— Оу, очень приятно, конечно, что ты считаешь меня настолько эмм притягательным? — произнёс он, неловко улыбнувшись, — Но спешу тебя расстроить, гарема у меня нет.
Её лицо ничуть не изменилось, только бровь недоверчиво изогнулась, мол, вот врать-то мне не надо.
— И с кем же ты тогда живёшь? — проронила она, глядя на него из-под тёмных ресниц.
— Один. То есть с Веце, но он типа квартирант, снимает комнату, носит воду, всё такое…
Не очень хорошо получится, если Маниэр решит, что Веце, слугу, попаданец в новую жизнь с собой взял, а от нее отказался.
Девушка чуть повернула голову, пристально смотря на Степана, и вздохнула. Вампир слишком явно пялился на нее и Маниэр с легким оттенком недовольства проговорила:
— Что ж, у тебя, Кифен, своя жизнь, у меня клан, нас больше ничего не связывает. Да?
— Ну, нас необязательно должно что-то связывать. — он только сейчас понял, что в принципе жених не муж, и Маниэр пока девушка относительно свободная. И идея украсть ее, как какой-нибудь кавказец, обретала все больший смысл. А почему бы и нет? — Хочешь зайти? На улице холодно. — красть он, конечно же, будет не сегодня, но еще пять минут на морозе и простуда обеспечена.
Она отрицательно качнула головой, крепче прижав сверток к груди.
— Нет. Я ненадолго. Пришла сказать только, что герцог Касар умер. — печально промолвила девушка и поежилась от своих же слов. Маниэр и самой в это не верилось.
— Что? Как умер? — растерянно вырвалось у Степана.
Да разве ж может герцог так просто умереть?
Насколько сильным нужно быть, чтоб убить такого вампира и выжить самому?
— Вчера он уходил на осмотр территорий со старейшинами, все, кроме него, вернулись. — Маниэр снова вздохнула. Вампиры погибали часто и в этом не было чего-то странного. Но не когда так просто умирает кто-то вроде Касара. — Он наткнулся на гнездо Грантака и задержал монстра, пока старейшины уходили. — закончила она.
Степан опустил разочарованный взгляд. Он прочел большую часть книг, подаренных герцогом, и знал, что уж от Грантака бы Касар не пострадал. Не зря же герцог разработал отдельное атакующее заклинание специально для этого монстра.
Но тут герцог вдруг якобы погиб от лап Грантака.
— Вот значит как. — осипло прошептал Степан и взглянул в тот миг на Маниэр иначе, потому что предателем мог оказаться кто угодно. И она тоже.
Кто знает, сколько крыс в клане? Только вот Маниэр примчалась с вестью о смерти Касара первая, и это одновременно располагало, и настораживало.
Но ведь кто угодно может оказаться предателем. И Маниэр в том числе.
Вдруг её любовь всё же стала маниакальной, и она решила пойти на крайности? Впрочем, вряд ли бы она смогла прикончить Касара своими силами. Но, с другой стороны, девушка могла рассердиться на Степана и убить герцога, выместив на нем свою злость — лица-то у вампиров одинаковые.
Попаданец напряженно свел брови. Нет. Герцог был со старейшинами, и вернулись все, кроме него, значит, и предатели должны быть среди совета. Только нельзя и исключать, что и нижестоящие вампиры тоже вполне могут оказаться не очень чисты.
Агх, слишком сложно. Простым мозговым штурмом он предателей не вычислит.
Степан понял лишь одно — никому нельзя доверять, и никто не должен узнать о послании герцога Касара. Пока вся шумиха не уляжется, попаданец в зоне риска. Если уж такого, как Кровавый герцог смогли незаметно убрать, то чего предателям будет стоить избавиться от вольного бесправного вампира?
— Я хотела отдать это тебе. — и протянула сверток. Попаданец с опаской взял его и вопросительно посмотрел на Маниэр. — Там последние записи герцога. С его смерти не прошло и суток, но кто-то начал уничтожать все вещи, принадлежащие ему. Мне кажется, что все это не просто так. — проговорила она взволнованно, комкая подол юбки.
— А если они узнают, что ты принесла мне это? — пусть девушка и может оказаться предательницей, а этот жест доверия не более чем обманом, Степан не хотел доставлять ей проблем. Вальдернеские не те, с кем можно шутить.
— Они не узнают. — улыбнулась Маниэр лучезарно, — Я подожгла комнату, в которой жил герцог. Никто не станет там ничего искать. — знаете, она действительно пугала Степана своей гениальностью. Честно, он бы до такого вредительства не додумался.
Попаданец на секунду задержал взгляд на свертке и снова поднял глаза на Маниэр.
— Почему ты принесла вещи герцога именно мне?
— Ты единственный, кто имел право его убить, но еще и единственный, кто бы не стал это делать. — ответила девушка и Степан поджал губы.
Как странно слышать, что кто-то имеет право отнять чужую жизнь. Как будто такое право вообще существует. Эти слова и мысли слишком чужды для него, но в реальности другие произносят их так легко, словно от рождения имеют право распоряжаться чужими жизнями на свое усмотрение.
— Почему ты так думаешь? — проронил Степан.
С чего она взяла, что жизнь здесь еще не настолько озлобила его. Почему решила, что он вообще имел право убить Касара? Герцог был одним из немногих, кто относился к Степану по-человечески, так чем же провинился Касар перед попаданцем, что мог расплатиться лишь жизнью?
