осмотрел на перепуганных детей и спросил:
– Готовы?
– Я туда не полезу, – проворчал Оливер. Он показал большим пальцем на Лэйни, которая стояла у него за спиной. – Тем более что кое-кому там наверняка станет плохо.
Мама со вздохом взглянула на сиротливый фургон:
– Идём, бойцы. Если сядем прямо сейчас, возможно, не попадём в пробку. Иза нас ждёт.
– Там пахнет лучше, чем в прошлый раз! – подбодрил их папа.
Джесси сильно в этом сомневалась, особенно учитывая то, что мистер Смайли был заядлый рыбак. Она мрачно посмотрела на отца:
– Мы с тобой больше не разговариваем.
– У меня не оставалось выбора! – объяснил папа. – В пятницу за аренду машин дерут непомерно большие деньги!
– Надо было раскошелиться, – проворчал Оливер и залез в салон, зажав нос.
Прежде чем пристегнуться, он опустил все окна. Лэйни посадили у окна, которое открывалось целиком. Дождевики никто не снял: дорога обещала быть долгой и… влажной. Папа завёл мотор, и они тронулись.
Джесси думала про сад. Как там растения? Радуются ли дождю? Забавно, как она всего за пару недель прикипела к ним сердцем. Интересно, а птицы скучали по их болтовне и песням? Джесси вот соскучилась даже по вредной белке, которая любила перекапывать землю в поисках орешков.
Джесси всегда считала, что ботаника – это не для неё, но после стольких часов, проведённых в саду, начала восхищаться чудесами семян и земли. Она будет скучать по этому тихому местечку, по солнечным лучам, пробивающимся сквозь листву и бросающим блики на лица. Она будет скучать по этому приятному чувству, что рождается в груди, когда видишь, как растение становится с каждым днём всё больше, и когда смотришь на бутоны, которые однажды превратятся в помидоры или кабачки. Она будет скучать по тому, как сад радостно шуршит, когда они заходят в ворота.
Джесси так страдала от горечи потери, что даже не взглянула на церковь и ограду, когда они проезжали мимо. Ей не хотелось смотреть на сад, в который они уже никогда не вернутся.
Больше всего Вандербикеры переживали из-за пробок на дороге в пятницу и самочувствия Лэйни, но всё оказалось не так страшно. Лэйни умяла ровно двадцать три мятных леденца, и вырвало её всего дважды. Правда, из-за переизбытка сахара она вела себя ещё оживлённее обычного.
Дождь шёл не переставая, но между рыбной вонью и свежим воздухом все единогласно выбрали свежий воздух, так что окна держали открытыми. В лагерь Вандербикеры приехали за целых десять минут до начала концерта, промокшие и замёрзшие. Пока мама с папой вытирали салон бумажными полотенцами, Оливер настраивал папин телефон, чтобы вести прямую трансляцию для мисс Джози и мистера Джита.
Они уселись как раз к тому времени, как Иза вышла на сцену в длинном чёрном платье. Гиацинта даже не сразу узнала сестру. Вместо привычного хвостика Иза заплела волосы в косичку и обернула вокруг головы, как корону. Она заняла первый стул среди вторых скрипок. Вид у неё был такой уверенный и величественный, что ни у кого из Вандербикеров не возникало сомнений: место Изы на сцене, со скрипкой в руках.
Концерт прошёл великолепно (только Оливеру казалось, что он уж слишком затянулся), и Вандербикеры первыми вскочили в самом конце, чтобы осыпать музыкантов аплодисментами. Они так усердно хлопали, что у них заболели руки. Когда оркестр удалился, Вандербикеры вышли из зала в роскошный вестибюль, где с потолка свисала блестящая люстра, а пол покрывал мягкий красный ковёр. Лэйни лазала по перилам широкой лестницы. Наконец Иза вышла к ним в чёрном платье, со скрипкой и чемоданом. Вандербикеры набросились на неё с объятиями и поцелуями, спеша наверстать упущенное за целых три недели. А потом Оливер с сомнением посмотрел на платье сестры.
– Ты бы переоделась, – посоветовал он.
– Зачем? Мне и так удобно. Шорты на самом дне чемодана, не хочу их оттуда выкапывать.
– Доверься нам, – сказала Джесси. – Ты же не хочешь, чтобы твоё лучшее платье пропахло рыбой?
– С чего бы… – начала Иза и тут же осеклась. – О нет!
– О да, – усмехнулся Оливер.
– С возвращением! – с иронией воскликнула Гиацинта и повела сестру на парковку, к вонючему фургону.
Суббота, 14 июляДо Садовой феерии 0 дней
Глава двадцать девятая
Следующий день порадовал жителей Гарлема ясным синим небом и воздухом, посвежевшим после вчерашнего дождя. В «песчанике» открыли все окна, чтобы впустить прохладный ветерок. На втором этаже, в комнате близняшек, атмосфера была пропитана счастьем. Иза проснулась и провела пальцами по грубой кирпичной стене у кровати. Джесси ещё спала, запутавшись в одеяле, с раскрытым ртом, прикрыв лицо рукой.
