Хороший у Ван Вана слух, и в этом он совсем не одинок: китайский язык волей-неволей заставляет вырабатывать умение попадать в ноты, играть диапазонами и прочему добру. Профессиональный китайский певец — это мастодонт мастодонтов, потому что прилично петь здесь умеют почти все.
Когда я положил руку на калитку родного дома, она открылась так резко, что я едва успел увернуться. Всполошенная бабушка Кинглинг, схватив меня за плечи, проорала мне прямо в лицо:
— Звонили из отдела образования!
Вот сейчас и узнаем, что ждет меня дальше.
Глава 13
— Связь была ужасной, и я едва слышала уважаемого секретаря многоуважаемого заместителя директора по организации и контролю качества образования провинции Сычуань, — тараторила бабушка Кинглинг, за руку втаскивая меня во двор. — Но в одном я уверена — за экзамен по русскому языку ты набрал все сто пятьдесят баллов! Такого во всем Китае не случалось очень давно, поэтому многоуважаемый заместитель директора отдела по организации и контролю качества образования Сычуани удостоит нас величайшей чести, лично посетив наш дом вместе с директором твоей школы и его заместителем по работе со студентами, проживающими в сельской местности. С ними приедут журналисты — может быть про нас напишут в газете, а может и вовсе покажут по телевизору!
Не многовато ли заместителей? Мне стало весело — вот я и выделился, и теперь очень важные дядьки спешно станут лепить из меня образцово-показательного «деревенского мальчика, который смог». Им это хорошая строчка в портфолио и шанс стать еще немного важнее в глазах других уважаемых людей. Для меня это безусловно хорошо — даже одна совместная фотка с заместителем директора отдела по организации и контролю качества образования Сычуани поможет мне при поступлении. Не в Пекин — там своих «важных» хватает, а в родной провинции.
Из сарая выскочила китайская мама с «отбойником» в руке — у нас такой есть, мы им моем технику, живность и наружные стены построек. Подключив тянущийся от скважины шланг к технике, Айминь воткнула вилку отбойника в закрепленную на стене дома розетку и принялась поливать дом.
— Нужно торопиться! — заявила мне бабушка Кинглинг. — Бери велосипед, малыш, нужно срочно собрать всю семью, помыться и нарядиться, а мы с Айминь пока займемся приведением этой рухляди в приличный вид! Оте-е-ец!!!
— Не ори! — открылась дверь дома, и на крылечко, опираясь на трость, выбрался Ван Ксу. — Костюм в порядке, нужно побриться. Молодец, малыш! — с широкой улыбкой похвалил он меня. — Не волнуйся — мы с Кинглинг знаем, как и что говорить уважаемым гостям. Поторопись — нужно придумать для тебя несколько правильных фраз.
Здесь спорить будет только дурак — дед в самых верхах общества вращался, и бабушку, надо полагать, научил как надо.
— Спасибо! — улыбнулся я в ответ и побежал в огород, где под навесом у нас хранится старенький велосипед.
Никаких «скоростей» в нем и в помине нет, некогда голубая краска на раме облупилась, обнажив ржавчину, покрышки давным-давно деградировали до лысины, но ездит он как надо — я пару раз до полей уже катался. А еще он для меня маловат — как не поднимай сиденье, ноги все равно не выпрямляются как надо и норовят задеть лишенный резиновых ручек руль.
Налегая на педали и встречая лицом теплый ветерок, я улыбался — когда в стране живет полтора миллиарда человек, даже минимальная «замеченность» сильными мира сего невероятно повышает шансы преуспеть. Я — не ребенок, и головы от внимания «небожителей» не потеряю. Я — очень разумный, и ни за что не полезу в мутные делишки. Я достаточно хорошо понимаю, что наглый ребенок — а в глазах окружающих я все-таки в первую очередь ребенок — раздражает, и взрослым автоматически хочется преподать ему урок-другой, желательно — болезненный, чтобы думал в следующий раз и не забывал о чувстве ранга. Здесь, в Китае, без «чувства ранга» вообще нельзя. Нет, откровенно лизать задницы важных людей я не буду, но от меня это и не требуется — достаточно просто быть вежливым, соблюдать границы приличий и стараться отвечать добром на добро. «Просто не будь мудаком» — по такому принципу, на мой взгляд, любой социум и работает, и китайский — не исключение.
Что там за «фразы» мне может подсказать прадед? «Я люблю свою семью и Родину, стараюсь учиться изо всех сил и помогать семье по хозяйству. Мои родные меня любят и поддерживают, и я просто обязан оправдать их ожидания». Как-то так, и этого более чем достаточно. Нужно немного комнату мою «причесать», по возвращении займусь.
Семья была занята делом — срывала и грузила кабачки. Те, что мы привезли домой в прошлый раз, благополучно стали икрой и частью переехали в погреб — в дальнейшем будем их жарить, парить и кормить ими скотину. Оставшаяся часть урожая — огромного! — будет продана в город.
— Я набрал максимум баллов по русскому! — радостно заорал я, напугав родных и копающихся на соседних полях односельчан. — К нам едет многоуважаемый заместитель директора отдела по организации и контролю качества образования Сычуани!
— Что-о-о?!! — комично вытянулось лицо Ван Дэи.
