— Вандал? Нэу, как интересно… Любишь разрушать прекрасное?
Вокруг по-прежнему никого. Голос, судя по тембру, женский.
Мой фрейм способен увидеть и прочесть лишь тот, чей расширитель сознания имеет общую с «Синапсом» технологическую основу. В дополнение обязательно нужен семантический процессор, иначе никнейм останется просто набором звуков, не несущих смысла.
— Зависит от обстоятельств, — ответил я на вопрос. — Покажись!
— А ты меня вообрази, — раздался смех.
— Мне, по-твоему, больше делать нечего? — отвечаю грубовато. — Хочешь поговорить, выходи.
На миг воцарилась глубокая, давящая тишина.
— Нэу, какой необычный экземпляр, — вновь раздался тот же голос. — Путешественник, напяливший шкурку древнего? Довольно изобретательно, — мне показалось, что в сумраке между деревьев промелькнул какой-то смазанный силуэт.
Я присмотрелся и боль уколола сердце.
Вот же тварь! Перехватывает нейроимпульсы⁈ Читает мою матрицу сознания⁈
Из чащи мертвого леса вышла девушка, но что самое скверное, — ее облик взят из моей памяти. Кто бы ни хозяйничал в экстрамерности, тварь успела щедро зачерпнуть информацию, копнула глубоко…
Образ воплощен неточно, но узнаваем, и от этого резко саднит душу. Выходит, мой нейроимплант защищен не настолько хорошо, как думалось, а клану технологов есть куда развиваться…
Расчет сделан на мое замешательство. Облик взят из воспоминаний далекой юности. Но существо, принявшее личину человека, пока не пытается атаковать. Идет неторопливо. Выкачивает информацию? — обожгла догадка.
Мгновенным мысленным усилием я отключил «Синапс». Теперь в мой рассудок она не влезет.
— Немедленно включи расширитель! — в ее голосе прозвучали раздраженные нотки.
— И не подумаю. Кто ты такая и что нужно от меня?
— Твой геном!
— Спустись на технические уровни. Там полно мумий, — огрызнулся я.
— Речь об истинном геноме, который записан в матрице сознания! — она не просит, а требует, прекрасно понимая, какого рода данные транслируются при перемещениях между звездными системами.
— Обойдешься.
Уходя на разведку громоздкий автомат я оставил в вездеходе, ибо не собирался поднимать шум. Зато забрал у Кейла его пистолет. Ствол, за неимением нормальной экипировки, пришлось сунуть за пояс. Он прикрыт полами куртки. Сейчас это сыграло мне на руку: движение, скинувшее предохранитель осталось незамеченным.
— Ладно, как хочешь. Так даже интереснее. Я вырву твою сущность и прочту ее!
Угроза прозвучала недвусмысленно. Существо, кем бы оно ни было, пребывает в полной иллюзии своего превосходства, и наверняка — не беспочвенно. Что ж, посмотрим.
— А ты не из пугливых, да?
— Много болтаешь. Нужен геном и наниты? Так попробуй забрать.
Термин «наниты» она поняла. Наличие семантического процессора в принципе несложно объяснить, как и совместимость наших расширителей сознания. Я ведь не зря подумал о единой технологической основе. Наследие Ушедших — вот что объединяет многие цивилизации.
Точку доступа к своему рассудку я отсек. Ментального давления не чувствую. Остается открытым вопрос: сработает ли против нее кинетическое оружие?
Жизнь на Рубиконе в постоянном соседстве с ксеноморфами многому меня научила. Взять тех же даргиан. Надменны, невыносимы, внешне отвратительны, постоянно чем-то недовольны, сыплют угрозами даже без повода, но это особенности менталитета. Стоит поставить их на место с позиции грубой силы, как они тут же теряют агрессивную спесь.
Пусть сделает первый ход. Среагировать успею и без «Синапса». Думаю, она просто давит мне на нервы, надеясь нагнать жути.
Надо выяснить происхождение загадочной твари, но на нормальный диалог пока рассчитывать не приходится. Она слишком самоуверенна. Хотя это можно исправить.
Наивно полагать, что представители разных космических рас питают друг к другу какой-то интерес, кроме меркантильного. Выражение «семантическая пропасть» отнюдь не пустой звук. У всех разные системы ценностей. Недаром на Рубиконе бытует поговорка: «Что человеку — позор, то даргианину — честь».
На самом деле любой контакт между чуждыми друг другу существами обычно проходит несколько стадий. Первая — глубочайший шок, чаще всего выливающийся в необдуманный конфликт. Если он не перерастет в полномасштабную войну, то наступает вторая фаза, — взаимное отрезвление и оценка. Других вариантов я пока не встречал. Даже с дружелюбными хаашами пришлось пройти через сложное становление отношений…
Тем временем загадочное существо решилось на обострение. Ко мне внезапно потянулись едва заметные искажения воздуха. «Синапс» отключен, но сканеры древнего засекли аномалии.
Какая-то разновидность стилхата?
Защитные коды управления нанитами не сработали и действовать пришлось незамедлительно.
Оглушительно ударили два выстрела. Пули прошли впритирку с головой твари, вызвав контузию.
Она пошатнулась и замерла. Образ на секунду подернулся рябью, как гладь воды под порывом ветра, но мимикрия не разрушилась.
