Многие указывают на то, что могилу в определённом месте просила разместить сама Ванга, но насколько её волю воплотили в жизнь, сказать сложно. Кроме слов Кирчевой, существует и рассказ об этом мэра города Петрича с 1995 года Андона Чопакова: «Я вспоминаю тот период, когда мы должны были взять на себя большую ответственность. Её близкие люди ожесточённо спорили и обсуждали варианты, где должна находиться могила Ванги. Некоторые считали, что её надо похоронить на кладбище в Петриче. Некоторые хотели похоронить Вангу во дворе её дома. Некоторые считали, что её могила должна быть во дворе её домика в Рупите. Другие хотели похоронить её возле церкви, где и находится в настоящее время её могила. С вопросом, где похоронить Вангу, обратились к генеральному прокурору Болгарии Ивану Татарчеву. Он был близким другом Ванги...»
Актриса Невена Коканова также имеет несколько подмоченную репутацию. «Коканова шпионила за Вангой и тайно записывала их разговоры, — утверждает Величка Ангелова, которая была свидетельницей того, как актриса безуспешно пыталась прослушать после встречи с Вангой плёнку. — Ванга страдала от своего окружения — людей, которые использовали её: поговорить с кем-то накануне экзаменов, поговорить с директором, чтобы устроить кого-то на работу, повысить по службе... Горстка людей её держала в муках, в отрыве от тех, кого она любила. Делали фотографии с ней, чтобы доказать всему миру, что они любили её больше, чем другие... и они заботились о ней. Многие... делали записи, чтобы потом написать книги, что Ванга вовсе не любила. Ванга страдала и говорила: “Вокруг меня есть очень зловещие люди, которым плевать на всё, только чтобы они были уникальными и всё было для них”. Она часто возмущалась тем, что делалось вокруг неё, и болью делилась ещё при жизни. Многие не колебались делать зло даже Ванге».
После открытия храма Ванге оставалось жить два года, но дату своей смерти она не предсказывала, а судя по некоторым воспоминаниям, провидица собиралась жить куда дольше, чем получилось в итоге. В августе 1995 года Ванга отчего-то решила, что к ней приедет сын царя Бориса Симеон. На открытии храма он не присутствовал, но на следующий год в Рупите вдруг заговорили о его приезде. Гылыб Зегвелиев, узнав о готовящемся визите, сразу поспешил из Петрича в Рупите: «В один из этих дней неописуемой радости и надежды, овладевших частью народа, да и мной тоже, мне позвонил человек из инициативного комитета по встрече царя и сообщил, что к вечеру Симеон посетит тётю Вангу в Рупите. Во второй половине дня я выехал туда... По приезде я застал у тёти Ванги Митко и Эммануила Деведжиева. Сильно волнуясь, я рассказал им, почему я приехал, но от них узнал, что такую же информацию получил и Деведжиев. Мы втроём начали готовиться к встрече. Митко упаковал икону, которую хотел подарить царю от имени тёти Ванги. Но она сама всё время молчала, а затем спросила нас, что со всеми нами происходит и почему мы словно сошли с ума. Потом она сказала нам, чтобы мы не беспокоились, так как в этот вечер царь Симеон не приедет, попросила Митко налить всем виски и начала рассказывать о своей встрече с царём Борисом». В итоге Симеон в Болгарию приехал только в 1996 году, преодолев массу бюрократических сложностей. Известно, что он посетил могилу Ванги в Рупите, но никаких заявлений по этому поводу или в связи с якобы имевшей место быть встречей Ванги с его отцом Симеон не делал.
Последний год жизни для Ванги был тяжёлым. Её крестница, чей муж работал врачом, посетила её в последний раз на Праздник святой Петки в октябре 1995 года: «Я не знаю, откуда, но мой муж знал, какой у тёти Ванги диагноз, и однажды, когда мы ехали к ней в Рупите, он сказал мне об этом. Когда мы зашли к ней в комнату, её первые слова были:
— Доктор, скажи, это же не рак? — и показала ему свою ногу.
Он ответил ей:
— Нет, крёстная, не рак, — он попробовал успокоить её, но не смог.
На следующий день все газеты опубликовали новость, что тётя Ванга уже не возвращается вечером в Петрич так, как было раньше. С тех пор она осталась жить в Рупите и перестала каждый вечер ездить в Петрич».
Нельзя сказать, что Ванга совсем не двигалась — она старалась подниматься с постели, но давалось ей это всё с большим трудом. «К нам на свадьбу, которую мы сыграли в Сандански 19 ноября 1995 года приехала тётя Ванга, — рассказывает Оля Нечева, чей супруг часто посещал Вангу. — Это была последняя свадьба, на которой тётя Ванга присутствовала. Ей было нелегко приехать, она уже ходила с большим трудом, но всё-таки оказала нам честь своим присутствием. Она даже немного потанцевала в хороводе. После свадьбы мы продолжали навещать тётю Вангу в Рупите. Она всегда была рада нашему приезду, мы с удовольствием общались, обедали и ужинали вместе с ней и её близкими. Но её здоровье ухудшалось, каждый раз, когда мы приезжали, ей было всё хуже и хуже». О последнем совершенной Вангой крещении рассказывает её близкий знакомый Эммануил Деведжиев: в конце апреля 1996 года она крестила его внучку.
