— Тренер Ло, помогите, — попросил я.
Вздохнув и укоризненно покачав головой, Ло Канг заявил:
— Эта игра ОЧЕНЬ важна, доктор Чэнь.
— Других у нас и не бывает, — вздохнул и я.
— Под вашу персональную ответственность, — уведомил доктор тренера и велел мне спустить штаны. — Укол подействует через десять-двадцать минут, — принялся заправлять в шприц содержимое ампулы.
— Нормально, — оценил я.
До игры еще полтора часа, успею «расходиться» и собраться с силами. Закончив дело, доктор внушил надежду на выживание:
— На всякий случай я буду дежурить рядом. Перед игрой постараюсь сделать что-то с твоим носом.
— Огромное вам спасибо, многоуважаемый доктор Чэнь, — поклонился я.
— Всегда удивлялся тому, как сильно благодарят меня люди, когда я не мешаю им рисковать жизнью, — буркнул доктор, уткнувшись в ноут, с которого удаленно заносил в мою медицинскую карту свежие новости.
Мы с тренером покинули медпункт, встретив в коридоре Фэй Го и Канг Лао — их доктор Чэнь на «приём» не пустил.
— Здоров! — похвастался я телохранителям.
— Хрен там «здоров»! — фыркнул Ло Канг.
— «Здоров» — это когда доктор разрешил поиграть в теннис, — уточнил я.
— Он не разрешал, — парировал тренер. — Называй вещи своими именами, ты же конфуцианец.
— Я — сын крестьянина! — гордо заявил я.
— У меня украли телефон, — смущенно буркнул куда-то в сторону младший телохранитель.
Меня словно ударило молнией — на макушке зашевелились волосы, к порожденному простудой холодному поту на спине добавился свежий, окружающий мир словно замедлился, а заторможенный с самого утра мозг начал на бешеной скорости гонять параноидальные мысли.
Сейчас начнется грандиозный шмон! По идее подозревать меня никто и не подумает, потому что я давно заслужил репутацию здравомыслящего человека. Тем не менее, там, под кроватью, под отошедшим куском ламината (тот еще в гостинице уровень ремонта, не больше трех «звезд», несмотря на заявленные пять), лежит дешевая имитация «айфона», оснащенная «нонейм»-сим картой за полтора фунта. В «тариф» входит месяц безлимита на всё, что заставило меня сильно задуматься о дырах в местной общественной безопасности. Или это в рамках «свободы и демократии»?
Продал мне все это торговец-индус, владеющий многофункциональной лавкой недалеко от центра Лондона. Занятно, что прямо напротив нее располагался полицейский участок, поэтому Фэй Го без проблем отпустил меня в лавку одного, типа закупиться сувенирами. Их тоже для виду купил — макетики Биг Бенов, плюшевые игрушки, магнитики на холодильник и еще пару больших пакетов всякого.
Первое письмо написано вчера ночью и выставлено на таймер — придет на мою почту где-то в разгар полуфинала, а ближе к вечеру, когда у меня типа «дойдут руки», я покажу его Фэй Го. Планировал показать — теперь, когда мой юный не по годам ровесник Канг Лао решил разнообразить нашу беспроблемную жизнь…
— У тебя… что? — к моменту, когда старший телохранитель решил уточнить информацию, я уже почти успокоился.
Ну не станут у меня под полом в номере искать!
Залившись краской, Канг Лао едва слышно повторил:
— У меня украли телефон.
— Что значит «украли»? — спросил Фэй Го.
— Я заметил это только сейчас, — съежившись, еще тише ответил Канг Лао. — Последний раз я видел свой телефон около часа сорока назад — слушал музыку, когда чистил зубы.
— Может просто потерял? — предположил Ло Канг.
— Я не мог его потерять, — насупился младший телохранитель.
— Посмотри на него, Лао! — указал на меня телохранитель старший. — Он — твой ровесник, но не создает никаких проблем, делая свою работу и не мешая ее делать другим! И ты — лучшее, что нашлось у Академии? Это просто позор!
— В телефоне было что-то такое, чему лучше не попадать в Интернет? — спросил я, направив паранойю в полезное русло и принялся набирать сообщение для Ли с просьбой в ближайшие часы проявлять повышенную бдительность и мониторить потенциальные «утечки».
— Нет! Конечно нет! — испуганно ответил Канг Лао. — Я пользовался им только чтобы слушать музыку и переписываться с мамой! Фотографировать и записывать тебя запрещено инструкциями!
— Как и позволять себя обворовывать! — отвесил ему подзатыльник Фэй Го. — И какого хрена именно сейчас⁈
— Мне все равно полчасика в номере посидеть надо, — воспользовался я возможностью.
Это же прекрасно — на какое-то время меня оставят в покое, а значит я могу на всякий случай избавиться от «левого» телефона!
— Идем, — повел нас к лифтам старший телохранитель. — Вспоминай все свои передвижения за сегодняшний день, — велел Канг Лао.
— Да! — подпрыгнул тот от энтузиазма.
— А тут в коридорах даже камер нет, — с неискренним огорчением цокнул языком тренер Ло.
И это правда — здесь как будто всем плевать на безопасность.
