— Федор, как думаешь, от кого они бегут? — спросил лежавшего рядом Сизова Вангол.
— Ты что, тоже об этом подумал?
— Что или кто так может напугать этих зверей? Их же ничем не возьмешь. Ты посмотри, какая масса и какая скорость, они ж… — Вангол не договорил.
Стадо, продолжая движение, постепенно редело, и вдали, сквозь пылевую завесу, уже виднелись какие-то другие силуэты.
— Не может быть, — только и успел прошептать Вангол. — Фридрих, какова зона прицельной стрельбы на этом участке по высоте?
— Здесь? Тридцать пять — сорок сантиметров мертвая зона, счетверенные пулеметы системы «Шмайссер», — уверенно ответил техник.
— Понял, ох, спаситель ты наш… Слушай мою команду! Там, за кромкой, автоматические пулеметы, тридцать сантиметров над землей мертвая зона. Все выползаем туда и бегом подальше от этого места, мужики, здесь сейчас пострашнее будет. За этими хрюшками такие пастухи идут, что от нас ничего не останется.
— Все поняли, быстро отползаем метров десять и не дышать. Не дай бог, они нас заметят, — дополнил Сизов.
— За мной! — скомандовал Вангол и, подтолкнув Фридриха, выполз за кромку.
— Жмись к земле, парни, иначе кирдык! — прокричал Сизов и последовал за Ванголом.
Ошарашенные происходящим, моряки один за другим, по-пластунски, прижимаясь к земле, отползали от кромки обрыва.
— Хорошо, парни, туда лучше не смотреть, может, пронесет, но на всякий случай занимаем оборону. Огонь по моей команде. Целиться в голову, всем ясно? Не подниматься ни в коем случае. Встал, считай, убит, слышите меня?
— Ясно, командир. Я думал, на лодке страшновато бывает. Все ж, вода кругом, бездна. Ошибался я, братцы…
— Все умолкли, тишина в отсеках!
Топот тысяч копыт постепенно утихал, пыль, стоявшая столбом, расползаясь в стороны при полном безветрии, уже позволяла различать кромку обрыва, за которой явно кто-то, почти бесшумно, двигался. Вангол слышал и чувствовал приближение уже знакомых ему существ. Он даже вспомнил тот терпкий запах их шерсти. Это были белые исполины, такие же, как те, что встретились им в пещере на Кольском полуострове. Тогда обошлось, просто чудом успели скрыться от них. А что будет сейчас? Впереди чистое поле, простреливаемое пулеметами автоматически. Стоит только голову чуть приподнять — и наверняка в ней будет семимиллиметровая дырка. Так что, если эти звери решат ими заняться, шансов просто нет.
— Федор, это они, те самые… Приготовиться к бою. Огонь только по моей команде. Всем не двигаться, даже не дышать! — негромко, почти шепотом, приказал Вангол.
Он действительно произнес это негромким шепотом, но был услышан не только его людьми. Он почувствовал — сейчас что-то произойдет. Приготовившись стрелять, он выставил вперед руку с ТТ и сосредоточился, стараясь не упустить мгновение, когда можно будет выстрелить до того, как первый зверь их увидит. С такого расстояния он легко попадал в три копейки из любого положения. Вангол должен был попасть в глаза зверю, ослепить его, тогда, возможно, что-то удастся сделать для спасения.
— Попробую сам, тихо…
В это мгновение над пригорком появились огромная голова и плечи зверя. Вангол выстрелил, и зверь с диким ревом опрокинулся назад, не удержавшись на склоне. Вангол не заметил, как просвистели пули над его головой, — сработал по цели немецкий автомат. Все произошло настолько быстро, что мало кто успел это увидеть. Вангол замер. Он слушал, ему казалось, что раненый зверь зовет на помощь. Но, к счастью для всех, это было не так. Зверь был тяжело ранен и ослеплен. Он глухо рычал, хватая лапами свою морду, а кричала самка, оттаскивая своего обливающегося кровью самца от этого опасного места. Вангол быстро подполз к краю и осторожно посмотрел вниз. Вероятно, звери знали, что здесь нельзя подниматься. Они действовали как разумные существа. Несколько крупных самцов вернулись, подхватили раненого, понесли. Они быстро удалялись, размахивали лапами, явно что-то обсуждали между собой, то и дело оборачиваясь в сторону, где их соплеменник получил ранения.
— Вот такие дела. Здесь не только зверушки хищные, немцы вооруженные, здесь еще и эти белые великаны. Вот это никак в планы не входило. Мне кажется, они достаточно умные. Звери ли это? Они явно гнали стадо. Забрали раненого. Не полезли под пули. Соображают они, Федор, соображают.
— Там, в пещере, кстати, они тоже соображали. Если бы мы из ловушки выпали, они бы нами пообедали, как теми немцами. Вангол, выходит, ловушки те — это их рук дело.
— Не знаю, рук или лап, но ты представляешь, как это было сложно соорудить?
— Да уж, мы бы точно не смогли…
— Так, группа, слушай мою команду, ползком возвращаемся обратно. Тихо и осторожно спускаемся вниз и бегом за мной. Фридрих, ты как?
— Хорошо, все в порядке.
