на любой вкус и цвет.
— Так чем конкретно занимается в полиции твой отец? — спросил Катю Фэй Го.
Телохранитель предпочел привычную китайскому желудку утку, а умная бабушка, которая уже успела понять, что здесь происходит, сделала вид, что ей интереснее луковый суп, чет ответ девушки.
— Раньше он работал заместителем в следственном комитете Красноярского края. В сорок пять лет вышел на пенсию, но до сих пор продолжает консультировать бывших коллег и иногда читает лекции в университетах Красноярска.
Нифига себе «простой полицейский». Молодец телохранитель — почитал досье, потом дал почитать его тренеру Ло (и мне бы дал почитать, но я отказался — нечестно), и теперь они вдвоем через наводящие вопросы «подсвечивают» те пункты, которые выставляют Катю и ее семью в выгодном свете.
В мире существует две условные «шкалы успеха». Первая «заполняется» деньгами, вторая — социальной значимостью, связями, происхождением и другими отличными от бабла вещами. За Западе сильнее первая «шкала», у нас — вторая, и коммунизм здесь совершенно не причем.
— Хорошая карьера и достойное ее завершение, — уважительным тоном одобрил Ло Канг и потянулся за багетом.
Взяв его в руку, он с прищуром понюхал каноничный французский продукт и взялся за нож, намереваясь разрезать багет вдоль. Нож с хрустом преодолел корочку и со столь же бодрым хрустом вгрызся в «мякиш», благополучно завязнув через несколько сантиметров. Лицо тренера Ло забавно вытянулось от удивления.
— Зачерствел, — с безмятежной улыбкой прокомментировал схватку с сухарём старший Хуэй.
— Ни разу не видела подобного отношения к гостям в Китае, — подлила шовинизма бабушка Кинглинг.
И неважно, что большая часть посещений ресторанов бабушкой выпала на середину двадцатого века.
— Общепринятые представления о качестве сервиса здесь несколько отличаются, — дипломатично поддакнул Личжи.
— Ван, будет уместно помочь многоуважаемому тренеру Ло, — подсказала мне бабушка.
Любой воспитанник спортшколы на моем месте уже бы давно «метнулся» за свежим багетом без всяких напоминаний.
— Благодарю вас за заботу, уважаемая Кинглинг, — улыбнулся ей Ло Канг. — Вы дали Вану блестящее воспитание, и он никоим образом не проявляет ко мне неуважения. У нас с ним договор — пока Ван побеждает, ему разрешается не помогать мне.
Под веселый смех тренер пошел менять багет, а я спросил:
— Видела квартиру, бабушка?
Оживившись, Кинглинг кивнула с видом «ничего особенного»:
— Заглянула на минутку, оценить ремонт. Получилось прилично.
Кокетничает — уверен, она там приплясывая от радости осмотрела каждый миллиметр, заодно планируя где и что переделать под себя.
— А где вы с родителями жили в России, Катя? — с хорошо скрываемым превосходством на лице спросила «Госпожа».
— В Красноярске — это столица большого региона России, — об этом рассказывать Катя за время жизни в Китае хорошо натренировалась. — У нас есть две квартиры — в одной, трехкомнатной, мы жили пока я училась в школе, а во второй раньше жили дедушка с бабушкой: теперь они живут в пригороде, у нас там небольшой коттедж. Сейчас вторая квартира сдается, но пока я училась в университете, я жила там одна.
Бабушка Кинглинг поскучнела: «нищета» на поверку обернулась нормальным российским средним классом. Да, все еще не уровень «династического брака», но, к счастью, «Госпожа» не до конца утратила связь с реальностью после нашего «возвышения», и помнит, что такое настоящая нищета. Ну как «настоящая» — по меркам экономически благоустроенной страны, так-то в Африке или там Индии бывает гораздо хуже.
— Мне тоже нравится жить в пригороде, — благожелательно покивал Катиному ответу старший Хуэй.
В этот момент к нам вернулся вооруженный хлебной корзинкой тренер Ло, не забыв галантно предложить багетик бабушке Кинглинг, что ей очень понравилось. Ужин продолжился своим чередом, хитрые мужики продолжили задавать Кате полезные для дела вопросы — в основном про отца, и к десерту мы добрались до момента, когда девушка без задней мысли подлила маслица костер моей паранойи:
— Китай — очень безопасная страна. Дело не только в камерах — отец рассказывал, насколько полезно для полиции внедрение биометрии. Сейчас даже по нескольким частичкам ДНК можно найти преступника, если в базе данных есть его образцы. Он читал об одном деле, где вора нашли по следам дыхания, оставшимся на зеркале обворованной квартиры.
Материальные носители информации в деле передачи зловещих предсказаний точно отправляются в «топку» — меня «анализировали» вдоль и поперек, и в базе есть абсолютно все мои данные. Трудно быть все время на виду. Ха, интересно, а Катин отец попробует «пробить» меня по российским базам? Интересно, найдет что-нибудь? С другой стороны — информацию обо мне проще найти в Википедии или в спортивных СМИ.
После ужина день к огромному сожалению пришлось заканчивать — мне нужно хорошо отдохнуть после изматывающего полуфинала, чтобы победить в третий раз и Федерера. Ну а потом можно с чистой совестью ехать в Англию, чтобы — правильно! — победить Федерера и Джоковича в четвертый раз. Плюс — вернет привычные спортивные кондиции экономящий силы и на этом турнире Надаль.