Меня препроводили в мой скромный «люкс», и тренер Ло очень удачно решил понаблюдать за телохранителями — полагаю, чисто от скуки. Когда дверь за соратниками закрылась, я быстро добежал до кровати, залез под нее, достал телефон и выставил на таймер еще два «привета из будущего» — всё, что успел вспомнить и записать за это время. Пока хватит, а потом придется поискать другой смартфон — от этого лучше избавиться, потому что «шухер» поднять Фэй Го может избыточный, в виде повального обыска гостиницы.
Закончив, я достал из телефона сим-карту, потом тщательно протер то и другое влажными антибактериальными салфетками, чертыхнулся, разрезал «симку» ножницами на десяток частей, каждую протер заново, завернул всё в те же салфетки и аккуратно выглянул в коридор. Никого! Три шага по коридору, и вот я у двери соседнего, пустующего «люкса». Открытого «люкса» — это что вообще за уровень безопасности такой?
Компоновка номера предполагает наличие камина — к нему, не забыв прикрыть за собой дверь, я и ломанулся. Дрова — есть, жидкость для розжига тоже есть, имеется и зажигалка: все как в моем номере, хвала стандартизации! Разворошив уложенные поленья, я сунул между них сверток, старательно полил все жидкостью для розжига и щелкнул зажигалкой. Дело сделано, пора возвращаться домой!
На дрожащих ногах, тяжело дыша от избытка адреналина — тот еще из меня шпион! — я вернулся к себе и весь потный рухнул на диван в «гостиной». Трясет, ноги не держат, а мне позарез нужно успокоиться до выхода на корт. Может вообще не стоило всем этим заниматься? Сейчас смахнут странный «спам» в специальную папочку, и получится, что я зря вот этим вот занимаюсь.
Глава 27
Холодно.
— Ван! Ван! Ван!
Тяжело.
— Ван! Ван! Ван!
Что это за шум? Почему все эти люди кричат мое имя? Я же просто бью по мячику, разве это достойно хоть чьего-то внимания? А сколько времени «бью»-то? Не помню. А счет какой? Не помню. Соперник? О, его я не только помню, но и воспринимаю четче, чем весь остальной окружающий мир вместе взятый. Роджер Федерер в этот раз для разнообразия решил физически держаться лучше меня — он старше, но здоров, а я — болею.
Тело слушалось неохотно, словно из последних сил, грозя БОЛЬШИМИ проблемами в будущем, но я был беспощаден: всегда презирал спортсменов, которые выходят играть больными или с травмами, и потом оправдывают этим свое поражение. Я так не хочу! Решил участвовать — будь добр выкладываться на полную, а если проиграл, то веди себя достойно, а не обесценивай победу соперника рассказами о том, как тебе было трудно.
Голова плыла, и удерживать внимание на мячике становилось сложнее с каждой секундой.
— … — проплыли мимо моих ушей слова судьи-на вышке в ответ на пропущенный мною мяч.
Счет объявляет, но какая мне разница? Мне бы до конца игры дожить, причем — с победой. Раскочегаренный температурой, «шпионской акцией» и высокоскоростной игрой на пределе сил мозг словно махнул на меня рукой, взявшись за решение проблемы такого неосторожного хозяина сам, правильно поняв, что кратчайший путь к отдыху — победа над Федерером.
Пока соперник готовился подавать, окружающий мир словно подернулся серой дымкой, а перед ним, соткавшись из струек тумана, возникла картина бури над родной Сычуанью. Черные небеса низвергали на наше чесночное поле водопады воды, сильный ветер трепал полы не способного помочь дождевика, окружающий мир время от времени освещался яркими вспышками молний.
Впереди, упорно выдергивая сапоги из жирной грязи, бредет Ван Дэи — тогда, много лет назад, я был ростом ему по пояс, и от этого спина отца кажется огромной и надежной.
Нога «меня-маленького» особо плотно увязла в грязи, и, потеряв равновесие, я шлепнулся носом в поле. Стало страшно — вдруг папа не заметит, что я упал, и я останусь лежать здесь, в грязи, пока не утону в луже?
«Папа!» — шепнул «я-настоящий» одними губами вслед за напуганным «собой-маленьким».
Сильная рука схватила меня за плечо и мощным рывком поставила на ноги — сапог остался в плену у грязи. В лицо вонзился луч отцовского налобного фонарика, из-за которого Ван Дэи превратился в большой, черный силуэт. Блеснула молния, мириадами искорок отразившись в капюшоне отцовского дождевика, и, как только стих пришедший за молнией гром, Ван Дэи хлопнул меня по плечу, нарочито-бодро перекрикивая шум ливня:
— В такие ночи, как сейчас, поле кажется бесконечным!
И в этом отец был прав — «мне-маленькому» именно так и казалось.
— Но это не так, сын! Запомни — бесконечных полей не бывает, главное — не оглядываться назад! Снимай второй сапог — в такие ночи они только мешают!
Я снял второй сапог, отец к моему удивлению сковырнул с ног свои, выковырял из грязи застрявший мой, и обе пары мощно швырнул куда-то в сторону невидимого сейчас забора.
— Давай, осталось всего несколько метров! — смахнул капли с капюшона моего дождевика.
Увлекшись просмотром «флешбека», я машинально отбивал мячик, подсознанием и рефлексами отмечая, что розыгрыш склоняется к моей победе.
«Я-маленький» тем временем усталыми ручонками срывал чесночные соцветия. Босая нога смачно чавкнула грязью, и я снова упал. В этот раз Ван Дэи не стал меня поднимать: