а не в том, какого требуют торговцы картинами…
Все это, на мой взгляд, непосредственно связано с работой с модели.
По какому-то роковому стечению обстоятельств все, что бы человек ни сделал, работая
таким способом, именуется «неприятным»; думаю, впрочем, что это воображаемое, но очень
закоренелое предубеждение будет побеждено противодействием художников в том случае,
если последние придут к соглашению, начнут помогать друг другу, поддерживать сотоварищей
и время от времени возвышать свой голос, отняв у торговцев картинами исключительное право
на разговор с публикой; хотя я готов признать, что высказывания художника о своей
собственной работе не всегда могут быть поняты, я все-таки верю, что таким путем на ниве
общественного мнения будут посеяны семена получше тех, которые обычно сеют торговцы
картинами и им подобные в соответствии со своим неизменным девизом – «Условность»…
Эти мысли не могут не привести меня к вопросу о выставках. Ты работаешь для
выставок – дело твое; я же, со своей стороны, самым решительным образом отказываюсь
иметь что-либо общее с выставками.
Раньше я неизвестно почему придавал им больше значения и смотрел на них иначе, чем
сейчас; вероятно, с тех пор я имел слишком много случаев заглянуть за кулисы и познакомиться
с некоторыми обстоятельствами, связанными с выставками. Поэтому, когда я говорю, что
многие люди ошибаются относительно результатов выставки, это не просто равнодушие с моей
стороны. Я не хочу распространяться на такую тему в данный момент и скажу лишь вот что:
лично я ожидаю больше добра от объединения художников, связанных взаимной симпатией,
единством стремлений, теплой дружбой и честностью отношений, чем от объединения их работ
на выставках.
Тот факт, что я вижу, как в одном зале бок о бок висит ряд картин, еще не дает мне
оснований заключить, что среди тех, кто написал эти картины, царит дух единства, взаимного
уважения, здорового сотрудничества и т. д. Я же считаю такое единство обстоятельством столь
первостепенно важным, что в сравнении с ним все другие отходят на задний план; каким бы
важным само по себе ни было каждое данное обстоятельство, оно никогда не заменит этого
единства, ибо отсутствие его означает отсутствие твердой почвы под ногами. Я отнюдь не
желаю, чтобы все выставки и пр. прекратились, но я желаю сотрудничества между
художниками и реформы, вернее, обновления и укрепления сообщества художников, так как все
это вместе взятое сразу приобретет такое значение, что даже выставки станут действительно
полезны.
Что касается твоей картины, изображающей «Мастеров, расписывающих изразцы», – я
с интересом узнал, что ты снова начал работать над ней, – то мне крайне любопытно, что это
такое и что из нее получится.
Я интересуюсь всем связанным с этой и другими твоими картинами; все, что я вижу и
слышу в этой связи, возбуждает мою симпатию; вопрос же о том, будут они посланы на
выставку или нет, волнует меня не больше, чем форма и цвет рам, в которые ты вставишь
вышеназванные полотна.
P 34 [Май 1883}
Не думай, пожалуйста, что я против декоративных работ и орнаментов вообще; но я
против них в данное время и при тех обстоятельствах, с которыми мы сталкиваемся сейчас в
Голландии. Я не возражаю, если некоторый излишек сил расходуется в этом направлении во
времена подъема, энергии, возрождения. Но я возражаю против такого расточительства в те
времена, когда атмосферу, особенно среди младшего поколения, отнюдь нельзя назвать
оживленной и энергичной, когда каждый, в ком есть энергия, должен сосредоточиться. Делу
время, потехе час: нужно уметь быть суровым, когда это требуется. Сейчас действительно
нельзя позволять себе предаваться самоуспокоенности, присущей тем, кто считает, что все идет
хорошо; а ведь последняя точка зрения, с общего молчаливого согласия, приобретает все более
широкое распространение…
Когда налицо упадок – избавьте нас от орнаментов; надо не заниматься ими, не
мириться с положением вещей, а стремиться к духовному объединению всех vieux de la vieulle. 1
Мне думается, друг, бывают такие обстоятельства, которые поважнее личных дел и
личных трудностей. Но последние являются истинной причиной моего желания поговорить с
тобой.
1 Ветеранов старой гвардии (франц.).
Переходя к своей персоне, не стану скрывать, что не слишком ясно представляю себе
будущее и сомневаюсь в том, удастся ли мне осуществить свои замыслы.
Вот я и хочу посоветоваться с тобой, в надежде, что это поможет мне увидеть какой-то
просвет.
Я верю, что ты правильно судишь о моей работе и что в некоторых случаях твое мнение
окажется для меня очень полезным; так, например, ты можешь помочь мне организовать в одно
определенное целое этюды, написанные мною на один сюжет. В данный момент у меня есть
целая куча этюдов, а в голове брезжит неясная мысль о двух-трех более внушительных
композициях, большую часть сюжетного материала для которых я, по-видимому, смогу найти в
моих этюдах.
