Потом он вспомнил, что был представителем закона, а эти существа, стоящие перед ним — просто подозреваемыми в убийстве.
— Вчера утром в этом городе был убит человек, — сказал он. — Я уверен, вы все знаете, как его убили. Я приехал сюда из Нью-Йорка, чтобы поговорить с вами об убийстве Сэма Баррета.
Инопланетяне молчали. Гарриман продолжал в мрачной тишине:
— Два свидетеля утверждают, что видели, как на погибшего напал на улице ниротанин. Если свидетели говорят правду, один из вас совершил убийство.
— Слова свидетелей искажают истину, — гулким голосом заявил огромный ниротанин. — Мы не совершали никаких преступлений. То, в чем вы нас обвиняете, для ниротанина немыслимо.
— Я ни в чем вас не обвинял, — сказал Гарриман. — Но из показаний очевидцев следует, что в убийстве виновен ниротанин. Ради вас и ради будущего межзвездных отношений, я надеюсь, что это не так. Однако, моя работа — выяснить, кто несет ответственность за это и другие убийства.
— Мы желаем вам удачи. Но вам следует искать в другом месте.
Гарриман покачал головой.
— В первую очередь я должен установить виновность или невиновность собравшихся в этой комнате. Для начала, не мог бы каждый из вас указать, где находился во время убийства?
— Мы не дадим вам никаких ответов, — прогрохотал тот же ниротанин. Казалось, он взял на себя обязанность говорить от имени всех.
Снова каменная стена, безнадежно подумал Гарриман.
— Как вы не понимаете? — спросил он. — Отказываясь отвечать на вопросы или подвергнуться осмотру, вы выглядите в глазах человечества еще более подозрительно.
— Нас не заботит, что и как выглядит. Мы не совершали преступления.
— Нам, на Земле, нужны доказательства. Вашего слова здесь недостаточно.
— Мы не согласны на допрос. Мы требуем права немедленно покинуть вашу планету и вернуться на Нироту.
Глаза Гарримана сузились.
— Межзвездные торговые соглашения не позволяют подозреваемым в преступлениях покидать Землю и возвращаться на родину. Вам придется остаться здесь, пока в отношении убийства не будет установлено что-либо определенное.
— Мы не будем отвечать на вопросы, — последовал решительный, твердый, непоколебимый ответ.
Глаза Гарримана загорелись гневом.
— Если так, хорошо. Будете гнить здесь до тех пор, пока мы не разрешим вам улететь! Посмотрим, как вам это понравится.
Он повернулся и вышел из комнаты.
На обратном пути в Нью-Йорк Гарриман заснул, но сон был прерывистый и беспокойный. Лайнер приземлился в Скайпорте Нью-Йорка в середине утра, а в Агентство безопасности Терры Гарриман добрался только к полудню. Он был глубоко разочарован.
Расследование было невозможно продолжать: единственные подозреваемые отказывались защищать себя. Земля не могла обвинить представителей инопланетного вида в убийстве на основании показаний двух очевидцев и множества косвенных свидетельств, восходящих к старинным и порожденным истерическими страхами легендам. Суд над пришельцами на чужой планете всегда был рискованным делом, а в этом случае доказательств для неоспоримого обвинительного заключения было попросту недостаточно.
С другой стороны, возмущенная Земля требовала суда. Люди, в подавляющем большинстве, были убеждены, что убийства совершили вампиры-ниротане — и готовы взять правосудие в свои руки, если власти станут медлить. Трое ниротан уже были убиты разбушевавшейся толпой, и серьезные последствия этого инцидента наверняка скажутся, когда истерика спадет.
Рассел прорычал что-то в знак приветствия. По озабоченному лицу директора и полным окурков пепельницам в кабинете Гарриман понял, что Рассел всю ночь не спал, следя за развитием кризиса и новыми угрозами.
— Ну что? — нетерпеливо спросил директор. — Что вы привезли мне из Сан-Франциско?
— Если одним словом — ничего, шеф, — устало ответил Гарриман. — Ниротане ушли в глухую оборону. Настаивают на своей невиновности, но помимо этого отказываются что- либо говорить. Они также требуют, чтобы им позволили вернуться на родину.
— Я знаю. Вчера вечером Триннин Нирот обратился к генеральному секретарю Захари за разрешением на выезд всех ниротан, находящихся на Земле.
— И что сказал Захари?
— Пока что отмалчивается. Но он не хочет отпускать ниротан прежде, чем мы разберемся с этим вампирским делом.
— Есть новости откуда-нибудь еще?
— Обнадеживающего мало, — утомленно сказал Рассел, пожимая плечами. — В Лондоне под нашим наблюдением тридцать ниротан, но они ничего не говорят. В Варшаве держим под присмотром двадцать. Информации ноль. В общей сложности мы сейчас охраняем несколько тысяч летучих мышей. Но как долго это может продолжаться?
— Нельзя ли насильно захватить и осмотреть ниротанина? — спросил Гарриман.
— Я уже думал об этом, но наверху не разрешают. Если окажется, что мы ошибались, ниротане будут вправе рассматривать подобное действие как неприкрытый акт агрессии. А если выяснится, что наши подозрения были верны и ниротане лгали, мы все еще не получим ответа на вопрос, кто именно из ниротан совершил преступления.