— Следующий — в голову, — предупредил я. — Так что без глупостей! Отзови наниты!
— Ты действительно вандал, — она ухватилась рукой за ствол засохшего деревца, с трудом удержав равновесие. Баллистический шок, на который я и рассчитывал, отработал, как положено.
— Сама нарвалась. Людям здесь взяться неоткуда. А копаться в чужих мыслях нехорошо.
Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами.
Что же она такое? Возможно, морф? Помнится хааши рассказывали о существовании такой расы и их способности к защитной ментальной мимикрии, — маскировке под образ, считанный из сознания оппонента. Можно ли остановить такое существо парой выстрелов из примитивного кинетического оружия? Сомнительно.
Значит играет со мной? Симулирует испуг? Но зачем? Умея трансформировать тело, она могла бы принять некую «боевую форму», например вырастить непробиваемую для пуль броню. Почему же не пошла до конца в нашем коротком противостоянии? Особенности мышления? Укоренившаяся привычка хитрить? Или у нее нет опыта смертельных схваток, а контузия действительно стала шоком?
— Ты морф?
Она с трудом кивнула:
— Меня зовут Файре.
— Зачем тебе геном путешественника?
— Хочу вырваться отсюда. Во внешний мир. Но защита экстрамерности меня не выпускает.
— Умно́. Может сработать.
— Поделишься?
Мы подошли к зыбкой и крайне рискованной черте. Файре, — опасное существо. И заперли ее здесь не просто так.
Идти на дальнейшую конфронтацию пока не вижу смысла. Но и помогать ей нет причин.
— Кто тебя заключил в экстрамерности?
— Я родилась тут.
— И где же твой народ?
— Их истребило время, — она вскинула взгляд и добавила: — Чувствую, ты мне не поможешь. По крайней мере сейчас. Но я кое-что знаю о внешнем мире. От одержимых безумцев. Время от времени они приходят сюда, чтобы «убить чудовище». Так вот, ты долго не продержишься там без технологий биостилхата, которыми я владею. И вырваться в этом обличье не сможешь.
— Не выйду из экстрамерности?
Она прекрасно поняла, о чем идет речь.
— Экстрамерность тебя не удержит, но лежащий вовне мир не отпустит. Чтобы покинуть его, мало обладать геномом путешественника. Нужно ему соответствовать по всем параметрам. Созреешь для обмена — возвращайся. Нападать больше не стану, обещаю.
С этими словами она внезапно исчезла, — при помощи мимикрии слилась с окружающим.
Осадок от внезапного приключения остался крайне неприятный. Выполню обещание, данное Кейлу, и сразу отправлюсь по своим делам. Искать технический сектор. Мне нужна исправная «точка прибытия» для привязки.
«Синп, проанализируй запись событий».
«Она морф и пыталась атаковать тебя с помощью биологической разновидности микромашин, — откликнулся вновь заработавший расширитель. — С морфами действительно контактировали хааши. С их слов, — это пугливые существа, предпочитающие маскироваться, входить в доверие и добиваться своих целей опосредованно».
Теперь мне понятна внезапная перемена в поведении Файре. Видимо она психологически не тянет агрессию. С древним защитным инстинктом, выработанным эволюцией, в критический момент не поспоришь.
Размышляя, я подошел к стене тумана, в точке, где поставил маркер.
Войти сюда может каждый, а вот выйти, судя по количеству костей, дано лишь единицам.
Мгла меня пропустила. Хотя полной уверенности не было.
Вернусь сюда при первой же возможности. Если она морф, а не конструкт, созданный из биостилхата, то мы действительно можем помочь друг другу.
За границей руин меня поджидал Кейл. Парень успел осмотреть машину Ржавых и теперь, нервно озираясь, караулил находку.
Глава 6
Окрестности руин…
Схватка с киборгизированным зверьем и обнаружение экстрамерности заставили меня крепко призадуматься.
В каких целях Ушедшие создали невероятно сложную инженерную конструкцию?
На ум приходит только два варианта: либо это тщательно охраняемая тюрьма, либо некий полигон, где реализован принцип изолированных друг от друга экспериментальных пространств.
«При проведении научных изысканий микромашины должны обладать полнотой функций, — высказался Синп. — Нет смысла использовать их урезанные версии».
Пожалуй, он прав. Блокировать коды управления логично лишь в том случае, если узники могут манипулировать нанитами не хуже тюремщиков. Тогда все складывается. Отключение команд «Утилизация» и «Репликация» исключают возможность побега.
В таком случае стилхат — это изобретение заключенных?
Вполне вероятно, но возникает еще один вопрос: как здесь появились существа разных цивилизаций? Допустим некоторые из них, такие как морфы, изначально являлись пленниками. Ну, а народ Кейла? Или «Древние», которые по утверждениям юноши жили тут изначально?
«Космическая тюрьма должна хорошо охраняться. Любой корабль, оказавшийся в „запретной зоне“, наверняка будет сбит, как и случилось с предками Кейла, — вновь подал голос мой внутренний собеседник. — И заметь, Глеб, узница экстрамерности хорошо разбирается в микромашинах. Что если здесь содержались представители развивающихся цивилизаций, по той или иной причине овладевшие кодами управления? Мы не знаем психологию Ушедших, но вряд ли они стали бы терпеть грубое вмешательство „молодых“ рас в структуру свой сети».