— Так, и что это может означать?
— Это означает только одно, капитан: эта дырка как-то открывается, и если мы ее не откроем, то останемся здесь навсегда. Ты разве не обратил внимания на то, что выхода из этой залы уже нет.
— Как нет? — Федор развернулся на месте, освещая стены против себя.
Выхода нигде не было видно.
— Захлопнулась эта штука, как мышеловка, но очень тихо. Если честно, я тоже не заметил, как это произошло. Единственное, что я успел, — это сразу, как мы вошли, мазнуть рукой по стене. Вон, видишь, вон, пятно не светится, значит, там, чуть левее, был вход.
Они подошли к этому месту и стали внимательно, сантиметр за сантиметром, изучать поверхность стены.
— Есть. Вот стык, ты посмотри, как тщательно подогнано. Лезвие не влезет, здорово.
— Да, отменно, но это меня совсем не радует, Вангол…
— Меня тоже. Самое главное, я могу поручиться, что здесь не было ничьего, я имею в виду человеческого, вмешательства. Все произошло чисто механически. Мы прошли, вход закрылся.
— Это значит…
— Это значит, что те, кто создавал этот механизм, сейчас знают, что он сработал. Значит…
— Значит, надо ждать хозяев этой ловушки…
— Да, это единственное, что нам остается. По крайней мере, надо быть к этому готовым.
— Неужели немцы нас вычислили и заманили в западню? Зная, что мы идем по их следам? Может, и метки специально ставили?.. А мы купились…
— Предположить это можно, Федор, но они ушли раньше, чем мы там, в долине, появились. Они не могли нас видеть, а предположить, что мы вот так быстро их найдем, тоже не имели никаких поводов.
— Они могли заметить Яра, он их видел и наблюдал за ними, они могли его заметить и…
— Им проще было его уничтожить, чем дать знать о том, куда они пошли.
— Да, это верно… Если это не немцы, тогда это ловушка для всех, кто входит в эти лабиринты. Немцы, вероятно, знали о таких сюрпризах и миновали, по крайней мере, этот. А мы влипли… Ладно, подождем хозяев этой ловушки.
Прошло несколько часов ожидания в полной тишине. Тем временем в пещере становилось теплее, стены, свечение, поверхности которых было едва заметным, когда они вошли, стали испускать более яркое свечение и свет фонарика уже был почти не нужен. Стало довольно хорошо видно. Вангол понял, что все гораздо опаснее, чем им показалось.
— Пещера герметична. Нам скоро станет нечем дышать. Вот такие дела, Федор.
— Я тоже об этом подумал. Уже дышать плохо, как на трех тысячах, явно не хватает кислорода. Попробую пробуравить дырку по стыку.
— Не трать силы, гранит, я пробовал ножом, бесполезно…
— Что же делать? Не помирать же просто так. Давай рванем гранатой!.. Хотя нам это точно не поможет.
— Будем ждать. Думаю, мы им нужны все-таки живые.
— Кому им?
— Не знаю, тем, кто так ловко нас захомутал. А гранаты нам при встрече могут сгодиться, правда? — улыбнулся Вангол.
— Тоже верно. Хорошо, ждем…
Сколько прошло времени точно, Вангол определить не мог, лень было поднять руку, на которой были часы, но что-то его разбудило. Он почувствовал чужое присутствие. Приближение живого существа ощущалось им хоть и слабо, но отчетливо. Он тронул Федора. Тот с трудом открыл глаза. Взгляд был не совсем осмысленным.
— Федор, капитан, очнись. Гости пожаловали, вернее, хозяева…
— Что? Где? — пришел в себя капитан, вытаскивая пистолет.
Вдруг, очень быстро и бесшумно, чернотой отворился проем в стене, будто и не было непреодолимой преграды. Вангол и Федор оба держали на прицеле этот выход и не двигались, стараясь ничем не выдать свое присутствие. То, что они увидели в следующее мгновение, повергло их в недоумение и радость. Они опустили оружие. На входе стоял Ярасим. Он, увидев Вангола и Федора, как ни в чем не бывало приветливо улыбнулся и уже намеревался шагнуть внутрь, как Вангол закричал:
— Стой! Стой на месте, не шевелись!
Ярасим замер, в его глазах мелькнула тревога, и в мгновение ока в его руке сверкнул огромный кривой нож.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Случилось, Яр, стой, не шевелись, пока мы отсюда не выйдем.
Вангол и Федор, осторожно ступая по выступу, прошли к выходу из зала и вышли из него. Только здесь они расслабленно опустились на пол. Некоторое время молчали, просто вдыхая в себя сырой и прохладный воздух.
— Выходит, не зря я за вами пошел, — сказал Ярасим, выслушав рассказ Вангола о западне, которая так и оставалась открытой перед ними, маня в свое нутро нежным зеленым свечением.
— Так зачем ты за нами пошел? — не унимался Федор.
— Вангол просил меня об этом, я подумал, а потом решил, что должен вам помочь. Принес вашим друзьям вяленого мяса и рыбы, надолго хватит, и пошел за вами.
— Как ты шел без света?
— Почему без света, вот, мне Владимир дал свой фонарик, показал, как им работать. Видел ваши стрелки на стенах и шел.
— Да, Ярасим, выходит, ты нам жизнь спас. Спасибо тебе.
— Выходит, так должно было быть. Думал, если вас встретят чакли, я помогу.
— А ты можешь помочь? Ты мне об этом ничего не говорил.
— Не говорил, теперь скажу. Если появятся чакли, нужно петь, они станут слушать, и, пока ты поешь, они не нападают и вообще не трогают человека.
