Они вышли из машины и в тишине двинулись к входной двери. Даже шум ветра в кронах умер. Здесь умерло все.
Грег остановился перед дверью, и его спутник посмотрел на сломанный замок.
— Вы совершаете ошибку, — предупредил Грег. — Если вы говорили правду, пистолет не поможет.
— Есть и другие способы. — Ибрахим поднял оружие. — Вперед.
Кромешной тьме внутри противостоял лишь узкий луч фонарика. Грег подкрутил отражатель, чтобы свет захватывал больший круг, но за его пределами было черным-черно. Даже тишина казалась глубже, чем снаружи. Ничто ее здесь не тревожило… до их прихода.
— Оставьте наружную дверь открытой, — прошептал Грег. — Возможно, придется спешно удирать.
— Да пожалуйста, — пожал плечами Ибрахим. Пройдя вперед, он вгляделся в арочный проход справа. — Что там?
Грег описал гостиную, и его похититель удовлетворенно кивнул.
— А здесь? — спросил он, посмотрев налево.
— Бар.
Оба прошли через арку и остановились, шаря по комнате лучом фонарика.
— Ух ты, какой разгром, — заметил Ибрахим. — Наверное, без драки не обошлось.
Его взгляд упал на лестницу в дальнем конце.
— Вам незачем туда подниматься, — затараторил Грег. — Я уже говорил, что в этих спальнях ничего нет.
— Кроме последней, — возразил Ибрахим. — Чем не веская причина? Придется подняться.
— Вы же знаете, что в ней. И сами признались, что пистолет тут не поможет.
Словно не слыша, Ибрахим рассматривал осколки плитки на захламленном полу. Потом обвел взглядом перевернутые столы, опрокинутые стулья, разбитые стаканы и внезапно на чем-то остановился.
— Это сойдет.
Ибрахим смотрел на перевернутый стул с двумя наполовину выломанными ножками.
— В смысле? — поинтересовался Грег.
Ибрахим объяснил, что имел в виду. Затем отдал указания и с пистолетом в руке стал наблюдать, как Грег их выполняет. Выломать ножку не составило труда, как и найти острый нож в ящике за баром. А вот для того, чтобы заточить ножку до остроты, превратив в кол, пришлось попотеть. Деревянный молоток нашел Ибрахим, когда шарил по полкам за барной стойкой.
— Отлично, — удовлетворенно сказал он. — Мы готовы.
Грег совсем не ощущал себя готовым, скорее ощущал потребность убраться куда подальше. Ибрахим уже подвел его к подножию лестницы.
— Эй, приятель, — внезапно обернувшись, сказал Грег. — Я думал, мы пришли сюда искать компромат.
— Поищем.
— Вы попусту тратите время. Это не наверху.
— Зато другое наверху. Мы не будем в безопасности, пока от нее не избавимся.
Под дулом пистолета Грег поднимался по лестнице на второй этаж. В коридоре воздух наполнился скрипом половиц и дверей, поочередно открываемых Ибрахимом. Но, когда Грег достиг конца коридора и встал перед последней комнатой слева, все эти звуки заглушил грохот его собственного сердца.
Дверь распахнул Грег, и Ибрахим, войдя за ним, ахнул. Луч фонарика выхватил из темноты сияющую золотую красу обнаженной девушки на кровати.
Ее глаза были закрыты, и на этот раз она не очнулась. Ибрахим нетерпеливо замахал руками, но Грег стоял как истукан, не в силах оторвать взгляд от золотой девушки.
Это-то ему и было нужно. Доказательство, что у него не поехала крыша от наркоты, что глаза его не обманули.
А если это реальность, то и остальное, все то, от чего он с криками дал отсюда деру, тоже реальность. Вот почему он теперь здесь стоит, сжимая острый кол. Он знает, что должен делать, и худшей реальности не придумаешь.
Грег отступил. Нет, он не сможет это сделать. Ни за что на свете. Пора убираться…
Дуло пистолета ткнуло в позвоночник. Грег услышал слабый щелчок снятого предохранителя.
Девушка на кровати тоже услышала звук и пошевелилась, но не проснулась.
Как только она очнется, как только откроет глаза, бежать будет слишком поздно. Грег помнил острые зубы, помнил руки, что проворно, ох, как проворно, сняли голову с ее плеч. Значит, ему тоже нужно быть проворным.
Он заткнул фонарик за пояс.
Обеими руками поднял кол.
И, тяжело дыша от натуги, вонзил кол в ложбинку меж золотистых грудей.
И тогда глаза ее открылись. Губы раздвинулись, обнажая длинные клыки. Острые когти нацелились в лицо, вонзились в руки, стараясь вырвать кол.
Издавая змеиное шипение, она извивалась и билась, но Ибрахим подоспел с другой стороны и деревянным молотком вогнал кол глубже.
Золотые руки лихорадочно пытались вырвать стержень, вонзенный между золотыми грудями, но Грег держал кол мертвой хваткой, пока Ибрахим его забивал. Затем под душераздирающий крик взметнулся фонтан багровых брызг, и наступила тишина.
Когти разжались; золотое лицо рухнуло на подушку, и раскосые глаза скрылись под завесой упавших волос. Ни один звук не вырывался из открытого рта, и кровь больше не текла из-под кола. К счастью, не было ни движения, ни даже намека на него. Золотая девушка умерла.
Грег отвернулся. Легкие вздымались и опадали после недавних усилий, наполняясь резким запахом крови. В животе мутило. На мгновение Грег подумал, что сейчас упадет в обморок. А затем понял, что к нему обращается Ибрахим.
