на уши и поднимаю край шарфа, чтобы прикрыть нос. Открытыми остаются только глазные яблоки, которые будто замороженные шарики, готовы выкатиться наружу.
Мои пальцы похожи на сосульки. Я пытаюсь быстро напечатать сообщение Джексону.
Привет, босс. Мерзну здесь из-за тебя, будешь мне должен! Есть несколько зацепок, но пока ничего конкретного. Хотя думаю, что, возможно, у меня тяжелый случай вагинального обморожения, поэтому «Хронике» придется обновить мою медицинскую страховку. Буду держать тебя в курсе развития истории (не моей вагины).
Джексон отправляет мне ответное сообщение со скриншотом словарного определения слова «приличие».
Я уже обдумываю язвительный комментарий, как вдруг слышу вдалеке крик. Это те три Вампира, которые были среди тех, кто ранее остался в клубе ради живой еды. Я морщу нос от мысли о том, что могло произойти после того, как они насытились. Где остальная часть их группы? Прямо сейчас в одной из приватных комнат клуба занимаются безумным и кровавым трах-фестом?
Мужчина в костюме кричит на кого-то, выходящего из клуба. На девушку.
Щурюсь, всматриваясь в темноту, и пытаюсь разглядеть, не танцовщица ли это.
– Почему не идешь к нам? – кричит ей парень.
Я прячусь в тень, чтобы он не мог меня увидеть, и твержу себе, что моя работа заключается в том, чтобы наблюдать и докладывать. Не вмешиваться.
Девушка не обращает на него внимания и ищет что-то в сумочке. После я вижу, как в темноте загорается оранжевый огонек сигареты, которую она подносит к губам. Парень приближается к ней.
– Видел, как ты танцевала, – бормочет он. – Как насчет того, чтобы вернуться и ненадолго уединиться?
– Я не Кровавый кролик. Всего лишь танцовщица.
– Я знаю, что видел.
Поднялся шум. Слышу, как кого-то прижали к стене и визг. Не уверена, кому он принадлежал. Подходя ближе, замечаю на земле сигарету с янтарным огоньком.
– Тупая шлюха! – кричит мужчина. – Тебе не уйти!
Он плетется, наклонившись над землей и пьяно спотыкаясь. Девушки не видно, и мне не совсем ясно, что он там ищет так низко на земле. Затем что-то теплое и мягкое касается моих ног. Кролик. Что здесь, черт возьми, ранним утром рядом с церковью в Москве забыл кролик?