В соседней спальне Оливер что-то бормотал во сне. Он бежал по баскетбольному полю, готовый забросить мяч, и вдруг заметил, что рядом с ним бежит мистер Бэ в чёрно-белой футболке рефери и дует в свисток. Оливер попытался сосредоточиться на корзине, но мистер Бэ так настойчиво свистел! Оливер резко проснулся и обнаружил, что Джордж Вашингтон тычется мордочкой ему в висок, а Лэйни играет на казу[5] прямо у него над ухом. Он зажмурился. Лэйни отложила казу на живот брата и приподняла одно его веко.
– Люблю тебя, Оли, – сказала она.
В следующей комнате Гиацинта мирно дремала на кровати и не видела никаких снов. А вот Франц сидел по струнке, словно член королевской гвардии, готовый в любую минуту броситься в бой.
В самой крайней спальне на втором этаже мама с папой спали так крепко, что их разбудили бы только вопли всех пяти маленьких Вандербикеров, прыгающих на их кровати, и потребовалось бы на это не меньше получаса.
На третьем этаже мистер Джит сидел на кровати, а мисс Джози завязывала ему галстук. Справившись с узлом, она поцеловала его в лоб. Мистер Джит взял её за руку, оперся о тумбочку и сделал глубокий вдох. Он поднялся и медленно, очень медленно пошёл вместе с мисс Джози на кухню выпить утренний кофе. А на верхнем этаже мистер Байдерман насыпа́л корм в миску Принцессы Милашки, пока она тёрлась о его свежевыглаженные брюки. Он посмотрел в окно, взявшись за раму. Ветерок нежно пощекотал ему лицо. Мистер Байдерман промокнул лоб носовым платком, закрыл глаза и приготовился к тому, что ждало его сегодня.
Джесси проснулась от тихой игры на скрипке. Как же ей этого не хватало! Более того, она слышала неспешные шаги мисс Джози и весёлый скрип половиц. Пускай сегодня их не ждал чудесный праздник в таинственном саду в честь возвращения Изы и мистера Джита, всё равно Джесси была счастлива. Иза заметила, что сестра открыла глаза, и улыбнулась ей.
– Жалко, что ты не увидишь сад, – сказала Джесси. – Он бы тебе понравился.
– Давай туда сходим, – предложила Иза.
– Внутрь всё равно не попасть.
– Ну и что, я посмотрю хотя бы снаружи. А потом возьмём завтрак в пекарне Кастлмана.
Джесси вскинула брови:
– Ты соскучилась по Бенджамину!
Иза залилась краской.
– Я соскучилась по сырным круассанам! Так пойдём?
Оказалось, что выпечки хочется всем, даже маме с папой. Всё семейство Вандербикеров торопливо переоделось из пижам и вышло на Сто сорок первую улицу.
Первой суматоху заметила Гиацинта. Она сказала об этом Оливеру, тот – близняшкам, а они – Лэйни. У сада собралась небольшая толпа. Подойдя ближе, Вандербикеры узнали мистера Хаксли и Германа. Рядом с ними стоял Тридж с громадным чемоданом.
– Тридж! – радостно воскликнула Лэйни и помчалась к нему.
– Фасолинка! – крикнул он в ответ, поймал её и закружил в воздухе.
– Где вы были? – спросила Джесси.
– Мы оставили вам кучу сообщений! – добавил Оливер.
– Вы знаете, что вот он продаёт вашу землю? – сказала Гиацинта, показывая пальцем на мистера Хаксли.
Тридж переводил взгляд с одного Вандербикера на другого, по очереди отвечая на вопросы.
– Я был в Южной Каролине, помогал брату. Он упал с лестницы и сломал ногу. Боюсь, телефон выпал у меня из кармана ещё в аэропорту и разбился, а когда я купил новый, мне сказали, что без пароля прежний номер не вернуть. А я и не помнил, что вообще ставил какой-то пароль! Пришлось взять новую карту, и все сообщения пропали. И, – он повернулся к Гиацинте, – я впервые слышу о продаже земли.
– Вы попросили найти деньги на ремонт крыши и замену бойлера, – с раздражением объяснил мистер Хаксли. – К нам поступило выгодное предложение, и глупо было бы упускать такую хорошую сделку. Я хотел с вами посоветоваться, но не дозвонился. Учитывая обстоятельства, я считаю, что принял лучшее решение. Вы же понимаете, насколько важно быстрее начать ремонт, пока церковь окончательно не развалилась!
– Вы всё же могли бы подождать моего возвращения, – сказал Тридж, качая головой. – Меня не было всего несколько недель!
Мистер Хаксли хмыкнул:
– Вы же знаете этих застройщиков! Если они обратились с выгодным предложением, нельзя медлить с ответом.
Вандербикеры недоверчиво на него посмотрели.
– Если эта земля так востребована, – заметил Оливер, – вы бы выручили больше, если бы ещё немножко подождали.
– Это закон спроса, – добавила Джесси. – Основы экономики!
– Подождите, – растерянно произнёс папа. – Что происходит?
Мистер Хаксли не обратил внимания на его вопрос.
– Поскольку финансами в церкви управляю я, у меня есть право подписывать любые необходимые документы. Мы уже обо всём договорились. Земля продана.
Герман, который всё это время молчал, покачал головой.
– Пап, наверняка есть другой выход.
– Тебя это не касается, – резко осадил его мистер Хаксли, и младшие Вандербикеры тут же шагнули к своему другу, как бы вставая на его защиту.
– Вы хоть смотрели, что там, за воротами? – спросила Джесси. – Видели, что хотите разрушить?
На этот раз не выдержала мама.
– Подождите, а что там?