— Давай осторожно…
«В этот раз пронесло, — думал Вангол. — Вот это земелька подо льдами, уму непостижимо. И никто практически о ней не знает, а тут целый мир…»
Когда группа приближалась к оговоренному месту встречи, Вангол приказал остановиться и пошел вперед один. Через некоторое время он вернулся, все облегченно вздохнули — с ним был Вернер. Значит, не подвел немец, вернулся…
— Мне нужен план этого рудника и всего, что там есть. Сможете изобразить на бумаге?
— Зачем изображать? У меня есть карта рудника и поселения. Вот, пожалуйста, господин капитан.
— Очень кстати, Вернер! Только не называйте меня господин, лучше просто капитан или Вангол, как вам удобней. Теперь нам секретничать я смысла не вижу, — разворачивая поданную Вернером карту, сказал Вангол.
— Да, Вангол. Вот, смотрите, здесь сам рудник и обогатительная фабрика. Здесь склады и инженерное управление. Здесь расположен полицейский участок и казарма взвода охраны. Это поселение — бараки рабочих и дома инженеров.
— Как все это охраняется?
— Практически никак. Взвод охраны — молодые парни, добровольцы из гитлерюгенд, несут чисто полицейские функции, патрулируют улицы по вечерам, охраняют вход на территорию рудника, осуществляют чисто дисциплинарный контроль своевременной явки на работу. Вооружены пистолетами, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то вообще здесь стрелял. Сам периметр поселка со стороны гор еще раз обнесен зоной автоматического обстрела, и все. Руководит взводом охраны фельдфебель Юнгер, ему около шестидесяти, не вылезает из пивного бара, но предан фюреру, эсэсовец. До того, как здесь появился, воевал в России, под Ленинградом. Рассказывает об этом всем, когда хорошо вылезает. Да, самое главное! Не знаю, чем это вызвано, но ждут прибытия какой-то важной персоны из высшего эшелона СС, скоро должна прибыть колонна с грузами и какой-то комиссией. Вероятно, с ней и прибудет эта персона.
Антарктида, Новая Швабия. Ольга
Они готовились к экспедиции и через три дня в колонне из пяти вездеходных грузовиков и двух бронемашин выехали к рудникам. Предстояло преодолеть почти пятьсот километров. Какое-то подобие дороги имелось, но назвать ее трассой можно было лишь условно. Как в глубинке России — было направление. Завозили рабочих и механизмы два-три раза в год. Концентрат руды забирали небольшим самолетом еженедельно, он же доставлял на рудник продукты и необходимые материалы. Штольц и Ольга ехали в бронеавтомобиле на гусенично-колесном ходу вместе с учеными-геологами и офицерами СС и невольно стали слушателями их разговоров. В этот раз грузовиками завозили мощные шаровые мельницы, их установка позволит в три-четыре раза увеличить объемы добычи концентрата обогащенной руды. Как выяснил Штольц, сам Гитлер держит на контроле добычу молибдена и никеля. Кроме того, они узнали, что найдены огромные запасы рудного золота, открыты месторождения вермикулита и ниобия. Эта земля таила в себе сокровища.
— Что такое вермикулит?
— О, это строительный материал будущего. Тонкая пластинка слюды, которая при нагревании увеличивается в объеме в тысячу раз, каменная пена, не горит, инертна. В перспективе — это легкие бетоны и негорючие утеплители и еще многое, многое… — терпеливо объясняли Штольцу геологи.
— Это тот материал, из которого можно будет быстро строить легкие и очень прочные железобетонные оборонительные сооружения, — добавил еще довольно молодого возраста представительный мужчина в штатском с эмблемой СС в галстуке. Он явно симпатизировал Штольцу и его красавице-жене. — Меня зовут Эрих Бюгель, две недели как из Берлина, и не в командировку, а навсегда, получил назначение в руководство Новой Швабии, — представился он Паулю. — Я о вас много наслышан за это короткое время, разрешите познакомиться.
— Конечно, Эрих. А это моя жена Ольга, решила делить со мной все трудности нашей службы.
— О, это похвально, я мечтаю найти себе такую половину, которая тоже пойдет со мной на край света… — улыбнулся немец. Похоже, он говорил искренне.
— У вас все впереди, Эрих, вы еще достаточно молоды, — улыбнувшись ему, заверила его Ольга.
— Боюсь, возможности мои очень ограниченны. Мы ведь практически отрезаны от мира.
— Эрих, сейчас уже более пятидесяти тысяч человек живут в Новой Швабии, расширьте круг общения, очень много молодых энергичных женщин ждут своих избранников… — Ольга не успела закончить мысль.
— Простите, но женщин пока только полтора процента из всего населения, и они, увы, почти все уже замужем…
— Все равно не печальтесь, женщин будет все больше и больше… — не зная, как реагировать, произнес Пауль.
— Не скоро, нас вычислили русские, теперь они не оставят нас в покое, перережут сообщение и нагрянут сюда…
— С чего вы взяли, Эрих?
— Поверьте, я говорю только то, что уже знаю абсолютно точно. Глупо сейчас об этом молчать, соблюдать секретность в своем кругу. Мы должны быть готовы к атаке противника в любую минуту, здесь и сейчас. Затем и еду с вами. Там, на рудниках, нет никакой охраны, кроме автоматических зон отстрела хищных зверей. Необходимо исправить это, и самое главное, что особенно беспокоит фюрера, здесь царит непонятное благодушие, здесь все успокоились. В Новой Швабии нет войны и, как я заметил, утрачен тот боевой дух, который царит на материке, обеспечивая победы германского оружия.