За три месяца до кончины Вангу осматривал целый консилиум врачей. Когда лечащий врач признал, что шансов у неё нет, близкие всё-таки решили проконсультироваться у профессора Черноземцева, национального консультанта по онкологическим заболеваниям. Кроме него, консультации провели ещё несколько светил, но никто из них обнадёживающего прогноза не давал. «Несмотря на многочисленные консультации со светилами в области онкологии, улучшений не было. Врачи приезжали к Ванге домой, лечение было преимущественно поддерживающим, а явно, и она сама смирилась с неизлечимой болезнью и настойчиво отказывалась от госпитализации».
Эммануил ещё накануне знал, что 3 августа Вангу должны положить в больницу, и отправился в Рупите. Несмотря на то, что Ванга уже год не принимала посетителей, к ней продолжали идти люди. И в тот день тоже они столпились возле её дома. «Окружённые многими людьми, ожидавшими её предсказаний, мы посадили её в карету “скорой помощи”. В эту минуту к тете Ванге подошёл плачущий человек и спросил её, что будет с его ребёнком. И даже в этом состоянии тётя Ванга нашла в себе силы ответить ему, что у его ребёнка опухоль мозга, сказала ему, к какому врачу следует обратиться».
Все, кто видел Вангу в начале августа, говорят, что её состояние заметно ухудшилось. За ней прислали карету «скорой помощи» из столицы. «В Правительственную больницу в Софии, где я работал в 1996 году, Ванга поступила, когда она уже была крайне истощена болезнью, дней за десять до своей смерти, — делится врач Евгений Тасовский. — Она не хотела ложиться в больницу, но это неудивительно — пожилые люди часто отказываются от больничного лечения в последние дни жизни. Мне удалось уговорить её лечь. Когда её повезли в больницу, она уже знала, что дни её сочтены. Но она не предсказывала конкретной даты и часа своей кончины. В больнице никто не позволил себе спрашивать её об этом. В свои последние дни она отказалась от пищи». Постоянно рядом с Вангой находился Митко, хотя и некоторым другим людям не отказывали в доступе в палату. «Тете Ванге было очень плохо, она почти не разговаривала, только пожала мне руку, — рассказывает Анна Сендова. — За два дня до смерти её состояние улучшилось. Я каждый день разговаривала с лечившими её врачами».
Несмотря на действительно критическое состояние здоровья Ванги, вокруг неё находились не только самые близкие люди, но и толпились те, кто хотел напоследок воспользоваться ситуацией для собственного пиара. Сохранились фотографии, сделанные в больнице, на которых запечатлёна пожилая, больная, незрячая женщина, не способная защитить себя от подобного проявления внимания. «Помню её наказы к людям с больничной койки, показанные по телевидению в передаче Томы Томова: “Не нападайте на меня и Митеньку, не клевещите друг на друга, не шпионьте друг за другом...”, — словно тогда, в свой предсмертный час видела будущие проблемы, которые возникли у Димитра Вылчева и фондации “Ванга” (речь идёт о судебных разбирательствах с родственниками Ванги, которые опротестовывали её завещание. — В. Б.)», — делится Лидия Манолова. Не отставали от журналистов и члены фонда. Иван Драмов, например, так описывает свой визит в больницу: «Моя последняя встреча с тётей Вангой состоялась в больнице “Лозенец” в Софии, через несколько дней после того, как она поступила туда на лечение. Я договорился по телефону с Митко, неотлучно находившимся с ней, чтобы он обеспечил мне доступ в отделение, где её лечили. Ближе к вечеру я отправился в больницу и застал его в палате в тот момент, когда тётя Ванга давала ему наставления относительно того, что он должен сделать после её смерти...
Позже мне стало известно, что её заболевание определили ещё в 1991 году, но об этом знали только Митко, Светлин Русев и лечащие врачи из Софии... Когда я вернулся домой, по телевидению передавали репортаж журналиста Томы Томова, снятый в тот же день в больнице “Лозенец”, и я услышал последние послания тёти Ванги».
6 августа к Ванге пришёл священник, её давний знакомый владыка Иоанн. Это был праздник Преображения, и он хотел привезти Ванге свой виноград, прочитать молитвы, исповедовать её и дать ей Святое причастие. «Мы обо всём договорились, мне только должны были позвонить из больницы и сообщить, когда обстановка будет спокойнее и родные и близкие уже ушли... Сразу после причащения Ванга оживилась, успокоилась, едва заметно улыбнулась... выйдя из палаты, я был благодарен Богу за то, что всё прошло спокойно и так мы расстались. Митко ожидали ещё дни дежурства у постели болящей...»
Эммануил Деведжиев звонил Митко по мобильному телефону 10 августа. Ванга захотела поговорить с ним, а на следующий день он узнал, что пророчица умерла, «и вместе с другими членами фонда мы начали подготовку к её похоронам». После смерти Вангу никто не смог исследовать или точно установить причину смерти, как то положено. «Многие тайные силы буквально торговались исследовать её после смерти, но Митко стоически дежурил до её последнего издыхания и вернул её в Рупите неосквернённой... Гылыб Зегвелиев рассказывал о том, что они всю ночь были самой надёжной охраной тела Ванги, защищая её от надругательства. И её действительно не кромсали любопытные скальпели».