— Сейчас мы поужинаем, а ты, Люба, ступай отсюда — я хочу с Веской одна остаться.
На лице Любки появилась гримаса обиды. Я почувствовала себя неудобно. Ванга поставила на стол две тарелки, две ложки и две вилки». Любка считала себя вправе играть пусть и вторую скрипку, но тем не менее играть, а не уходить совсем со сцены.
На смену Любке пришёл Митко, и вот о нём пишут все: о его честности и преданности Ванге в первую очередь. Коста Кынчев признает, что «тётя Ванга любила его как родная мать, больше своих родственников. Когда мы с ней разговаривали о Митко, она всегда говорила:
— Не так важно родить ребёнка, как важно его воспитать, дать ему образование, вырастить из него настоящего человека».
Не просто было Димитру соответствовать тем требованиям, которые выдвигала ему Ванга. Порой доходило до абсурда: он не мог уехать с семьёй в выходной день из Петрича, не поставив Вангу в известность, иначе она сильно обижалась. «Помню, как во время одного из моих посещений она начала разговор вся на нервах, с плохо скрываемым напряжением в голосе, — писал Кынчев. — “Ты знаешь, Митко с семьёй поехали в Рильский монастырь, а мне ничего не сказали. Ну что же это такое, ведь нельзя же так!”»
Сравнивает Митко с родными и другой приближённый к дому Ванги друг: «Одним из самых преданных и близких людей Ванги был Димитр Вылчев, которого она приняла как своего сына. Я считаю, что это человек, по-настоящему бескорыстно беспокоившийся о Ванге всё время, пока она была жива. Это является доказательством силы духовной связи, которая часто сильнее и подлиннее родственной!» Ванга честно признавалась, что Митко — её спасение от одиночества, «одной никак нельзя». Как только мальчик появился у неё в доме, Ванга сразу занялась его образованием, втолковывая ему мысль о том, что он должен стать юристом. Митко с провидицей никогда не спорил и послушно поступил на юридический факультет Софийского университета. Ванга говорила своей подруге: «Бог мне послал Митю, чтобы он заботился обо мне больше, чем сын... Ну а я попросила его поклясться, что он не скажет о том, что я ему рассказала обо всех годах моей жизни, о том, что касается будущего мира. Я рассказала ему о божественных тайнах, которые ожидают человечество. Он знает всё, я уверена в нём, что он будет молчать... сколько вранья напишут обо мне и Митеньке. Это будет дело рук людей, которых я не допускала к себе. Митенька останется один на один с этими волками». Надо отдать должное Димитру Вылчеву, он практически не даёт интервью. А если и говорит, то односложно отвечая на вопросы журналистов, не вдаваясь ни в какие подробности и детали.
Ванга принимала активное участие во всех делах приёмного сына, не только в его учёбе. Она попросила знакомую, которой часто гадала, проживавшую в Софии и занимавшую там важный пост, определить его в общежитие. Когда во время учёбы Митко женился на студентке Медицинской академии, их с женой переселили в отдельную комнату по содействию той же знакомой. После окончания университета Димитр вернулся в Петрич помогать Ванге. Она всё время повторяла: «Он мне опорой будет». Несмотря на такое отношение к Митко, Ванга сначала устраивала ему проверки (видимо, учтя свой предыдущий негативный опыт: а крали у неё из дома не единожды). «Она не раз говорила мне о том, какой он честный и достойный человек, — говорит Атанас Лозанский, также частый гость Ванги. — Рассказывала мне случаи из его детства, когда она умышленно оставляла дома в разных местах деньги, к которым ребёнок не притрагивался. С годами доверие к нему крепло и росло, и она была по-настоящему счастлива, когда он занялся организацией создания фонда “Ванга”».
Похожим мнением делится священник Васил Попов, который на протяжении многих лет был не просто духовником Ванги, но и вместе с ней совершал обряды крещения, венчания, молебны. Обычно ритуалы происходили вечерами в доме провидицы в Петриче или Рупите. «Митко был самым близким человеком тёти Ванги, — рассказывает священник. — Она ничего от него не скрывала и верила ему безоговорочно. Тётя Ванга вложила всю душу в него и очень гордилась его скромностью, честностью и образованием».
Конечно, Любка и после 1984 года продолжала помогать сестре, ведь Митко не мог постоянно сопровождать Вангу. Например, когда у пророчицы возникли проблемы с желчным пузырём, именно Любка сопровождала её в больницу. «Тайно их определили с её сестрой Любкой в одной комнате. И к ней никого не допускали. Чтобы никто не знал — их поселили где-то в конце коридора». Часто Любка выступала в качестве посредника — к Ванге без записи многие пытались попасть через людей из ближайшего окружения провидицы: «Я говорила, что прямого выхода у меня на Вангу нет, — вспоминает Жени Хайтова, — кроме как через её сестру Любу... В конце концов я позвонила Любе, та переговорила с Вангой, которая и назначила нам приёмный день».
Произошедшее оставило глубокий след в душе Ванги: именно после 1984 года состояние се здоровья резко ухудшилось, а в речах всё чаще сквозили печальные, пессимистические нотки. «Она ушла из жизни весьма разочарованной во многих людях и во многом». Было время, Ванга даже подумывала вернуться в Струмицу, хотя было ясно, что такой вариант развития событий не реален, но она пыталась как-то договориться с местными властями, обсуждала свой отъезд со знакомыми. «Знаешь, я уеду в Струмицу, — делилась она с Костой Кынчевым, — перееду туда, откуда я приехала. В Струмице строят новую церковь, мне обещали, что во дворе они построят для меня домик с кухонькой и комнатой. Мне этого достаточно». Конечно, она не стала осуществлять этих планов. Но всё больше тосковала. И сама Любка, и другие люди из ближайшего круга подтверждали: Ванга сильно сдала в середине 1980-х, хотя до этого, несмотря на слепоту и болезни, которые её постоянно преследовали, была весьма энергична.
