Гисслер указал Магде на этот факт: что он пожертвовал Лизелоттой. Магда с трудом удержалась, чтобы не взорваться и не накричать на него. Как он может даже сравнивать: ничтожную Лизелотту, предавшую свою нацию и свою семью, — и Конрада, прекрасного, сильного, совершенного Конрада!
В общем, поддержки Магде ждать было неоткуда. А Конрада надо было спасать.
Вампиры унесли гробы из часовни, укрылись в подземельях… Но можно прочесать эти проклятые подземелья! Найти гробы и проткнуть кольями бессмертных тварей! А если в какие-то зоны подземелья невозможно проникнуть — надо выжечь их огнеметами.
Магда предложила это на очередном совещании, хотя заранее знала, что ей откажут. Ей сказали, что Конрад пошел на это добровольно, что они все тут рискуют…
Да, все правильно. Все рискуют. Но плевать ей на всех! И на то, что Конрад сам решил участвовать в эксперименте, ей тоже плевать. Магда хочет его — живого. Хочет его — для себя. Потому что жить без него не сможет. И она будет бороться за него. С вампирами, со своим начальством, со всеми на свете!
Ужас был еще и в том, что Конрад хотел стать вампиром. И каждой ночи ждал — как свидания. Потому что приходила к нему Лизелотта.
Гнусная насмешка судьбы: эта тихоня опять отнимала у Магды возлюбленного. Даже мертвая, она продолжала Магде вредить. Конрад и так мечтал о бессмертии, а из уст Лизелотты принимал его еще и с наслаждением. Он срывал с себя серебряные цепочки, которые любовно застегивала на нем Магда, и приподнимался навстречу Лизелотте с надеждой и страстью во взоре. На Магду он никогда так не смотрел. Дорого бы она отдала, чтобы наверняка узнать, смотрел ли он так на Лизелотту, пока она не стала вампиром.
Еще Магде хотелось знать наверняка, сделает ли Лизелотта вампиром Конрада, или он просто умрет, как умирало большинство жертв вампиров в этом замке. Конрад был уверен, что Лизелотта не отнимает у него жизнь, а дарит бессмертие. Магда боялась, что он заблуждается. Она бы любила Конрада, даже если бы он стал вампиром. Но что, если он все-таки умрет? Магда не могла вычислить, есть ли какая-то закономерность в том, кто становится вампиром, а кто — нет. Почему сделали бессмертной ничтожную Лизелотту? Почему так расточительно убивали молодых и сильных солдат?
Магда на месте главного вампира, графа Карди, предпочла бы создать собственную армию, пусть маленькую, но могущественную. А Лизелотте ни за что бы не даровала бессмертие. И не только по причине личной своей неприязни к ней, но еще и потому, что Лизелотта ни с какой точки зрения не могла быть полезна.
Однако вампиры замка Карди явно придерживались какой-то иной, непонятной для Магды логики. И солдаты умирали. Правда, некоторые из них пропадали без вести. Но никто из пропавших не рыскал ночами в поисках живой крови. А вот Лизелотта точно пробудилась после смерти, причем дивно похорошела и посвежела, даже Магда не могла отрицать того, как привлекательна вдруг сделалась ее соперница! Пробудилась и теперь приходила к Конраду пить кровь.
Магде ни разу не удалось ей помешать. Она неизбежно впадала в оцепенение, что бы ни предпринимала. А ведь Магда подходила к вопросу научно: она принимала лекарства, не дающие уснуть, и наркотики, предназначавшиеся для концентрации внимания — такие давали летчикам-асам перед боевыми вылетами. Но никакие достижения человеческой науки не могли достойно противостоять вампирическому мороку. В лучшем случае Магда все-таки отключалась и приходила в себя под утро, ничего не помня, как после тяжелого сна. В худшем случае — всю ночь проводила в полусне и становилась свидетельницей того, как миниатюрная Лизелотта, хищной ласочкой устроившись на груди Конрада, припадала к его шее и пила кровь, а Конрад лежал, запрокинув голову, с блаженной улыбкой, и только руки его гладили, гладили Лизелотту, пока не падали без сил.
Пробудившись после ухода Лизелотты, Магда могла только бороться за продление жизни Конрада. И она боролась: сначала делала все возможное для реанимации, колола ему сердечные стимуляторы, потом отправлялась на поиски крови для переливания. Солдаты от нее уже шарахались — и тогда она взялась за детей, предназначенных на корм вампиром. Тут уж ей никто из начальства не мог возразить: этого добра действительно привезут в замок сколько угодно, по первому же приказу.
К сожалению, сам Конрад враждебно воспринимал все попытки Магды удержать его на этом свете. Но по причине слабости сопротивляться он не мог. Только ругал ее свистящим шепотом, требовал, чтобы оставила его в покое, чтобы позволила уйти… Магда с ним даже не спорила. Просто делала то, что считала нужным.
Отто фон Шлипфен привез с собой обширную библиотеку. Магда тратила на чтение книг о вампирах все то время, которое оставалось у нее свободным от ухода за Конрадом. Она проклинала себя за то, что прежде так пренебрежительно относилась к мистической стороне вопроса, уделяя внимание чисто медицинскому аспекту проблемы и пытаясь доказать, что вампиризм — это некая неизученная болезнь крови.
