— Я бы очень хотел попробовать твою стряпню, — честно признался я. — Давай что-нибудь придумаем после «Чайна Опен»? Пока он не кончится, у меня все равно времени ни на что другое не будет — сегодня на пару часиков выбрался, и больше мне такого счастья в ближайшие дни не светит.
Ну и рожа у младшего Хуэя! Да, мой зазнавшийся и ревнивый друг, мне здесь, в смысле рядом с Катей, очень нравится, и я и не подумаю отступиться — повидал я китаянок, мне с ними вообще не по пути.
В дверь позвонили, и хозяйка комнаты пошла открывать, вернувшись с термосом в руках после короткой паузы и тихого разговора на китайском:
— Фэй Го сказал, что после «Чайна Опен» принесет мне проверенные продукты, и я смогу тебя угостить, — с довольной улыбкой посветила меня в свои планы Катя.
— Отлично! — одобрил я.
Чаепитие вышло скомканным и коротким, но вполне приятным — «молодожены» или устали, или смирились, но больше проблем не доставляли, а Бинси даже похвалила муравейник именинницы. Когда мы прощались — мне пора на дневную тренировку — я достал айфон, мысленно поблагодарил Фэй Го за то, что он озаботился подарком, и вручил девушке. Попытался вручить, если точнее — процедура затянулась на добрые десять минут, потому что «я не могу принять такой дорогой подарок, ты чего!». В конце концов мне удалось убедить Катю в том, что ничего такого в айфоне нет (хотя китайское мое начало корчилось от жадности), и она с благодарным поклоном приняла подарок.
Ли тем временем смущенно мялся с ноги на ногу — несмотря на антипатию к Кате, прийти к кому-то в гости в день рождения с пустыми руками для выросшего в России друга все равно что расписаться в дурных манерах. Положение спасла тайка, неожиданно для всех нас вынувшая из сумочки упакованный в коробочку флакон духов марки «Chanel». Младший Хуэй поступку невесты обрадовался — считай, спасла их «семейную» репутацию. Да, Катя им по сути никто, и держать лицо перед ней вроде бы не нужно, но лицо — оно свое, собственное, и его сохранность во многом определяется внутренним мироощущением носителя.
Именинница решила нас проводить до машины, и мы покинули ее комнату, «подобрав» в коридоре Фэй Го.
— … Как думаешь, если сделать осетинский пирог с козлятиной, он будет вкусным? — забросил я «удочку» на будущее.
— Я такой никогда не готовила, поэтому ничего не обещаю, — застенчиво ответила Катюшка.
Дверь комнаты с другой стороны коридора открылась очень невовремя — Фэй Го и «молодожены» успели пройти вперед, и «выпавшая» из двери группка из четырех девушек разделила их и нас с Катей.
Пока я морщился от запаха перегара и планировал спокойно пройти мимо, мутный взгляд одетой в колготки в «сеточку», черную кожаную мини-юбку и черный же, легкомысленно-прозрачный топик смуглой азиатки с пирсингом на лице упал на меня:
— … — она издала короткий возглас на незнакомом мне языке и бросилась мне на шею, нацелившись поцеловать в щеку.
Разница в росте сыграла дурную шутку — незнакомке пришлось натурально прыгнуть, чтобы дотянуться до моей щеки, а я от неожиданности потерял равновесие, и мы с ней грохнулись на пол.
Щеку неприятно обожгло, и в следующую секунду Фэй Го, сопровождая действия командным рыком в адрес девчонок — «ну-ка в комнату! Быстро!» — стащил с меня пьяно хихикающее тело незнакомки. Поднявшись на ноги — вдруг приключения не кончились — я рукой коснулся саднящей щеки и ощутил влагу.
— Размажь еще немного! — велел Ли, бросившись фотографировать мою поцарапанную пирсингом незнакомки рожу.
Решив временно проигнорировать правильно углядевшего отличный кадр друга, я попросил Фэй Го:
— Можно хотя бы в этот раз обойтись без большой суеты?
Надоело.
Глава 12
Боли я не чувствовал — тренеру Ло, Фэй Го и докторам хватило человеколюбия вколоть мне местную анестезию. А я уж было подумал, что придется терпеть во славу чистоты допинг-контроля! Приятным, однако, процесс наложения швов на оказавшуюся неожиданно глубокой царапину назвать язык не поворачивался: ничего хорошего в подергивающейся благодаря нити щеке и общем онемении лица не было.
К счастью, как я и просил, «большой суеты» удалось избежать, причем во многом это моя собственная заслуга:
— Простите, многоуважаемый господин лейтенант, но я не вижу никакого смысла подавать заявление — это же не нападение, а случайность, — прошамкал я в третий уже раз, и полицейский наконец-то смирился.
Грустно лейтенанту — ему бы «злодейку» повязать, удостоиться от меня личной благодарности, а там, глядишь, и в капитаны такого служаку произведут.
— Удачи на турнире, — нашел он в себе силы пожелать мне перед уходом.
— Спасибо, — прошепелявил я ему вслед.
— Еще одно слово, и я вышью тебе на щеке иероглиф «неудача»! — пригрозил врач.
Лучше заткнуться.
— Глупо — она богатенькая девчонка, и ты мог бы стрясти с нее хорошую сумму, — поделился мнением Ло Канг.
— Ты совсем как бабушка Вана, — фыркнула на него Шу Жу.
