Прошло еще несколько минут. Шелдон не появлялся.
Андре, не дожидаясь моего разрешения, включил все видеомониторы. Шелдона нигде не было.
— Кажется, еще один, — голос Андре дрогнул.
— Значит, ОНО уже внутри?! — доктор не смог скрыть свой страх — да и мы с Андре, наверное, выглядели не лучше.
— Но мы его не видим!
С минуту мы, все трое, внимательно изучали мониторы, но ни Шелдона, ни неведомое чудовище так и не обнаружили.
— Ладно, надо уходить. Весь путь отсюда до корабля хорошо просматривается — думаю, дойдем, — я выключил пульт. — Быстро, за мной!
Мы бегом промчались по коридорам станции и, тяжело дыша, остановились у запертого люка корабля. Вбежавший последним Андре уже блокировал двери ангара.
Я повернул маховик, и крышка люка медленно отошла в сторону.
— Сначала ты, Андре, потом вы, док. Я последний.
Андре ловко нырнул в люк, за ним поспешно вскарабкался док.
— Сейчас, проверю стартовую автоматику — и присоединюсь к вам, крикнул я внутрь, закрыл крышку люка и повернул маховик. Потом быстро направился к щитку на стене.
«Таймеры… система автоматического запуска… дистанционное управление… блокировка двери… Блокировка двери. Нет, я не сделаю этого! Это выше моих сил. Это…» — но руки, казалось, действовали уже помимо моей воли — я отключил блокировку двери, поспешно раздвинул створки, выскользнул в коридор и быстро заблокировал замок снаружи. На внешнем щитке горел сигнал полной стартовой готовности. Я включил отсос воздуха; теперь они уже не смогут открыть люк — автоматика блокирует его. Система автоматического старта… Все. Через три минуты корабль уйдет к Земле.
Я повернулся и быстро пошел в центральный пост. Войдя, заблокировал изнутри дверь, снова включил пульт, отменил консервацию системы жизнеобеспечения и взглянул намониторы. Как раз в этот момент пол слегка содрогнулся, и на экране я увидел, как раскрылись створки ангара, вспыхнуло ослепительное пламя, корабль оторвался от стартплощадки, на секунду завис на столбе пламени и рванулся вверх…
Я остался один. Или не один? Я снова внимательно изучил мониторы. Нет, ничего подозрительного не было.
…В своей комнате я открыл ящик ствола и извлек оттуда револьвер Шутхарта. В барабане оставался один-единственный патрон с серебряной пулей. Только такие пули бессильны против того, с чем мне предстояло встретиться. И, тем не менее, я сунул револьвер за пояс и вышел из комнаты.
…Комната Шутхарта. Здесь все было так же, как и при жизни Рауля аккуратно застеленная кровать, на столике — стопка книг и небольшой стереопортрет симпатичной блондинки с очень доверчивыми голубыми глазами. Жена. Вернее, уже вдова.
Прости меня, Рауль. Прости, что подозревал тебя, что посмеивался над тобой, что зашел в твою комнату и сейчас буду рыться в твоих вещах. Но это необходимо. Необходимо, чтобы все-таки найти убийцу и отомстить за тебя, за Криштофа… и за Шелдона.
…Я нашел это в третьем ящике. Картонная коробка с патронами. Среди всего прочего здесь было и то, что я искал — патроны с красными ободками на головках пуль. Бризантные пули. Пятьдесят четвертого калибра. Укладывают любую известную науке тварь, до слона включительно. Вот только уложат ли ЭТОГО?
Таких патронов было всего два. Я вставил их в барабан и почувствовал себя немного увереннее.
…Мои шаги гулко разносились в тишине коридора; гладкие, серо-стального цвета стены тянулись по обе стороны, под потолком горели бледные, как белые черви, лампы. И ктоэто обозвал такой свет «дневным»? Точнее было бы назвать его «мертвым». Правда, это пришло мне в голову только сейчас…
Шаги… Или это только эхо моих собственных? Останавливаюсь и долго стою, затаив дыхание. Нет, показалось. Нервы на пределе — вот и мерещится…
Давящая, звенящая тишина, мои оглушительные шаги, и этот мертвенный, бледный свет… Нет, если ОН не появится в ближайшие часы, я просто сойду с ума…
…Центральный пост. На мониторах по-прежнему чисто. Снова выхожу.
…Комната Шелдона. Небрежно застеленная кровать, на столе несколько книг по автоматике, робототехнике и программированию. Пролистываю одну из них, и тут на стол выпадает сложенный листок бумаги. Старый, пожелтевший от времени. Осторожно, чтобы не порвать, разворачиваю его.
Карта. Карта нашего района. Очень похожая, только большая и поновее, висит на стене в центральном посту. Ага, вот и наша станция — обозначена звездочкой.
И тут я увидел то, что заставило меня на мгновение застыть.
Год выпуска карты. Этой карте было более ста лет! Тогда еще не существовало даже проекта нашей станции…
А чуть ниже года стояла надпись:
«Совершенно секретно».
За моей спиной послышался едва уловимый шорох. Я резко обернулся — и у меня перехватило дыхание от ужаса.
Огромный, выбеленный временем и уже начавший трескаться череп оскалился в проеме двери, демонстрируя два отточенных сверкающих клыка; в темных глазницах, словно вбездонной черноте Космоса, мрачно горели два красных огонька; медленно поднялись длинные суставчатые руки, заканчивающиеся костлявыми пальцами с кривыми когтями; вампир пригнулся, готовясь к прыжку, и тут я увидел, что за ним в дверях стоит Стенли Шелдон.