Теперь Магда узнавала все больше о том, как защититься от вампиров с помощью распятья, как боятся они святой воды и освященных облаток, как не смеют приблизиться к человеку, который только что пришел после исповеди и причастия. К величайшему сожалению Магды, во многих трудах писали, что необходимой составляющей религиозной защиты от вампиров является искренняя вера. И исповедь перед причастием должна быть искренней, с подлинным раскаянием в грехах, с сожалением о своих проступках и желанием их исправить. Магда понимала, что большинство ее поступков показались бы чудовищными любому настоящему христианину. До сих пор Магда, как и все настоящие германские патриоты, считала, что христианство придумали слабые люди для оправдания своей никчемности и неспособности к борьбе. И теперь ей казалось очень обидным, что именно традиции этой убогой религии могли бы защитить от вампиров ее любимого. Впрочем, Магда нашла одно исследование, где говорилось, что знак креста еще в дохристианские времена или в нехристианских культурах считался надежной защитой от злых сил. Достаточно посмотреть на свастику, древний знак огня, или даже на славянскую «перумову колесницу», или на египетский анк, — ведь все это крест, только по-разному изображенный. По какой-то неизученной причине знак креста рассеивал внимание вампира, так что жертва успевала или скрыться, или предпринять более серьезные меры для защиты. В этом же труде сообщалось, что истинная вера действительно важна при применении в высшей степени действенных против вампиров освященных предметов, святой воды и облаток. Но вполне достаточно веры того, кто их освещал, а использовать их можно и без веры.
Это обнадежило Магду и она потребовала машину, чтобы съездить в местную церквушку. Там она конфисковала несколько облаток и налила целую фляжку святой воды. Священнику пообещала, что пристрелит его, если его вода окажется недостаточно святой. И напоследок сняла с него тяжелое старинное распятье на длинной цепи.
Распятье Магда надела на Конрада. Заставила его проглотить облатку. Другую облатку съела сама. И села стеречь у постели с открытой фляжкой святой воды в руках.
Она уже представляла себе, как плеснет из фляжки на Лизелотту, как задымится, вспыхнет кожа на ее тонких ручках, как съежится маленькое личико, вытекут глаза… Святая вода должна действовать на вампира, как концентрированная кислота — на человека. Мечты были сладостны.
Но почему-то ничего не получилось.
Магда все равно впала в оцепенение при появлении Лизелотты, не помогла ей облатка. И руку с фляжкой даже поднять не сумела, не то что плеснуть. Крест, правда, вампиршу задержал: он начал фосфорически светиться — удивительный, нигде не описанный эффект! — и Лизелотта не решалась сесть на постель и прикоснуться к Конраду. Но глупый мальчишка сам сорвал с себя священный предмет и отшвырнул в угол. Протянул руки к Лизелотте и сказал:
— Иди ко мне, любимая моя, счастье мое. Сделай это со мной сегодня, я так устал ждать… Дай мне уйти во мрак!
Лизелотта склонилась к нему на грудь.
А Магда сидела и смотрела. С открытой фляжкой святой воды в руке.
К счастью, Лизелотта не забрала в ту ночь жизнь Конрада. Утро он встретил еще живым — к великому своему сожалению и к огромной радости Магды.
Убивать священника Магда не стала. Напугал ее светящийся крест. Но и в действенности священных предметов разочаровалась. Они сильны, только если человек действительно хочет защититься от вампира. А Конрад не хочет. Конрада надо защищать против его воли.
Что ж, Магда была готова пойти до конца и уничтожить вампиров. Конечно, доктор Гисслер и оба братца фон Шлипфена будут в ярости. Наверняка Магде это будет стоить карьеры. А возможно — даже жизни. Но если есть хотя бы один процент надежды на то, что ее не обвинят в измене и не сдадут в Гестапо, и что Конрад будет спасен, и что они снова смогут быть вместе… Пусть даже так, как сейчас, изредка, урывками. Пусть даже Магду он так и не полюбит. Все равно — лишь бы выжил! Ради одного процента надежды на это Магда готова была рискнуть всем. Ведь ничто в этом мире не дается бесплатно. А уж ради счастья всегда приходится сражаться ни на жизнь, а на смерть. Магда прошла тяжелый путь. Судьба задолжала ей. У нее должно получиться.
И черт с ней, с карьерой. Лишь бы был Конрад. А без Конрада Магде все равно уже ничего не нужно…
Мария-Магда Хох, графиня фон Шелль, родилась в деревне, в обычной крестьянской семье.
У Иоганна и Гертруды Хох росло восемь детей: шесть сыновей и две дочки. Все рослые, крепкие, огненно-рыжие — в мать, и очень похожие на отца своими круглыми, красными, грубыми лицами типичных немецких крестьян. Все, кроме Магды. Она одна была красавицей. Рыжеволосой и рослой — как мама. С белоснежной кожей, изящными чертами лица и грациозной фигурой, унаследованной ею от отца… От отца-аристократа. Рождение Магды Хох было результатом супружеской измены. Единственной измены, которую позволила себе двадцатилетняя Труди Хох, тогда уже — мать двоих сыновей и покорная жена.