В медпункт она приперлась пару минут назад — подкаблучник Фэй Го конечно же рассказал о случившемся жене, а она, в свою очередь, бабушке Кинглинг. Хорошо, что из-за раны я пока не могу лично с ней поговорить: проблемное «яичко» радуется, что к моменту разговора с матриархом семьи последняя успеет уложить в голове мысль о том, что ничего такого не случилось.
Кампус тем временем страдал (или наслаждался) новым происшествием: опубликованная фотка с окровавленной рожей и подписью: «случайно поранился, но играть это мне не помешает» в кратчайшие сроки облетела сеть и привела к закономерному итогу — улочки Цинхуа наполнились вооруженными телефонами студентами, пытающимися скучковаться у моей общаги и здания университетской больницы. В этом им мешали охрана и полиция, а так же непосредственно я, через опубликованную в соцсетках просьбу заняться учебой, а не играть в папарацци.
А какие теории строил народ в комментариях! В «случайно поранился» не поверил вообще никто, зато жители интернета единодушно сходились во мнении, что кто-то меня порезал. Вот вокруг «кто-то» и вертелся общественный дискурс, предлагая в качестве моих недоброжелателей широкую выборку сущностей на любой вкус и цвет — от очевидных японцев до вселившихся в меня и моих врагов колдунов, живущих аж со времен Троецарствия.
Вот так всегда — кому-то веселье и сетевой «движ», а кому-то рану на щеке зашивают.
— Готово, — отстранился доктор. — Два шва, нить растворится сама, не забывай промывать рану…
— Уважаемый доктор, лучше доверить уход за раной профессионалам, — влез тренер Ло.
Фэй Го и Шу Жу оживленно покивали.
— Хорошо, приходи ко мне утром и вечером, — не стал доктор расстраивать моих нахлебников и налепил мне на щеку сдобренную мазью «заплатку». — Можешь идти. Это выпить через час, обезболивающее, — выдал тренеру Ло пластиковый флакончик с таблеткой. — Ну или можешь попробовать заставить Вана потерпеть, если боишься, — снабдил флакончик издевкой.
Трясется из-за допинг-контроля Ло Канг, ничего с собой поделать не может. Но доктор-то тоже не дурак, и знает, что прописывать спортсменам. Телефон мой тем временем зазвонил, и я для разнообразия решил его не игнорить — «пиликает», собака такая, каждые пару минут. И это еще неплохо — когда я пережил первые «бумы» интернет-популярности, он вообще не затыкался, а я только и успевал отправлять в черный список незнакомые имена. Сейчас получше — вот этот контакт мне хорошо известен, например.
— Привет.
— Привет, — донесла до меня трубка смущенный голос Лю Гуана, с которым мы расстались «на хорошем», несмотря на хулиганский бэкграунд. — Я думал, ты трубку не возьмешь.
— Ошибся, — прошамкал я. — Как дела?
— А чего это ты так говоришь неразборчиво? — спросил он.
— Щеку зашили, — не стал я скрывать.
— А! Из-за нее и звоню, — оживился Лю Гуан. — Я бы тебя не тревожил, но народу интересно — сам понимаешь, деревня.
— Понимаю, — признался я. — Я правду написал — случайность, никто меня не резал, просто пьяная девчонка налетела, а у нее пирсинг на роже, поцарапала.
— Тю-ю-ю, — протянул Лю Гуан. — А мы-то думали!.. Кстати, — в голосе снова появилось смущение. — Ничего, что я по телевизору наврал? Мне городской, который журналистами командовал, текст дал, сказал выучить и рассказать, я не при чем.
— Нормально, — не стал я гневаться. — Я рад, что вам там из-за меня интереснее жить стало. Когда-нибудь приеду, а сейчас надо бежать.
— Угу. Удачи на турнире!
— Спасибо.
Удивительно, но короткий разговор наполнил душу теплом и желанием поскорее увидеть родную деревню, поговорить с односельчанами и даже — вот уж чего не ожидал! — немного покопаться на семейном поле.
Коротенький разговор позволил пропустить мимо ушей короткую перебранку Ло Канга с доктором, и трубку я положил аккурат когда мы дружной гурьбой вышли из кабинета в коридор.
— Простите, простите, простите!!! — вскочив с диванчика, на котором ждала нас, принялась отвешивать поклон за поклоном виновница происшествия.
По пути в больницу Фэй Го успел ее «пробить» и поделиться со мной подробностями: уроженка Камбоджи, зовут Чеа Кунтея, возрастом двадцать три года, из богатой камбоджийской семьи (такие, оказывается, в Камбодже есть), нажившей капиталы нестандартным на мой взгляд способом — продажей симпатичных камбоджиек в жены богатым одиноким мужчинам. Тут бы о правах человека с трибуны ООН мощную речь толкнуть и призвать всех дам планеты сплотиться на ниве борьбы с патриархальным угнетением, но я воздержусь — прежде всего было бы неплохо узнать мнение самих девушек, которые из нищей деревни перебираются в города и одеваются в красивые шмотки, рожая мужу не шибко бьющее по здоровью количество детей. Да они, блин, в массе своей счастливы — Фэй Го мне даже отзывы в интернете о брачном агентстве семьи Чеа показал, там рейтинг блин 4.9 из 5. Ханжой быть вредно — нам Конфуций завещал называть вещи своими именами — и такой социальный лифт я понимаю и даже частично одобряю.