– Зачем? В этом наряде ты такая сек… – не успевает тот договорить, как я хлопаю перед ним дверью, пытаясь остановить поток положительных чувств в солнечном сплетении. Какой же он несносный!..
Когда, наконец, я расчесала волосы, надела на себя чистую и глаженную кофту изумрудного цвета, широкие джинсы и мешковатую куртку, рука потянулась к дверной ручке, медленно отворяя её. Билл сидел в гостиной да диване, облокотив локти на колени, а ладонями придерживая свою прекрасную голову. У него такой ребяческий вид, словно кто-то из взрослых поругал его за какую-нибудь нехорошую выходку. Мои плечи напряглись, когда я заметила сидящую рядом с ним на диване маму, элегантно придерживающую в одной руке блюдце, а во второй чашку чая. Боже, нет. Надеюсь, она ничего не успела рассказать ему лишнего… Хотя, если смотреть на уставшее выражение лица Хофера, мама его просто довела своими историями. Бедняжка.
– Я готова, – мне надо было спасти своего парня от собственной матери, и я это сделаю.
Заметив меня, Билл оживился и ловко покинул мягкую мебель, глазами посылая мне сигнал «спасибо».
– О, ну тогда продолжим в следующий раз, – немного грустно предложила мама, аккуратно положив блюдце с чашкой на журнальный столик.
Хмурю брови в негодовании:
– Продолжите что?
Брюнет мученически скривил рот, отчего на его подбородке появились складки, а вот женщина отнюдь повеселела, широко и вежливо улыбнувшись обаятельной улыбкой. Её челка слегка взъерошена, но она быстро исправила этот непорядок.
– Мы с Билли обсуждали психологические проблемы…
Всего одно предложение, а сколько эмоций. С меня будто сняли скальп, ей Богу. Я в ужасе покраснела и стиснула зубы, мысленно сметая весь дом к чёртовой бабушке. Мама это специально! Первое: Билл не любит, когда кто-либо называет его Билли, второе: мама наверняка пыталась покопаться в его голове, ибо таким способом она лучше узнаёт человека. То есть, для нормальных людей общение – это «привет, как дела?», «какая отличная погода», «хочешь чаю?», а для матери ковыряние в душе собеседника. Бесит!
– Мама, его имя Билл! Не Билли или Бобби, не Биллион, а Билл! Это во-первых, – побольше набираю воздуха в лёгкие, – а во-вторых, какого чёрта ты используешь свои психологические трюки на моём парне?!
От моей грубости мама потемнела. Возможно, ей стало даже стыдно, но точно не из-за своего поведения, а за меня. Некоторые люди просто-напросто не могут признать своей ошибки только потому, что слишком гордые. Она одна из таких.
– Марго, всё в порядке, – поспешил потушить огонь Хофер.
Я бросила на него испытывающий взор.
– Нет, вовсе не в порядке!
– Я… я не думала делать ничего подобного, Марго, – растерялась мама и повернулась к высокому брюнету всем телом, – прошу прощения, Билл, если обидела тебя чем-то. Клянусь, я не специально.
Ну вот. Сейчас она будет играть в жертву и сделает так, что я окажусь плохой дочерью, а она несчастной овечкой. Закатываю глаза и прикусываю нижнюю губу до привкуса железа.
– Всё в порядке, миссис Ван де Шмидт, вы меня не обидели, – виновато прищурился Билл.
Мама бросила на меня грустный взгляд, а затем полетела в сторону кухни. Класс, ей удалось посадить в моей голове зёрна вины. Отряхиваю подобные мысли и плетусь надевать обувь, пылко ведя беседу с внутренним «я».
Спустя время позади остались сменяющие друг друга деревья, просторные поля и указательные знаки. Трасса ровная, без всяких бугорков или ямок. Бывали, конечно, трещины, из которых к небу тянулась трава и цветы жёлтого одуванчика, но это прекрасное зрелище. Над нами бледно-голубое небо, усыпанное творожными облаками, форма которых менялась чуть ли не каждые пять минут. Ветер попутный, умеренный и не слишком порывистый. Весна в Салли Хилл всегда приятная и окрыляющая. Март месяц подобрался совсем быстро, застав всех жителей врасплох: кажется, только вчера снегоуборочные машины спасали нас от обильного снегопада, а сейчас солнечные лучи нежно ласкают распускающиеся побеги на деревьях.
Едем мы уже долго, город остался далеко за спинами, и мне это по душе. Надеюсь, когда-нибудь я навсегда покину Салли Хилл и его тайны, чтобы жить жизнью обычного смертного.
Внезапно Билл нажал на педаль газа, и его «Хаммер» разогнался до небывалой скорости. Пейзаж вокруг расплылся.
– Эй, ты убить нас хочешь? – с неподдельной тревогой спросила я, крепко вцепившись за ремень безопасности.
Моя реплика рассмешила брюнета, и тот сконцентрировался на дороге, открыв по обе стороны передние окна. Ветер, который ранее казался умеренным, теперь отдавался холодом. Он, издавая отрывистые звуки, пробрался в салон автомобиля и начал играться с моими красными прядями, запутывая их между собой. Воздух режет мне глаза и не даёт сглотнуть глоточек воздуха. Странное ощущение.
– Да что ты творишь? – почему-то улыбнулась я.
– Чувствуешь? Это свобода. Лови момент, детка, потому что подобное повторяется редко, – крикнул Билл.