— …еще не все. Но теперь можно идти без опасений: угроза миновала.
Грег достал фонарик:
— Идти куда?
— Взять то, за чем мы пришли.
Ибрахим поманил Грега к двери. В руке малайца снова был пистолет.
Итак, по сути ничего не изменилось. Разве что они притащились сюда этой безумной ночью и вогнали кол в сердце мертвой, а может, немертвой девушки. Не суть важно, какой, потому что теперь она мертва. Ее убили, вонзили ей между грудей кол, и кровь хлестала совсем как в фильмах ужасов, только это был не фильм, а просто ужас. Боже, подлечиться бы… хотя бы понюшку…
Но здесь нечем было подлечиться — ни в холле, ни на лестнице, ни внизу в баре.
Помахивая пистолетом, Ибрахим погнал Грега по коридору и остановился перед старым пятнистым зеркалом за барной стойкой.
— Наверное, где-то здесь, если мама не ошиблась. — Он пробежался свободной рукой по внутреннему краю стойки, и под ней тихо скользнула вбок панель, открыв черное прямоугольное отверстие.
— Не ошиблась, — довольно сказал Ибрахим.
Грег фонарным лучиком нырнул в темноту.
— Посвети ниже, — приказал его похититель. — Тут должна быть лестница.
Лестница была. Грег спускался первым, освещая ступеньки и под четырнадцатой наконец достиг голого каменного пола. Ибрахим шел следом, но на этот раз не тыкал ему в спину пистолетом. Подобно фонарику, дуло двигалось из стороны в сторону, словно выискивая возможные мишени в пещероподобном подвале впереди.
Оба продвигались медленно, молча. В полной тишине, которую нарушал только звук их собственных шагов. В кромешной тьме, которую рассеивал только луч фонарика, пляшущий по каменном полу под ногами.
Воздух здесь стал прохладнее, но запах — смесь пыли и гнили — стоял такой, что они едва не задыхались.
Был еще один слабый, но резкий запах, который Грег не мог определить.
— Уксус, — пояснил Ибрахим. — Помнишь, я говорил, что пенангалланы кладут внутренности в уксус? Меня все время интересовало, где они хранили запас.
— Но мы не нашли других…
— Мать думала, среди девочек Маркизы было с десяток пелангалланов.
Грег было заговорил, но Ибрахим взмахом приказал ему помолчать.
— Запах здесь едва ощущается. Возможно, испарился.
— Да черт с ним, с запахом, — сказал Грег. — Если эти твари все еще здесь…
Внезапно под ногу что-то попало и захрустело, когда он отшатнулся. Пошарив по каменному полу фонариком, Грег наткнулся на длинные кости рук и ног, ребристую грудную клетку и перламутровую шею скелета.
Но черепа не было.
Ужас накрыл Грега так стремительно, что он чуть не выронил фонарик. Луч света заметался в дрожащей руке.
Нет черепа. Нет головы. Это пелангаллан.
Ибрахим прошел вперед.
— Тут еще один, — гулко прозвучал в темноте его сдавленный шепот.
Грег, подняв фонарик, очертил его тусклым лучом полукруг и тут же пожалел об этом.
Пол впереди усеивали кости. Некоторые, наваленные у стены, еще частично держались вместе: нога крепилась к тазу, ключица — к плечевой кости, лучевая и локтевая кости — к запястью. У двух скелетов присутствовали все сочленения, но, как и у первого, недоставало черепа. Грег пробежался взглядом по раскиданным костям, но внимание Ибрахима привлекло что-то еще. Он обогнул груду и пробрался через завалы к самодельному деревянному сараю у правой стены подвала. Там снова беспорядочными грудами лежали фрагменты скелетов, перемешанные с обрывками истлевшей ткани.
В дальнем конце сарая виднелась дверь. Ибрахим медленно ее открыл. Внутри вдоль дальней стены тянулись деревянные полки.
— Посвети сюда, — приказал Ибрахим.
Грег, поднимая фонарик, двинулся к нему. Луч выхватил из темноты полки — длинные, низкие полки, уставленные широкогорлыми, глубокими горшками из глины. Наверное, их там было с десяток. Они стояли бок о бок, как в магазине флориста, но торчали из них отнюдь не цветы.
Грег потрясенно смотрел на ряды человеческих черепов. Черепа приветственно ухмылялись ему, будто делясь какой-то ужасной тайной, которую знают лишь мертвецы.
Ибрахим встал рядом:
— Ты понял, что здесь случилось? Эти горшки когда-то были наполнены уксусом.
— Чтобы сократить объем внутренностей, — добавил Грег. — Но почему ничего не вышло?
— Как ты сохранишь жидкость, если сосуд протекает? А все горшки с трещинами.
Присмотревшись внимательнее, Грег понял, что имел в виду Ибрахим. Большинство трещин находились чуть выше донышка и располагались узором — будто горшки были продырявлены каким-то острым предметом.
— Разве пелангалланы не понимали, что их нельзя использовать? — нахмурился Грег.
— У них не было выбора. Та золотая, наверное, повредила горшки после налета. Я думаю, эти пенангалланы избежали участи мадам потому, что спрятались здесь во время облавы. Возможно, налетчики убили заодно и бармена. Понятно, почему тела исчезли. От них избавились. — Он глянул на россыпь костей внизу. — Но этим вампиршам здесь ничего не грозило. Они, наверное, долго просидели в укрытии и успели проголодаться. А ты знаешь, что бывает, если дома в холодильнике мышь повесилась.