Шелдон криво усмехнулся и сделал какое-то неуловимое движение рукой. Чудовище замерло.
— Стенли, вы…
— Да, я.
— Так вот кто стоял за всем этим!
— Да, их обоих убил я, вернее, мое детище, мой Вамп.
— Робот? — догадался я.
— Робот, — довольно усмехнулся Шелдон. — Я знаю, ты хотел во что бы то ни стало найти убийцу — можешь себя поздравить — ты его нашел. Вернее, это он нашел тебя. А теперь ты последуешь за своими коллегами.
— Подождите, Шелдон! — я сидел в пол-оборота к нему, и он не мог видеть револьвер у меня за поясом. Моя правая рука уже сползла со стола и теперь опускалась все ниже. Надо говорить — говорить до тех пор, пока она не нащупает рукоятку…
— Скажите мне только — зачем? Я понимаю, что все мы мешали вам — но в чем? Что здесь находится?
— Тебе все равно конец, так что могу сказать. Ты видел карту?
— Да.
— А звездочку на ней?
— Видел. Я сначала решил, что это наша станция — координаты совпадают — но потом увидел год…
— Это старая ракетная база. Здесь, под нами, целый арсенал. Общая мощность — тысяча двести мегатонн! Ты представляешь, что это значит?! Это же власть над миром! Это то, к чему стремились все великие люди прошлого но только я, я, Стенли Шелдон, смогу обладать этим!
Глаза его горели, на щеках появился лихорадочный румянец, он уже кричал, брызжа слюной… Он явно был сумасшедшим — только мозг параноика мог породить это кошмарное чудовище и воскресить безумную идею мирового господства…
…Моя правая рука легла на рукоятку «Магнума»…
— Понятно. Вы нашли эту базу и собирались расконсервировать ее. Но тут Ковальский со своими буровыми работами подобрался слишком близко к вашей находке — и тогда вы создали этого робота-убийцу и выпустили его на Ковальского; а потом оставили охранять базу.
— Ты весьма догадлив. Все. С тебя достаточно. Ты знаешь все, что хотел, — Шелдон сжал что-то в правом кулаке.
В глазах робота снова вспыхнули зловещие огоньки, и в то же мгновение я рванул из-за пояса револьвер.
«Но если в стволе не бризант…» — успел подумать я, нажимая на спуск.
Оглушительный грохот выстрела заложил мне уши; руку со страшной силой рвануло назад, но я успел увидеть, как разлетелся оскаленный череп; схватив револьвер обеими руками, я выстрелил снова; вторая бризантная пуля разорвала робота на куски, швырнув обломки в коридор и сбив с ног Шелдона.
Шелдон приподнялся, сунул руку в карман — но он был слишком медлителен, этот несостоявшийся властелин мира — и в следующее мгновение серебряная пуля Рауля Шутхарта вошла ему точно между глаз.
Далия ТрускиновскаяШлюха
Ресторанный столик был на двоих. За ним и сидели двое — старший бухгалтер одного скромной провинциальной фирмы Иван Антонович Соколов и экономист оттуда же Игорь Петрович Босягин. Соколов был солидный мужчина под пятьдесят, Босягин — столь же солиден, но чуть за сорок.
И поди ж ты — разница в возрасте у них была лет в пять, а как сказалась на мировоззрении! Соколов пришел в ресторан, желая просто пообедать — сегодня истекал срок их совместной командировки в этот почти европейский город, и они, подбивая бабки, не успели вовремя поесть. Так вот, Соколов хотел вкусно пообедать и немедленно идти в гостиницу. Они вылетали домой завтра, самым ранним рейсом, и встать должны были не позже половины шестого.
А юный Босягин пришел сюда не обедать, а ужинать. Вот так! Ужинать, наслаждаясь музыкой, обслугой, деликатесами, пивом… что там у них еще в прейскуранте? Может, и потанцевать, если будет кого пригласить. Может, и познакомиться с партнершей поближе. Может, и еще чего обломится. Он еще не чувствовал себя настолько дряхлым, этот шалунишка Босягин, чтобы в такой вечер мечтать о гостиничной тахте.
Оба командировочных заказали, тем не менее, один джентльменский надор, являвшийся для Соколова — обедом, а для Босягина — ужином. Салат «Летний», что-то экзотическое под майонезом, мясное ассорти, фирменный шницель с грибами, пива, фирменного же, два кувшина и одну на двоих мисочку с солеными орешками, которую и принесли им первой. Босягин грыз орешки и озирался охотничьим взором.
Вскоре он обнаружил искомое.
Неподалеку за таким же двухместным, прилепившимся к стене столиком сидели две нарядные женщины. Одна — маленькая блондинка, вся такая пушистая и шустрая, другая — темно-рыжая, с гладко зачесанными волосами, в обтягивающем, как чулок, платье. Рыжая ему понравилась больше. Босягин, мужчина крупный, чтоб не сказать — пузатый, женщин предпочитал своего роста, но тонких до невозможности. А эта была как раз такая.
После небольшого перерыва на эстрадку взобрался оркестр и, дожевывая, стал разбирать инструменты. Босягин, бросив шницель на середине, подобрался, готовясь к броску. Мало ли кто вздумает пригласить рыжую первым и оставить ее за собой на следующий танец? Главное было — схватить ее вовремя.