Вернувшись в номер, я поморщился на занявшую половину гостиной «люкса» гору подарков — завтра разберу — и отправился ложиться спать, жалея о том, что Катю к себе подселить не вышло.
Глава 25
Забавно, насколько мои работники («нахлебниками» являются далеко не все из них!) хорошо чувствуют мои намерения и корректируют свое поведение в зависимости от него.
— Ой, Катюш, смотри какая миленькая! Мне кажется, она тебе идеально подойдет!
Пока я занимался теннисом, Шу Жу в Пекине не теряла времени даром и успела неплохо сдружиться с Катей, обеспечив тем самым агента влияния для себя и моё спокойствие: девушка далеко, но под присмотром, а значит с ней все будет нормально. Нет, не в смысле «уведут, пока я корты покоряю», а в смысле «вдруг кто-то очень меня ненавидящий ей навредит?».
Ну а сегодня, прямо с самолета, Шу Жу приехала сюда, чтобы помочь мне разобрать гору подарков — это официальная «легенда» — а на самом деле усилить присмотр за нами на концерте Тэйлор Свифт, который случится завтра — после сегодняшнего финала.
— Правда миленькая, — оценила Катя странноватую на мой крестьянский вкус сумочку «Шанель», выполненную в палитре растекшегося по луже бензинового пятна.
— Это «Chanel Boy Bag», — просветила нас Шу Жу. — Совсем новая, в продажу она не поступила, а когда поступит, достать ее смогут далеко не все. Эту они подарили Вану специально, чтобы ты, Катя, показала ее камерам на финале.
— Я? — удивилась девушка.
— Ну не я же, — пожав плечами, буркнула Шу Жу.
Катя посмотрела на меня.
— Захвати с собой на трибуны, если не трудно, — кивнул я. — Это — не рекламные контракты, а так сказать подводные течения: если проявить понимание, подарков станут дарить больше, а если нет — прекратят совсем. Я бы подарил тебе весь этот мир, но пока вынужден просить тебя немного помочь.
Это уже не дорогущий подарок от меня, а считай «калым», поэтому поначалу стесняющаяся копаться в куче ништяков Катя перестала смущаться и приступила к разборке коробок и пакетов с новыми силами.
— Нет, эта блузка к сумочке не подойдет, — «зарубила» Шу Жу подобранный к сумочке «образ». — Тут вообще мало чего к ней подходит, — указала на подарочки. — Ван, нужно вызвать стилиста, который поможет Кате выглядеть на финале так, что у всех челюсти отпадут.
— Катя всегда такое впечатление на зрителей и производит, — ворчливо отвесил я комплимент девушке.
Не так уж и преувеличиваю — в моих соцсетках в адрес Кати пишут огромное количество комплиментов, а модераторам почти не приходится отправлять в бан тех, кто пытается врать и приписывать девушке несуществующие недостатки. Забавная деталь — большая часть фанатов даже не подозревает, что Катя — не китаянка. Те, кто не подписывается на нее в соцсетках — там указана страна рождения, да и имя мягко говоря не китайское. Подавляющей массе, впрочем, моя будущая жена не интересна: есть и есть, здоровья молодым, пойду еще раз гляну нарезочку лучших моментов с игр Вана под названием «Звезда-Из-Деревни уделывает всех!», которая к сегодняшнему дню набрала половину миллиарда просмотров. А счетчик-то продолжает крутиться!
Комплимент заставил скромную Катю залиться краской и обжечь меня благодарным взглядом горящих обожанием глаз, а Шу Жу фыркнула:
— Что мужики вообще могут в этом понимать?
— Согласен, — хохотнул я и посмотрел на часы. — Кать, ты не против поработать со стилистом? Мы с тобой теперь всегда на виду, и твои старания оценят, неизбежно предложив тебе в будущем собственные контракты.
— Не против! — с пионерским задором кивнула девушка. — Я не хочу сидеть на твоей шее, а это даже не работа, а удовольствие. Спасибо.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил я ее в ответ. — Шу, решишь вопрос?
— За этим я и приперлась сюда с другой половины мира, — спарринг-партнерша уже вовсю тыкала пальцами в экран своего телефона.
Катя подошла ко мне, поднялась на цыпочки — я нагнулся — и смущенно чмокнула в губы, залившись краской пуще прежнего. Такая милаха!
— Удачи!
— Великое Небо со мной, — нескромно заявил я. — Наконец-то завтра мы проведем весь день вместе.
— Угу!
Тренер Ло встретил меня в коридоре, и мы с ним пошли в спортзал немножко размяться перед отправкой на стадион.
— Я тут сегодня утром наконец-то удосужился посмотреть на рейтинги, — похвастался я. — И согласно им у меня вообще нет права играть на топовых турнирах. Во всяком случае не на следующем — после сегодняшней победы мне не будет хватать пары-тройки сотен очков.
— Если смотреть только на рейтинги — так и есть, — кивнул Ло Канг. — Но ты до сих пор не осознал, насколько прогнил мир Большого тенниса.
— О как, — аж крякнул я.
— Руководящие органы — все эти Международные федерации тенниса (ITF), Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP), Женские теннисные ассоциации (WTA) и прочие Международные агентства по обеспечению честности в теннисе (ITIA) установили монополию на этот спорт и диктуют свои условия.