— Что-о-о?!! — еще комичнее отреагировали близняшки.
— Работайте, лентяйки! — прикрикнул на них китайский папа.
Не прошло незамеченным опоздание на полевые работы.
— Позвонил лично секретарь заместителя директора, бабушка и мама приводят дом в порядок, но им нужна помощь, — спрыгнув с велика и начав грузить его в прицеп мотоцикла — у нас для всего телега есть, даже для велосипеда, небольшая — поверх кабачков, добавил я подробностей.
— Если ты шутишь, я этого так не оставлю, — покачал на меня пальцем китайский папа.
— Я знаю, — успокоил я его серьезным кивком.
— Неужели неудачник на такое способен? — задала Донгмэи вопрос Дзинь.
— Мы хотя бы вернемся домой с этого проклятого поля, — нашла та в ситуации гарантированный плюс.
Я тем временем жестами объяснил причину своего появления бабушке Джи Жуй.
— «Молодец, малыш», — с широкой улыбкой похвалила она меня.
Поверила, и мне это приятно.
— Поехали! — принял решение китайский папа, сунул в телегу пару попавшихся под руку кабачков, я сделал то же самое, как бы показав уважение к родному полю, и мы погрузились на мотоцикл — сестренки забрались в коляску, я — в телегу, бабушка на привычное место позади Ван Дэи.
Всю дорогу сестренки болтали между собой, и то, что я их не слышал, ничуть не мешало мне догадываться о чем именно. Донгмэи же уже озвучила — «неужели неудачник на такое способен?». Обретение братского авторитета в моей ситуации дело очень долгое и трудное, но процесс уже запущен — сначала демонстративное доведение до истерики «топовых подростков на селе», теперь — визит очень большого чиновника. Привыкайте, девочки — с сегодняшнего дня начинается совсем другая жизнь.
Напротив нашего дома, у открытой калитки дома Чжоу, было неспокойно: мой заклятый друг Лю Гуан стоял с грустной, украшенной фингалом рожей, а его держала за руку его бабушка. «Лук» она сменила с парадного, пригодного для выезда в город, на стандартный синий халатик с желтыми цветочками и красную косынку. Удачу приманивает головным убором, чтоли?
— … теперь мой малыш страдает, почти ничего не видит и не может работать! Без его помощи наша семья будет терпеть убытки, — заглушенный Ван Дэи двигатель позволил услышать концовку монолога бабушки Лю. — Доктор Шен зафиксировал побои на лице Гуана, и только мое великодушие заставило меня прийти к тебе, а не в полицию.
Ничего себе какую мощь возымела моя угроза пойти и написать заявление на Лю Гуана! Или его бабушка сама такая «проходимистая», что увидела возможность немного потрясти богатенького отца милашки-Лифен? Ага, вижу тщетно подавляемую улыбку на лице деревенского хулигана, значит это — его идея. Молодец, учись у умного Ван Вана.
Стоящая в проеме калитки пожилая Чжоу Ланфен закусила удила:
— Моя хрупкая внучка неспособна пробить толстую шкуру этого носорога! Этот неуклюжий увалень просто наступил на грабли, а ты — старая мошенница! Убирайся!
— У нас есть свидетель! — увидев нас, обрадовалась Лю. — Юные Ваны видели, как Лифен ударила малыша Гуана, ведь так? — посмотрела на нас с очень такой намекающей подтвердить миной на лице.
«Помогите, и я с вами поделюсь».
— Так все и было, уважаемая Лю Ксиу, — подтвердил я. — Лифен ударила Лю Гуана на глазах у меня и моих сестер, и мы готовы подтвердить это полиции.
— Сын… — многозначительно поднял на меня бровь Ван Дэи.
Мордашки сестер стали испуганными — а ну как я начну излагать подробности?
— По пути из магазина видели, — добавил я для отца. — Потом расскажу подробности.
— Вот видишь! — ликующе заявила соседке бабушка Лю.
— Вы, крестьяне, просто сговорились! — не сдалась Линфен.
— Готова заявить это полиции и получить на старости лет срок за ложные показания? — злорадно парировала Чжоу. — Две тысячи американских юаней станут хорошей компенсацией для нашей лишившейся такого ценного работника семьи.
Взвесив все «за» и «против», вспомнив о том, что мы Лю Гуаном вообще-то враги, и знает об этом вся деревня — включая китайского участкового, который живет здесь же — и сговориться с ним нам поэтому затруднительно, Линфен начала торговаться:
— Откуда у меня такие деньги⁈ И потом — две тысячи американских юаней твоя семейка отродясь не видела!
— Ты же все время хвастаешь, какой богатенький у тебя сынок, — продолжила наседать Лю. — Позвони ему — кто, как не родители, обязаны платить за грехи дурно воспитанных детей⁈
Как бы не хотелось досмотреть такую интересную сценку, дела не ждали, и выглянувшая в калитку бабушка Кинглинг велела нам идти уже помогать готовиться к приему высоких гостей, не отказав себе в удовольствии похвастаться односельчанкам:
— Наш малыш набрал максимум за экзамен по иностранному языку, и сегодня к нам прибудет сам многоуважаемый заместителя директора отдела по организации и контролю качества образования всей Сычуани. Заканчивайте свои разборки скорее, не позорьте нашу деревню перед таким большим человеком!