Аплодировать в этот раз оказалось некому, что порадовало.
В подставке торчал один-единственный зонт с искусно вырезанной в виде летучей мыши деревянной ручкой. И это было всё, что сохранилось: когда Альберт извлёк зонт и попытался раскрыть, сломанные спицы растопырились под немыслимыми углами, а ткань осыпалась тленом.
Разочарованный вампир швырнул зонт обратно в подставку и направился в главный зал.
Тот, с готическими сводами, был полон пыли и несбывшихся надежд. Гобелен на стене когда-то изображал славные побеги (от инквизиторов) и победы (чаще всего над оборотнями) предков, но моль съела все лица, оставив лишь устрашающие силуэты без глаз. Смотреть на это было неприятно, Альберт отвернулся, перевёл взгляд вверх и увидел хрустальную люстру.
Точнее, частично хрустальную, потому что половину подвесок заменили на пустые бутылки, в которых бились пойманные светляки – видимо, это было новое слово в освещении. Вернее, даже не слово, а фраза: «Денег нет, но воображение ещё осталось». Выглядело эпатажно. И даже отчасти сочеталось с огромным камином, настолько большим, что в нём можно жарить целого быка, но, судя по слою помёта, последнюю сотню лет там гнездились летучие мыши.
Наверное, предыдущий граф Штольц любил за ними наблюдать за рюмкой крови, потому что у камина стояло продавленное кресло, рядом валялись бутылки, а на полу бурели подозрительные пятна.
– Тысяча пятьсот седьмой год. Вторая группа, резус положительный, женская. Лето провинции Бурдонь, – прочитал он на этикетке и резюмировал: – Урожайный год был на холеру… Наверняка бацилла была и в этой партии. А она так портит вкус… М-да… Такое я не согласился бы пить даже при полном безденежье.
Альберт вздохнул и отправился осматривать недвижимость дальше. В библиотеке нашёл пыль, паутину и, как ни странно, книги. Много книг – графы фон Штольцы читать любили. И его предшественник даже при безденежье не стал пускать фолианты с молотка. В углу нашёлся целый шкаф со старинными манускриптами по домашним заготовкам крови, а также закруткам из перцев, томатов, мариновке огурцов и маслят… И среди них – скромная брошюрка с надписью: «Тысяча и один способ запугать крестьян».
– Хм… то, что нужно, – выдохнул Альберт и уделил изданию всё своё вампирское внимание.
Но на первых страницах предлагалась сущая ерунда, а когда Альберт перелистнул в конец, обнаружил, что несколько последних грубо вырваны. Не иначе как там находились самые действенные способы по наведению ужаса.
– «Как правильно пить кровь: этикет и закуски», – с отвращением прочитал он на следующей книге: – Ещё и с пометкой на полях «НЕ козья!». Можно подумать, этого кто-то не знает. Была бы кровь, а уж как правильно её выпить, мы разберёмся. «Финансы для нежити: как не разориться за триста лет».
На изучении последней вампир ненадолго задержался, но пришёл к выводу, что советы несколько устарели. Увы, сейчас не считается нормой укусить приглянувшегося человека, а после присвоить его имущество и деньги. В издании же данный пункт был краеугольным камнем теории обогащения.
От прогулки по новым владениям Альберту зверски захотелось есть, но тратить свои запасы сразу он посчитал нерациональным. Решил сначала проверить, что есть в замке, и заглянул на кухню.
Та оказалась идеальной для вампира. Плита, несмотря на древность замка, оказалась исправной. В шкафу обнаружилась прекрасная коллекция старых бутылок с этикетками «Кровь. Остренькая. 1347 год», «Кровь. Солёная. 1405 год», «Кровь. С базиликом и мятой. 1396 год» и другие столь же аппетитные названия. К сожалению, в бутылках, кроме пыли, ничего давно уже не обреталось, а оной вампиры не питаются. Мясо же, которым сыны ночи отнюдь не брезговали (как и другой едой простых смертных, что бы там молва ни говорила), увы, отсутствовало как класс.
В целом, вампиры мало чем отличались от людей. Можно было бы даже сказать, что кровосос тоже человек, но с некоторыми гастрономическими особенностями. Поскольку для поддержания жизненных сил детям ночи всё-таки требовалась кровь. Ведь только эта телесная жидкость содержит в себе особую энергию, необходимую для метаболизма вампирского организма. К слову, благодаря именно данной особенности клыкастые и жили раза в три-четыре дольше простых смертных.
Так что да, вампиры стояли у плиты. Но чаще всё же предпочитали делегировать готовку слугам. Но оных в замке не было, и Альберт с тоской глянул на полки.
На тех обнаружилась посуда. Правда, в единственном числе. Цельная тарелка. Одна штука. Зато с надписью «С днём рождения, граф!» Принадлежать она могла кому угодно из Штольцев, а может, и не из Штольцев – не указал неизвестный даритель ни имени, ни фамилии именинника. На этом список посуды закончился. Нет, понятно, что фамильного серебра вампирам не положено – на него, как и на серебряные пули, у кровососов аллергия. Впрочем, как и на глупость. Но последняя – не смертельна. Но чтобы даже деревянной или оловянной ложки не было?! Знал бы Альберт, привёз бы свою коллекцию алюминиевых столовых приборов, они как раз входили в моду и стоили целое состояние. Маленькое, конечно, но всё же…
Альберт задумчиво открывал и закрывал ящики и дверцы, пока совершенно случайно не обнаружил вход в подвал.