— Что петь?
— Петь молитвы нашим духам, как это делают нойды, шаманы.
— Но мы не знаем молитв…
— И петь вы не можете, я знаю и умею. Я буду петь молитвы, они будут слушать, и мы от них уйдем. Вот смотрите, я взял для этого бубен. — Ярасим вытащил из своего мешка небольшой кожаный бубен. На его поверхности был примитивно изображен зверь, скорее всего медведь.
— Это медведь?
— Да, это медведь. Для нас, колттов, медведь священное животное. Наш народ пошел от него. Когда-то в древние времена медведь, потеряв медведицу, украл женщину из рода саамов, стал с ней жить. Так родились первые колтты, от них наш народ пошел.
— Теперь понятно, откуда у тебя столько силы, — улыбнулся Вангол.
— Я увидел, что вы почти все оставили там, после ледяного спуска.
— Да, придется вернуться, забрать. Мы потеряли время, немцы ушли, сегодня мы их уже не догоним. Главное понять, куда они пошли.
— Туда пошли. Но нам туда точно не надо, там западня.
Вангол показал на чуть светящийся вход:
— Но этот единственный ход упирается в нее, значит, из нее тоже есть выход…
— Надо бы разобраться с этим сооружением, как оно работает. Давайте отойдем от него.
Они стали медленно отходить от входа, освещая его фонариком, и метрах в десяти увидели, как мгновенно его перекрыла каменная плита.
— Вот так так… — сказал Федор и стал медленно двигаться назад.
В определенный момент вход также мгновенно открылся. Федор, переступив на выступы стенок хода, сошел с него, и вход опять мгновенно перекрыла плита. Он опустил руку и пальцем нажал на пол. Вход открылся.
— Ого, до чего чувствительная настройка у этого механизма. Сюда попав, даже мышь откроет эту дверь.
— Ага, и там останется.
— Может быть, это действительно западни охотничьи?
— Да, только кто те охотники, которые такую механику знают?
— Это чакли, — ответил Ярасим. — Они очень сильные и очень умные. Это их мир. Если кто и сотворил это, то только они. Больше некому.
— Расскажи про них, что тебе вообще о них известно.
— Они как люди, но невелики ростом, зато могучи телосложением и очень сильны. Еще у них и мужчины и женщины носят усы и бороду. Больше мне ничего не известно.
— Если это их ловушка, то они должны прийти за добычей… — сказал Федор.
— Наверное, должны, только для чего там такой пол и отверстие в нем. Если порассуждать, то что было бы с нами дальше? Еще через час-два мы потеряли бы сознание от недостатка кислорода и свалились бы в это отверстие в полу.
— Да, но оно же закрыто.
— Оно закрыто, пока это необходимо, уверен, если на него нажать пальцем, как на этот каменный пол перед входом, оно откроется.
— Тогда эти, как их, чакли, просто там, ниже уровнем, ждут, когда мы к ним свалимся…
— На сковородку! — расхохотался Федор. — Простите, друзья, но это прям сказка какая-то, а мы всерьез.
— Если бы не Яр, капитан, нам бы сейчас уже не до смеха было, согласен?
— Еще раз простите, согласен. Тогда я предлагаю в эту дырочку заглянуть.
— По крайней мере, сейчас непонятно, куда пошли немцы. До этого места их следы есть. Или они вошли в эту ловушку и прошли ее…
— Или они на сковородке у хозяев этого мира, — уже без всякого намека на шутку завершил предложение Федор. — Вполне может быть, их было пятеро, в этой душегубке они бы быстрее нас без воздуха загнулись. Да, точно. Так или иначе, надо туда заглянуть, подстрахуемся, нас же трое. Заблокируем вход в западню, это не сложно, там я видел большой обломок камня. Попробуем открыть дыру, я же говорю, там, скорее всего, аналогичный механизм. Просто и надежно, система противовесов.
— Что ж, принимается, — кивнул Вангол и посмотрел на охотника.
Ярасим только согласно пожал плечами.
— Тогда вперед. Перебазируемся сюда, коль знаем секрет этой шкатулки. Тащите-ка тот камень.
Уложенный на всякий случай в нужное место, он надежно заблокировал плиту, закрывавшую вход. Потом перенесли все, что оставили раньше, и решили отдохнуть. Эти сутки были особенно тяжелыми для всех троих.
В большом сером здании УНКВД по Красноярскому краю, в самом центре города, недалеко от площади Ленина, день и ночь кипела работа. Война внесла свои коррективы в деятельность карательных органов страны. Тысячи предприятий, эвакуированных в Сибирь, требовали немедленного восстановления своей деятельности, фронту нужны были пушки и снаряды. Подготовкой мест размещения эвакуированных специалистов, строительством промышленных площадок, складов для оборудования, разгрузкой эшелонов и тысячами других связанных с этим вопросов занимались здесь. Потому что основными силами, исполнявшими эту немыслимую по тяжести задачу, были заключенные десятков лагерей и зон, расположенных в этом таежном крае. Людей не хватало. Их не хватало везде. И на фронте, и в тылу, чтобы обеспечить фронт. «Все для фронта, все для победы!» Это был не просто лозунг, это было единственное условие для победы страны. В лагерях «резали» пайку, смертность полезла до десяти — пятнадцати процентов, неведомо откуда пришедший тиф, несмотря на все предпринятые меры, выкосил несколько зон. Не хватало и сотрудников наркомата. Каждый был на счету, буквально каждый, а тут эта безвестная деревня в тайге на голову свалилась…