Степан не понимал и этого, и того, что Маниэр продолжала оптимистично верить, что Кифен ни при чём. Нет, он, конечно, вообще случайно оказался втянут в ту историю, но теперь подозрительным казалось все: от появления Маниэр, до записей герцога.
И вампир в те секунды чувствовал, как медленно разрастается паранойя.
В мире, где никому нельзя верить, как он может заставить себя сомневаться в словах Маниэр, когда сердце так предательски трепещет рядом с ней?
— Ты не любишь кровь. Вот и все. — она не стала дожидаться, пока Степан найдется с ответом, кивнула на прощанье и ушла.
А вампир так и стоял, держа в руках сверток и глядя на то место, где она стояла.
Попаданца раздирали противоречия и опять все было так не вовремя — и появление предателя, и гибель герцога, и глупая любовь, которая уже порядком измотала и его и Маниэр.
Степан зашел в дом, тихо закрыл дверь за засов и скатился спиной по стене, уронив голову на руки.
— Ушла? — спросил Веце, осторожно высунув нос из-за угла. — Ушла. — довольно констатировал он, увидев понурого господина, — Чего нос повесили? Ну, соврал я малек, добавил чутка, но не настолько, чтоб убиваться. — проворчал полукровка, на пробу пнув свёрток на полу, — Что, сильно она вас? — сочувствующе посмотрел на хозяина Веце, но не увидев следов побоев пренебрежительно фыркнул.
Степан бросил мрачный взгляд исподлобья на полукровку и подтащил сверток поближе.
— Герцог Касар умер. — сухо проскрипел вампир. Веце промяукал что-то сочувствующее, мол, крепитесь господин, Вальдернеские умирают часто, и сел рядом.
— Там опыт ваш, испортиться ведь, если сейчас не пойдете. — осторожно произнес полукровка, ковыряя ногтем пол, — Вам надо все лишнее из головы выкинуть и набраться сил. Раз такого сильного вампира, как герцог Касар грохнули, то и вас на раз-два уберут при желании. Тем более Маниэр адрес наш уже знает. — вздохнул Веце. — Она сама нас нашла, кстати. Меня, наверно, выследила. Вы же за пределы деревни и не выходите толком.
— А что Маниэр? — бросил тоскливо попаданец, вкладывая в свой вопрос все то, что не давало покоя.
Веце аж мерзко стало от этого влюбленного голоса.
— Вальдернеская она, клановая, и этим все сказано. — сказал полукровка, недовольно пихнув господина, — Клан там, а вы здесь. И ее жизнь принадлежит клану. И между вами и кланом выберет она клан. — припечатал полукровка так, словно это было неписаной истиной.
— Почему ты так уверен в этом? — вяло спросил Степан, хотя подсознательно догадывался о причине.
— Потому что вы уже отказались от нее самым унизительным способом. — раздраженно буркнул Веце, вставая, — Зачем ей неизвестность в вашем лице, когда есть знакомое с детства и надежное? — вот что за вампиры пошли? Господин, дурак, ничего не понимает ни в женщинах, ни в любви. — Пускай выходит замуж и рожает сотню вампирят, не мешайте девке и себе жизнь не портьте. Что у нас там было самым важным на повестке дня? Выживание? Так вот, она нам для этого не нужна! Маниэр сейчас, напротив, только хуже сделает, так что намотайте сопли на кулак и живите гордой холостяцкой жизнью, пока не найдете себе какую-нибудь переселенку.
Полукровка прочистил горло и счел свой долг слуги выполненным — моральный дух господина он поднял, впасть в уныние не позволил.
Но Степан Веце не слушал — пацан, мало того, что сыпал соль на раны, так еще и нес в половине случаев откровенный бред. И Вампир даже не хотел знать, почему Маниэр считала, что Степан живет чуть ли не в собственном притоне.
Глава 10Для тех, кто немного Веце
— Во-первых, я не собираюсь искать кого-то, а во-вторых, сам решу, как жить, ясно? — сердито бросил вампир.
Полукровка скривил рожу в ответ. Вот кровосос неблагодарный!
— Ясно, ясно. — передразнил его Веце и швырнул в хозяина яблоко. Пусть пожует и перестанет загоняться.
Ну подумаешь, могут их убить в ближайшем будущем? С кем не бывает? Тут не жопу отсиживать надо, а счастливо доживать последние дни — оторваться по полной, чтоб жалеть было не о чем.
А господин такой: вот, надо нам что-то делать, как-то выжить.
А Веце не хотел «как-то». Ему в свои подростковые сто с хвостиком хотелось всего самого лучшего и, разумеется, сразу. Но хозяин был беден, как… как переселенец, и жлобил деньги на радости жизни.
— Я не могу подумать сидя на полу в своем доме? — огрызнулся вампир, вставая. Отряхнул сверток от пыли и недовольно посмотрел на полукровку.
— Не, можете конечно, но давайте в следующий раз вы будете делать это не с таким видом, словно у вас жизнь рухнула. — профырчал Веце, уходя в гостиную.
Степан укусил яблоко, сморщился от того, насколько кислым оно оказалось, и пошел на кухню — поработает час-два с экспериментом, а там видно будет, как дальше действовать.