— Может, лучше будет позволить всем ниротанам просто убраться с Земли, как они и хотят, — предложил Гарриман. — Это решит все наши проблемы.
— И создаст миллион новых. Это будет означать, что любой инопланетянин может явиться сюда, совершить преступление и уйти безнаказанным, стоит ему только опровергнуть подозрения. Мне не хотелось бы создавать подобный прецедент. Да, Гарриман… Мы должны найти убийц и сделать это законно. Но будь я проклят, если знаю, как это сделать.
«Мы должны найти убийц, — раздумывал Гарриман полчаса спустя, сидя в одиночестве у себя в кабинете. — И сделать это законно».
Что ж, первое казалось достаточно разумным. Но что насчет второго?
С точки зрения закона земляне были бессильны и не могли продолжать расследование. Силы правопорядка очутились в безнадежном положении, а обезумевшие бунтари требовали в отместку за кровь землян крови обитателей Ни- роты.
Главное — определить, мог ли совершить эти злодеяния ниротанин, любой ниротанин. Ниротане утверждают, что и вообразить не могут такие преступления. Но старинные верования и показания двух очевидцев из Сан-Франциско рисуют ниротан кровожадными вампирами…
Медицинское освидетельствование кого-либо из ниротан может так или иначе решить вопрос. Если будет доказано, что ниротане теоретически могли совершить преступление, логично будет предположить, что они и стоят за злодеянием. Если же они определенно ни при чем, придется направить расследование в другом направлении.
И ниротане отказывались помочь!
Какая-то инопланетная блажь, какая-то непонятная гордость не позволяла им снизойти до землян и согласиться участвовать в чем-то столь унизительном для них, как официальное следствие. Поэтому в официальном смысле агентство безопасности зашло в тупик. На пути расследования встало непреодолимое препятствие.
А если действовать неофициально?
Гарриман облизал губы. У него возник план — связанный, правда, с большим риском. Если он проиграет, придется попрощаться с работой и карьерой. Но на риск необходимо пойти, твердо сказал себе Гарриман — кто-то же должен был рискнуть.
Он снял трубку телефона и приказал подать автомобиль к подъезду здания. Затем, не сказав никому ни слова о том, куда и зачем отправлялся, незаметно вышел.
В консульстве на Пятой авеню сидели под охраной несколько десятков ниротан. Подойдет любой. Нужно только помнить, что он в этом деле предоставлен самому себе. Гарриман не мог поделиться с кем-либо своим планом: он был слишком рискованным.
Консульство окружено вооруженными охранниками и, если враждебность землян не пошла вдруг на убыль, разъяренной толпой…
Так оно и было. Больше тысячи вопящих нью-йоркцев толпились вокруг консульства, но не осмеливались подняться по ступеням, страшась оружия охранников. Над разочарованной толпой стоял тихий звериный ропот, перемежаемый истерическими выкриками и проклятиями.
Гарриман приказал шоферу остановить машину в нескольких кварталах от места беспорядков. С оглядкой, пешком, пробираясь между демонстрантами, заместитель директора агентства приближался к зданию. В горле у него пересохло. Он все поставил на карту.
Гарриману нужен был ниротанин — мертвый или живой, но предпочтительней живой. Он знал, что был только один способ заполучить инопланетянина.
Он поднялся по ступенькам консульства. Охранники узнали его и расступились. Гарриман подозвал их.
— Я получил приказание вывести одного из ниротан, — сказал он шепотом. — Только одного. Инопланетянин нужен в штабе. Когда мы выйдем, мне понадобится вооруженное сопровождение, чтобы пройти через толпу. По восемь человек с каждой стороны, с оружием наготове — на случай, если кто-то из толпы вздумает напасть. Все ясно?
Они кивнули. Волнение сдавило грудь Гарримана. Он шел на невероятный риск, собираясь вывести ниротанина к толпе средь бела дня. Но выхода не было. К ночи демонстранты разойдутся, но дверь никто не откроет: по ночам ниротане (это, во всяком случае, было точно известно) спали мертвым сном.
Гарриман ждал в луче сканера. Глаза ниротан осматривали его изнутри. Наконец он услышал, как тяжелая дверь начала с лязгом отворяться. В щели показались желтые глаза-бусинки.
— Да? Что вам угодно?
— Поговорить, — сказал Гарриман. — Возникли кое-какие новые обстоятельства, и вы должны о них знать.
Дверь приоткрылась чуть шире, чтобы впустить Гарримана. Но он, не входя, неожиданно протянул руку, схватил ниротанина за запястье и дернул к себе. У ниротанина, несмотря на внушительные размеры, были полые кости летающего существа. Кроме того, на стороне Гарримана был эффект неожиданности. Пораженный ниротанин оказался на улице, даже не успев понять, что происходит.
При виде похожего на летучую мышь создания толпа разразилась оглушительным криком. Нервы Гарримана сжались от страха. Ниротанин отбивался и пытался вырваться из его рук, бессильно взмахивая крыльями.