Строй продолжал стоять.
— Вольно, разойдись, взводные ко мне, — скомандовал Вангол. Затем он отдал понятные и логичные распоряжения: — Накормите людей и сворачивайте лагерь. Через два часа начинаем движение.
Сизов подошел к Ванголу:
— Федор, здравствуй. Ну вы даете! Кто это придумал?
— Вернер. Умный он мужик. Поговорил с профессором. Вот и прокатились на этой тарелке. Вангол, она из тонкого металла, из рогатки сбить можно, и пулеметы не настоящие. Вот так вот, но как летает! Фантастика просто.
— Молодцы. Эти сейчас все в шоке, потом отойдут и кто-то может попытаться удрать, есть закоренелые нацисты. Пусть бегут. Им отсюда пешком, без еды вряд ли выбраться удастся. Главное, они без оружия. Что с бронетранспортерами?
— Там наши, эсэсовцев сняли еще ночью.
К вечеру этого дня колонна въехала в поселение рудника, где для них уже была подготовлена казарма для ночлега.
Утром в кабинете Холдринга раздался звонок.
— Докладывает гауптман Шварц. Бригаденфюрер, поселение от мятежников очищено. Потерь личного состава не имею.
— Как прошла операция, гауптман?
— Зачинщики мятежа при виде нашей колонны подняли белый флаг и сдались.
— Сколько арестованных?
— Восемь человек.
— Немедленно возвращайтесь, арестованных допросить и по дороге расстрелять всех, кроме этого Вернера. Его доставить ко мне. Оставьте там два взвода и назначьте от моего имени военного коменданта. Бергер справится?
— Так точно, но он болен.
— Что с ним?
— Отравление. Вероятно, консервы, два-три дня — и будет здоров.
— Пусть так. Фрау Штольц не пострадала?
— Все в порядке, она освобождена.
— Возьмите ее с собой.
— Есть, господин бригад енфюрер.
— Все, выполняйте приказ, вас очень ждет господин Эрих Бюгель. Хайль!
После разговора с Холдрингом Вангол собрал совещание. Вернер, Сизов и еще двое немецких товарищей собрались в кабинете коменданта.
— Холдринг потребовал назначить комендантом Бергера, мне необходимо срочно возвращаться. Вас всех, кроме господина Вернера, приказано расстрелять.
Вернер улыбнулся:
— За что такая милость?
— Вас лично я должен доставить к нему.
— Ну и какие мысли посетили твою светлую голову, Вангол? — спросил Сизов.
— Там Эрих Бюгель, который срочно засобирался в Берлин. Холдринг сказал, что он очень меня ждет. Думаю, он предложит мне его сопровождать. Этот шанс упустить никак нельзя, ты понимаешь, Федор?
— Да, внедрение в высшие круги СС — это возможность редкая. Тебе надо ехать, мы здесь все вырулим сами. Считаю, после твоего отъезда нам надо ликвидировать Холдринга. Обезглавим руководство — начнется чехарда, паника. Штольц должен занять его место, он по своему званию там самый старший. Как считаешь?
— Передам это Штольцу, пусть подумает. Что ж, мне пора.
— С тобой поедут немецкие товарищи, проверенные здесь в деле. Там они поступят под начало Штольца.
— Сизов, где Ольга?
— Ушла с группой за Макушевым.
— Ясно. Жаль, не простился. Скажи ей, пусть бережет себя, я вернусь. До встречи, Федор.
— До встречи, Вангол.
Они пожали друг другу руки и обнялись на прощание.
Через несколько часов Вангол с группой автоматчиков из немецких товарищей выехал в обратный путь.
Антарктида. Ольга
После удачного «побега» арестованных Ольга в сопровождении техника Фридриха и еще двоих добровольцев из немцев отправилась, по поручению Вангола, за оставшимися людьми из экипажа лодки. Дорогу туда преодолели за три дня без приключений, Фридрих вел известным ему маршрутом. Шли быстро и весело. Присутствие красивой женщины само по себе создавало у сопровождавших ее немцев хорошее настроение. Единственное, что омрачило его, — это то, что Фридрих показал Ольге братскую могилу, в которой была похоронена группа Арефьева и он сам. Ольга не знала, что здесь произошло, как погибла группа, Вангол не успел ей об этом рассказать. Она спросила у Фридриха, он ей объяснил, для чего установлены эти системы и как, по незнанию, люди попали под губительный огонь, сообщил, что ранее система была им отключена. Когда Ольга узнала о белых исполинах, она несколько испугалась, но Фридрих смог ее успокоить, показав электрошокеры большой мощности.
— Этим прибором можно слона завалить, — совершенно серьезно сказал он, — а эти белые обезьяны значительно меньше и глупее слонов, уверяю вас, мы с Ванголом их видели.
Фридрих был прав наполовину. Да, по размерам слоны были больше, а вот насчет умственных способностей белых исполинов он ошибался… Когда отряд пересекал равнину, люди, не заметив ничего, пересекли и тропу белых исполинов.
Когда наблюдатель доложил Макушеву, что к их расположению из долины приближается группа вооруженных людей, среди которых белокурая женщина, у него екнуло сердце.
— Это точно Вангол с Ольгой!
Он прильнул к окулярам бинокля, и широкая улыбка озарила его небритую физиономию.
— Ты чего, Степан? — спросил подошедший Шедлеров.