Меня будто ударило током. Я забываю о страхе и ужасной участи попасть в аварию, забываю о вампирах и другом дерьме. Лови момент. Эти два слова заставили меня полностью выгрузить все свои мысли. Не мешкая, я освобождаю себя из плена ремня безопасности и выныриваю головой в окно, сразу же получая пощёчину от ветра. От ледяного дыхания моя кожа больно покалывала и превращалась в гусиную, но ничего из этого не мешало мне наслаждаться этим мгновением. Улыбка застыла на моём лице, и я жмурю веки, мысленно представляя, что мне дано летать. Одновременно с этим я слышу звонкий и довольный смех Билла, который включает на всю громкость песню в машине и этим самым делает из нас героев какой-то чудной историей. Строки из песни растворяются на ветру и мелькают где-то над машиной:
«But you say I don't know how to love
I simply don't understand my life
You can say you don't know
But I remember football in the snow
Everybody's gone home
Why don't you love me anymore
But you say I don't know how to love
I simply don't understand my life
But you say I don't know how to love
I simply don't understand my life»8
Я не перестаю смеяться, позволяя ветру играться моими волосами, а затем неожиданно (даже для себя), вытягиваю руку к облакам и кричу во весь голос:
– Юхууууууууууу!
Боковым зрением вижу воспевающийся взгляд Хофера, что в эту секунду нажимает на руль, и его машина издаёт продолжительные сигналы. Парень добавил скорости, после чего мы унеслись совсем далеко, не замечая ничего, кроме этой минуты. Не замечали ничего, даже знак «До Салли Хилл 160 км».
* * *
Тем временем, пока Марго и Билл отдавались жизни, молодой человек сидел на своей постели, обхватив колени руками и смотрел в одну точку. Его не волновали пропущенные звонки от друзей, не волновали нотации матери, словом, не волновало ничего. Он не здесь. Генри остался в той секунде, когда Феникс вырвал из груди Скай её сердце и бросил на холодную землю. Моргнув несколько раз, блондин прервал грустный фильм в своей голове и судорожно выдохнул. Как она могла так поступить? Спасти его, отдав при этом свою жизнь. Нет, это совершенно безрассудно! Зачем Скай это сделала, если никто её не просил поступать по совести?… Хотя, Ридл наверняка бы поступил точно так же и не жалел бы о своём решении… Парень легонько дотронулся до своих сухих губ, припоминая нежное прикосновение Скай. Боже, да он бы непременно простил бы ей все грехи, если бы она не ушла так скоро! Это совсем несправедливо… А мир таков – в нем справедливости одна щепотка.
– Генри, дорогой, я приготовила обед, – заглянула в комнату сына Кэтрин, даже не постучавшись.
Или постучавшись, но парень просто этого не услышал. Помещение наполнено болью, тьмой и запахом пота. Кэтрин не раз просила юношу проветрить комнату, однако, он нагло игнорировал её просьбу.
– Я. Не хочу, – стиснул зубы Генри, не взглянув на мать.
Та, разочарованная неудачной попыткой вытащить сына из четырёх стен, склонила голову набок.
– Ты мне не расскажешь, что с тобой происходит?
– Нет желания.
Гробовая тишина. Казалось, больше не о чем было говорить, но Кэтрин не хотела опускать руки.
– Я закончила работу с биографией мистера Олсона и получила гонорар, – от одной только этой фамилии Генри вздрогнул, – можешь сходить и купить себе что-нибудь полезное.
Скай умерла из-за него, она спасала его никчёмную жизнь. Феникс. Он убил её… Чёртовы вампиры!..
– Эй? Ты на этой планете? – оборвала раздумья блондина женщина, широко распахнув глаза.
– К сожалению, да.
Ридл остался один, и он смог упасть на кровать и закрыть веки, пытаясь не думать ни о чем. Ему нужен покой. И время. Много времени. Парень знал лишь одно: месть его будет сладка. Вампиры пожалеют о своём существовании.
Блеск вранья
Солнце закатилось за горизонт уже достаточно давно, ледяной воздух окутывал мои плечи подобно лёгкой накидке. Ветер легонько развевает мои волосы, разнося во все стороны запах душистых цветов и растений. Прекрасное описание, не так ли? Однако всегда есть одно «но».
Билл нервно ходит взад-вперед, отчего моя голова начала кружиться подобно чёртовому колесу с невероятной скоростью и в конце концов заболела. Брюнет нетерпеливо взъерошивает кудри, прикусывая нижнюю губу и пятнадцать раз подряд набирает номер технического обслуживания, которые обещали тут же примчаться на выручку. Да, обещали, но с тех пор прошло три часа.
– Чёрт! – выругался Хофер, когда техническая служба вновь не ответила на звонок.
Парень выключил мобильник и спрятал его в куртку, пытаясь успокоиться и не делать из мухи слона. Однако мы и вправду в ужасном положении. Мои родители не знают, где я, а батарея сотового разрядилась. Пытаюсь дозвониться до них от мобильного Билла, но те как будто специально не отвечают. Или не хотят. Боже, сегодня точно не наш день. Словно весь мир играет с нами отнюдь не веселую игру, правила которой никому не известны. Хотя, есть ли эти правила вообще? Странно всё это. Иногда бывает: тебе кажется, что люди не такие, как ты – но нет, просто это ты другой.