Именно потому что я ценю твое мнение, тебе необходимо хотя бы приблизительно знать
мои замыслы. Думаю, что у тебя, вероятно, достаточно воображения для того, чтобы понять
мои взгляды, даже если ты не во всем согласен со мной.
Если я возражаю против определенного нового направления, то это, конечно, не
относится к стилю Израэльса, Мауве, Мариса; нет, их стиль, на мой взгляд, – наилучший
возможный стиль. Однако к тому, что породил в последнее время стиль этих мастеров и что,
несмотря на внешнее сходство, резко противоречит ему, я отношусь неодобрительно. Ван дер
Вееле, например, более серьезен и держится более прямого пути. Я видел его этюды в прошлое
воскресенье.
Я считаю, что путь, которым идешь ты, тоже прямой, но я не уверен, что некоторые твои
вещи не являются отклонением от него в том смысле, в каком я только что говорил. Я охотно
возьму назад свои слова, но такое впечатление у меня все-таки создалось. Так вот, со своей
стороны, я тоже пытаюсь найти путь, который считаю лучшим, скажем, путь Израэльса, Мауве,
Мариса; не знаю, насколько я уже преуспел в этом; еще меньше я знаю, насколько преуспею
потом, но я сделал все, что мог, и буду продолжать делать все, что могу. А раз так, то я, как юг
от севера, далек от того, чтобы на манер и в стиле школьного учителя возражать против твоих
декоративных работ; напротив, я делаю это как человек, который сам ищет нечто правдивое,
здоровое и серьезное, и не потому, что уже нашел его, а потому, что ищу.
Все, что я думаю о тебе и, безусловно, не в меньшей мере о себе, сводится вот к чему:
мы должны не разбрасываться, а стремиться к сосредоточенности и лаконичности. Ей-богу, я
собираюсь навестить тебя не для того, чтобы рассуждать о философских теориях, а для того,
чтобы обсудить с тобой практические вопросы. Мы будем говорить только о практике,
прозаичной, как утро в понедельник.
Ты пишешь о прекрасном листе Ховарда Пила в «Graphic». Если ты имеешь в виду его
композицию «Пейн и колонисты», напоминающую Терборха или Николаса Кейзера, то знай,
что я также был поражен ею и заказал этот выпуск. Чертовски замечательная вещь! По той же
причине из-за листа Кинга «Рабочие в вагоне подземной железной дороги» я купил очередной
номер «London News».
Подписался я также на «Салон 1883 г.» Дюма, * первый выпуск которого – всего их
будет двенадцать – стоит 1 фр…
Здесь, в Гааге, отчасти из-за того, что я взял к себе в дом женщину с детьми, многие
считают неприличным общаться со мной.
Полагаю, однако, что на твой счет я могу не питать никаких опасений, поскольку сам
слышал, как ты высказывался об условностях в таком духе, который сильно разнится от
общепринятой точки зрения.
Я поступаю следующим образом: если кто-нибудь избегает меня в связи с
вышеупомянутым обстоятельством, я не ищу общества такого человека и предпочитаю не
навязываться ему, а уйти в сторону, тем более что я в очень малой, совсем-совсем крохотной
степени принимаю во внимание предрассудки тех, кто считается или старается считаться с
социальными условностями. По этой причине я оставляю таких людей в покое, а предрассудки
их считаю такой слабостью, что просто не хочу бороться с ними, во всяком случае активно
нападать на них. Надеюсь, ты не думаешь, что это педантизм?..
Я просто не могу поверить, чтобы у художника не было другой задачи и других
обязанностей, кроме писания картин. Я хочу этим сказать, что если многие художники считают
чтение книг и тому подобное потерей времени, то я, наоборот, придерживаюсь того мнения, что
такие занятия отнюдь не мешают художнику, а скорее побуждают его работать больше и лучше,
расширяя его кругозор в области, близко примыкающей к его ремеслу; чтение, во всяком
случае, крайне важное дело, которое оказывает большое влияние на художника, с какой бы
точки зрения он ни смотрел на вещи и как бы он ни воспринимал жизнь.
Я думаю, что чем больше человек любит, тем сильнее он хочет действовать: любовь,
остающуюся только чувством, я никогда не назову подлинной любовью.
P 35 note 39
Повторяю, я считаю твою работу превосходной, а набросок «Женщина за прялкой»
особенно замечательным. Знаешь, это уже настоящее.
Хотелось бы, чтобы у тебя был рисунок углем и с «Мастеров, расписывающих изразцы»;
предполагаю, что ты его еще сделаешь. Почему? Да потому, что такие композиции несомненно
получаются сильнее в рисунке, чем в живописи: тут они во многих отношениях более правдивы