— Сергей! Наши идут! Через полчаса встречайте, они в ту ложбину спустились. У тебя бритва есть?
— Тебе бритва-то зачем?
— Как зачем, побриться надо, срочно!
— Так, встретишь наших и проведешь, смотри, про растяжки не забудь!
— Командир, я ж их сам ставил…
— Степан, да что с тобой?
— Увидишь, Сергей Палыч, — смеялся Макушев, почти без мыла срезая щетину с щек.
— Усы-то хоть оставь, — улыбался Шедлеров, глядя на усердие этого медведя в человечьем обличье.
— А как же, казак без усов что мужик без трусов! — хохотал Макушев.
Ольга, увидев Макушева, чуть не расплакалась от счастья. Она рассказала обо всем, что произошло, и передала приказ Вангола выводить людей в поселение рудника.
— Что ж, приказ надо выполнять. Орудие мы не утащим, а вот пулеметы заберем, это нам по силам. Вот только что делать с подводной лодкой? Эти, на самолете, не зря прилетали, они могли успеть по радиосвязи сообщить о том, что видели здесь. — Макушев вопросительно посмотрел на Шедлерова.
— Лодку затопим, другого выхода нет. Откроем верхние клапана цистерн главного балласта и создадим отрицательную плавучесть. Здесь у берега глубина пятнадцать метров. Будет надо, поднимем.
— Согласен. Время не ждет, готовимся к походу.
Лодку, забрав флаг и вахтенный журнал, притопили; и уже через несколько часов небольшая колонна людей вышла в долину в обратный путь. Фридрих вел группу по тому же маршруту, пересекая открытые луга и холмы.
— Пройдем зоны обстрела — и я их снова подключу, — сказал он Ольге, — нельзя оставлять проход для хищников.
— Правильно, Фридрих, береженого Бог бережет.
— Ольга, Вангол сейчас где? — спросил Макушев на привале.
— Должен вернуться в поселение на днях, но я не знаю точно, как там все сложится. Он же пошел в логово.
— Так, проходим зону обстрела. Ольга, идите по нашим следам, я немного задержусь, надо клеммы накинуть на аккумуляторы. Здесь автономное питание.
— Хорошо, через полчаса остановимся, подождем тебя.
Антарктида, Гитлерсбург. Лютый
Три дня в госпитале — три дня на раздумья. Лютый из комендатуры сразу попал в госпитальную палату, куда он попросил пока никого из посетителей не пускать. Командир группы пришел, потолкался у двери и ушел, ничего вразумительного от Лютого не услышав. В столице земли было неспокойно. Медсестры меж собой говорили о каком-то перевороте, убийстве Гитлера, советских кораблях на внешней гавани, — в общем, воцарилась паника. Тихая истерия. Лютый все это слушал и думал. Судя по всему, приходит конец фашистам. Кровушка прольется, спросят за дела всех, кто в живых останется. А умирать-то неохота, посмотрел Лютый, пока шел, сколь здесь земли свободной, речек чистых, рыбой богатых, лесов, топором нетронутых… Прямо рай. На медсестру глаз положил, да и она, когда перевязки делала, нечаянно так прижималась горячим своим телом. Разность языков не помешала им понять друг друга, и они одну жаркую ночь провели вместе. Разыгралась вдруг кровь в Лютом, так жить захотелось, а тут эта служба гребаная…
Ненависть, кипевшая в нем, не прошла. Он давно понял, что немцы, дружески хлопая его по плечу, потом тщательно вытирают руку платком. Не сможет он больше им служить, даже через не могу, сквозь зубы, не сможет. Кончилась терпелка. Как в лагерях, бывало, бросались зэки на проволоку, чтобы током убило или конвоир пристрелил. Но это в лагерях, там выхода не было никакого, а здесь можно что угодно придумать. Пересидеть надо все эти перевороты, а там неизвестно, как это все обернется, что будет. Никто здесь подноготной Лютого не знает. И не узнает, если его команду на тот свет отправить. Вот этим и надо заняться. Заодно в тех краях пацана этого найти и шлепнуть. А бабенку эту потом к себе забрать, хороша, хоть и немка.
На следующий день Лютый прибыл в свое подразделение и подробно рассказал Адольфу Фрику о том, как он обнаружил лагерь русских диверсантов и как идиот летчик, спланировав низко, подставил самолет под обстрел. Самолет загорелся и стал падать, он успел выпрыгнуть с парашютом, летчик — нет. Русские этого не видели — горы, они, наверное, слышали взрыв от падения самолета, поэтому его не искали и он смог вернуться.
— Сколько их?
— Не более пяти человек, я хорошо разглядел две небольшие палатки, — врал Лютый.
— Почему сразу не доложил?
— Потому что хочу принять участие в операции по их уничтожению, а то оставили бы в госпитале.
— Ты думаешь, они еще там?
— Не знаю, но далеко уйти им некуда, там большое озеро и горы.
— Что они там делают?
— Скорее всего, ждут подкрепления, у берега пришвартована подлодка.
— Что? Ты чего, Лютый! Да об этом надо было немедленно доложить!
— Ты помнишь, что наши действия не подлежат огласке?.. Нарушишь приказ. Нам же приказано было найти и уничтожить диверсантов противника, и сделать это тихо, без шума. Подводная лодка — это не крейсер, пара гранат — и она пойдет ко дну. Все сделаем без лишнего шума сами и уйдем. Как приказано.