«Каждый праздник в Петриче мы с Вангой ходили в церковь, а по пятницам, независимо от погоды, посещали маленький монастырь Света Петка за городом, — вспоминала Любка. — Сестра была очень крепкая и сильная физически. Она так быстро шла по шоссе, что я, ведя её за руку, с трудом поспевала за ней. В 1967 году Совет назначил Ванге охранника, и он везде сопровождал нас. Его звали Атанасом, он был пенсионером, в прошлом сотрудником милиции. Вроде бы натренированный человек, но и ему было трудно за ней угнаться. Ванга не делала это нарочно. Она просто была очень энергичной и всегда ходила быстро». Об активности провидицы говорил и её шофёр, с которым она ездила по всей округе на свадьбы, крестины и другие праздники. «Городской совет выделил ей “Волгу”... Кипела радостная и весёлая жизнь: именины, крестины, свадьбы, обрядные угощения из жертвенных животных и разные торжества. О их масштабе можно судить даже потому, что, когда мой отец записал показания счётчика километража, оказалось, что за 40 дней своего пребывания в Петриче я проехал почти 10 тысяч километров. Но такая динамичная жизнь продолжалась до 1984 года, когда у Ванги случилось нечто, похожее на удар и её лицо искривилось».
На вопрос журналистки, кто причинил Ванге самую сильную боль и разочарование в жизни, она ответила: «Свои, дочка, свои!» И опять знакомые подтверждают: «Она ушла из жизни разочарованной, обиженной на всех и всё, её обидели и её близкие, и не столько близкие люди». Разочарованием Ванга называла и написанную о ней племянницей Красимирой книгу, хотя Красимира утверждает, что писала её, советуясь с тётей, задавая ей вопросы по поводу пророчеств — как она «видит», чувствует. Многое в книге записано со слов Любки, которая была свидетелем многих лет жизни пророчицы. Однако Ванге в книге что-то не понравилось. Близкая подруга Ванги Нешка Робева говорит о книге следующим образом: «Я читала первую книгу (Красимира написала несколько книг о своей знаменитой тете, но в основном они вышли уже после смерти Ванги. — В. Б.). В некоторых отношениях она хорошая, учитывая время, когда она была издана (в 1989 году. — В. Б.). В других — отвратительна. Худшее было, когда я поняла, что Красимира даже не попросила согласия тёти Ванги. Я никогда не забуду горя, которое вызвала эта книга».
«“Мне очень больно, дочь моя, очень. Если я расскажу всё то, что я пережила, у меня не выдержит сердце, — приводит слова Ванги Лили Владинова. — Но запомни то, что я сейчас тебе скажу. Наступит день, и книгу обо мне напишут мои крестники. Они расскажут всё про меня”. Разговор закончился, и мы долго молчали. Она сказала: “Я устала, давай ложиться спать”. Но не усталость, а боль мучила её. Поводом для нашего разговора послужила книга, которую написала о ней её племянница Краса. Они издали книгу, не спросив у Ванги согласия». Казалось бы, в книге Красимира описывает всё кратко и ясно, простым языком, без экивоков. Знаменитостей, посещавших тётю, описывает кратко, так как на этих беседах сама не могла присутствовать. Но к тому моменту о их визитах успела написать пресса, а чем-то Ванга сама делилась в разговорах с племянницей. Тем не менее тоненькую книжку о своей жизни Ванга не приняла. Может, оттого, что к тому моменту версий у некоторых описанных там событий накопилось немало. Не исключено, что Ванга с удовольствием подкорректировала бы старые истории.
Впрочем, пророчица предупреждала племянницу о том, что не очень одобряет написание книг: «Сама Ванга не очень-то подбадривает меня в этом направлении.
— Такая книга не может быть сейчас написана. Как ты опишешь невидимое, как охватишь всемирное, как объяснишь алогичное, как поверишь в нематериальное? — сказала она мне ещё в 1979 году», — признавала Красимира.
Непосредственно связано с происшествием 1984 года и ссорой с Любкой составление Вангой завещания. Слухи о том, что её заставили подписать (а точнее, поставить на него отпечаток пальца) бумагу уже в больнице, при смерти, судя по всему, не соответствует действительности. Это подтверждают, как сами свидетели подписания завещания, так и последующие действия Ванги. Итак, она разуверилась в родне, потеряла веру в людей. Оставлять накопления Димитру Вылчеву означало бы навлекать на его голову массу неприятностей. Он работал прокурором города — могли пойти нежелательные слухи в этом направлении. Родственники так или иначе в итоге опротестовывали завещание — выиграть суд у Вылчева было бы куда проще, чем у государства. Он не являлся ни родным, ни официально усыновлённым ребёнком Ванги. Его честность и бескорыстное служение Ванге тут же бы подверглись сомнению со стороны бывших друзей и совершенно посторонних людей, которые не преминули бы завещание в его пользу поставить ему в вину. Ванга в середине 1980-х сдала: здоровье, как было сказано выше, давало серьёзный повод задуматься о будущем. Поэтому провидица решила составить завещание именно в тот момент, а по вышеизложенным причинам, в пользу государства.