В оном нашлись «семейные сокровища»: бочка с прокисшей капустой и запасные гробы в количестве шести штук, с которых даже ценники не были сняты и рекламные наклейки «Акция! 2 по цене 1!».
Альберт замер, не в силах понять, что заставило сделать предыдущего владельца замка такой странный запас. Домовины выглядели неаристократично. Прямо скажем, в таком гробу приличному вампиру ничего хорошего не приснится. И вообще, от них подозрительно воняло мышами, осиной и ацетатным шёлком.
Ещё в подвале обнаружилась загадочная дверь с надписью «Не входить! Особенно всем Штольцам!» Вампир недолго перед ней завис и так и не решился проверить, вернулся наверх.
Половицы в доме скрипели, как будто за Альбертом кто-то шёл по пятам. Он даже пару раз оглянулся, но никого, кроме шмыгнувшей за угол крысы, не заметил. Портреты предков со стен посматривали на наследника с осуждением, как будто именно он был виноват в нынешней разрухе замка.
Плюс ко всему в здании не оказалось ни одного зеркала. И вовсе не потому, что предки Альберта считали их ненужной деталью интерьера, а потому что прадед разбил их все. То ли гонялся за призраком, то ли упражнялся в стрельбе – сие есть тайна, покрытая мраком.
Альберт вздохнул и решил, что самостоятельно не вытянет. Ни замок, ни крестьян, которых видел из окна и которые продолжали толпиться в ожидании новых ритуальных вампирских танцев. Что сказать, провинция… Не балуют здешних жителей развлечениями.
– Нужен специалист, – резюмировал вампир, глянув на оконный карниз, на который как раз опрометчиво сел сизый вяхирь…
Створка медленно-медленно, плавно, даже не рискнув скрипнуть, отворилась, а следующим молниеносным движением лесной голубь был сцапан. Крестьяне ахнули, но не потрясённо, а скорее удивлённо. Дескать, новый граф совсем оголодал, уже на залётных птиц кидается.
Альберту было всё равно. Он, глянув в глаза своему посланнику, отдал мысленный приказ. Вяхирь сразу же обмяк, а Альберт, прихватив его под мышку, направился в кабинет. Там, найдя лист бумаги и перо, недолго поборолся с чернилами. Те уже отдавали небесам душу, а атмосфере – последнее испарение, пытаясь засохнуть. Но вампир справился. И спустя совсем немного времени вывел короткое письмо своему другу:
«Жозеф, дружище! Срочно нужен специалист по запугиванию. Пришли, пожалуйста, адрес»
После чего сложил записку, всунул ту в клюв голубю и послал пернатого, да не абы куда подальше, а по точному адресу.
Вестник вернулся с ответом ближе к рассвету. Жозеф Броунер, приятель Альберта, хоть и был перевёртышем, но парнем отличным, и работал в сыске. А потому знакомых специалистов всех мастей у этого оборотня в погонах имелось превеликое множество. Нашёлся и по запугиванию. Вернее, нашлась. Люсинда Оттир. Ведьма в таком поколении, что и сам демон обе ноги сломит, была рекомендована Альберту как специалист высшей категории и просто отменная стерва. Адрес оной талантливой ведьмы прилагался.
Альберт уже нарисовал воображением немолодую даму с лицом в россыпи бородавок и с пышными формами, от которых прогибалось помело. А после, мученически выдохнув, принялся строчить новое послание, ещё не зная, как ошибался.
Люсинда Оттир примчалась на помеле уже на следующий вечер, злая, как тысяча демонов, она зашла в крутое пике, из которого вышла в вираж и на бреющем полёте, подняв волну брызг и окатив любопытных зевак грязью, лихо влетела в замковые ворота.
– Господин клиент!!! – крикнула она, подойдя к дверям, брякнула у порога свой чемодан и постучала в створку входным молотком. Последний от энергичных ударов ведьмы отвалился. – Выходите!!!
Альберт, прячась от солнца под своим зонтиком с гербом семьи, открыл дверь и, обнаружив, что опытный специалист как-то слишком молод, процедил:
– Не ожидал вас так скоро!
– Девиз нашей фирмы: «Мы быстры, как сердечный приступ!» – отозвалась Люсинда, вытащила из кармана послание и, перейдя сразу к делу, затараторила: – Ведьминскую помощь заказывали? Стандартный пакет: призрачные голоса – пятьдесят монет, иллюзия гигантской летучей мыши – восемьдесят, проклятие на урожай… – она перечисляла, пока не охрипла, и завершила: – Со скидкой, если берёте всё оптом.
– У меня нет выбора, – вздохнул Альберт. – Прошу вас пройти в замок для обсуждения деталей, а то, знаете ли, солнце не слишком хорошо влияет на вампирский метаболизм.
На самом деле, он больше переживал по поводу крестьян, облитых грязью, которые заметили прилёт ведьмы и теперь любопытства таращились на колдовку, впрочем, не переступая ворот замка. И даже не подходя ко рву – злобная утка так никуда и не делась и отслеживала всех покушавшихся на её границы не хуже крокодила.