— Что ты хочешь этим сказать?
— То и хочу сказать. Увидеть в человеке плохое всегда проще, заметить хорошее гораздо сложнее. Тебе кажется, что ты зришь в корень, на самом деле твоя принципиальность это не что иное, как выискивание пороков. Откуда в тебе это?
— От верблюда. Меня совершенно не интересует твоё мнение. Есть люди, чьё мнение для меня важно, а твоё обывательское видение жизни мне просто неинтересно, а по большому счёту оно просто вредно. — Сказав это, Игорь вылез из спальника и вышел из палатки.
Он стоял под огромной чашей чёрного неба, усыпанного миллиардами звёзд, и курил. Он был уверен в своей правоте и злился на друга, так глубоко, по его мнению, заблуждавшегося в жизни. В полной тишине Игорь вдруг услышал приближающиеся звуки и укрылся за палатку. Мимо палатки к своему чуму прошли Вангол и Тинга. Они о чём-то тихо говорили. Игорь не понял о чём. Отрывки фраз, услышанные им, скорее были на эвенкийском языке. Но последнее, что он услышал и понял, было на русском. Дождавшись, когда они зашли в чум, Игорь нырнул в палатку и растормошил засыпавшего Владимира:
— Я был прав, слышишь, насчёт этих орочон, я был прав. Я сейчас слышал, как Вангол сказал «что другого выхода у них нет», и, пока мы не насторожились, нас надо уничтожить всех!
— Что ты несёшь? Не может быть! Когда и где ты это слышал? — Владимир вылез из спальника.
— Только что, они где-то шарились ночью и возвращались мимо нас. Я спрятался и услышал, как Вангол это сказал. Я слышал это своими ушами.
— Вот это да! — только и смог произнести Владимир.
— Нужно немедленно поднимать всех и арестовать Вангола и его орочонку. Доведём их и сдадим органам, пусть разбираются.
Игорь быстро оделся и, взяв карабин, вышел из палатки. Оделся и Владимир, он тоже взял карабин. Вылезая из палатки, увидел, что Игорь уже подходит к палатке Новикова, раскрыв вход, нырнул в неё и тут же выскочил.
— Нет! Новикова в палатке уже нет! — взволнованно шептал Игорь. Его лицо было испуганным. — Они убили его, скорее, скорее к Пучинскому!
Они бегом бросились к палатке начальника экспедиции и, добежав, буквально ввалились в неё.
— Семён Моисеевич, проснитесь скорей, беда! — тормошил его Игорь.
— Что, что случилось? — открыв глаза, спросил Пучинский, осторожно освобождая руку из-под головы спящей Нины.
— Орочоны убили Новикова! Скорей! — почти прокричал Игорь, выбираясь наружу.
Мгновенно проснувшийся Пучинский, ничего не понимая, вскочил и, хватая одежду, выскочил из палатки вслед за Игорем. Проснувшаяся Мыскова, закутавшись в одеяло, высунулась из палатки и спросила:
— Что произошло?
— Я услышал разговор Вангола с Тингой о том, что у них нет другого выхода, как всех нас уничтожить. Это было пять минут назад. Кинулся к Новикову, нет в палатке. Значит, они уже кончили. Сейчас они в чуме, нужно немедленно их арестовать, пока они внутри. — Игорь передернул затвор карабина. — Идёмте!
— Бедный Новиков! — воскликнула Мыскова, услышав рассказ.
— Почему это я бедный? Я богат, вот зайца несу, — раздался за спинами уже готовых бежать к чуму Вангола мужчин голос Новикова.
Все медленно повернулись и увидели подходившего к ним Новикова с карабином за плечами и зайцем в руке.
— А что, собственно, здесь происходит, товарищи? Почему все при оружии и на ногах? На нас напали дикие звери или кому-то кошмар приснился?
Все растерянно посмотрели на Игоря, который часто-часто моргал глазами, как бы не веря, что перед ним стоит геолог, живой и невредимый.
— Но я же сам несколько минут назад слышал, как Вангол сказал, что всех нужно уничтожить, что другого выхода у них нет и нужно это сделать, пока мы их не опасаемся! — Сказав это, Игорь посмотрел на Владимира, как бы ища его поддержки.
— Ты уверен, что это он говорил о нас? — спросил его Владимир.
— А о ком же ещё! — уже зло, с отчаянием почти кричал Игорь, сжимая в руках карабин.
— О волках, — вмешался в разговор Новиков. — Они сегодня караулили стаю, которая не напала на наших лошадей только по моей глупости.
— Вот что, — глядя с нескрываемой иронией на Игоря, сказал Пучинский, — Пинкертон ты наш, положи карабин и иди спать. Завтра большой переход через отроги Яблонового хребта, нужно хорошо отдохнуть.
Владимир облегчённо вздохнул и пошёл к палатке. Семён Моисеевич полез в свою, где его ждала Нина, единственный человек, который не был огорчен ночным пробуждением. Она страстно раскрыла объятия, в которых Пучинский с радостью утонул. Новиков долго усмехался произошедшему, укладываясь спать. Игорь до утра ворочался в спальнике, зло и обиженно переживая свой промах. «Ничего, я им всё равно докажу, что я прав. Только дойдём до Удогана, там с этим Ванголом разберутся», — думал он, засыпая. Спал он плохо, ему снились стаи ворон, которые кружились над ним и кричали: «Вангол! Вангол!»
Утром Вангол, как всегда вставший первым, встретил вышедшего из палатки Пучинского. Они сели у костра, на котором грелся большой чайник с принесённой Ванголом из ключа водой.
— Семён Моисеевич, Игорь озлоблен, он способен на всё, лишь бы удовлетворить своё больное самолюбие. Он хочет испортить жизнь моей семье, мне придётся его наказать. Он представляет угрозу и для вас. Поверьте, это так. Я предупреждаю вас об этом, потому что вы добрый человек и не сможете его угомонить.
Вангол сидел на корточках у костра и поправлял горящие ветки. Подбросил немного травы, чтобы дым отгонял мошку, и посмотрел на Пучинского. Пучинский сидел нахмурившись и молчал. Пауза затянулась. Из палаток уже стали выходить остальные члены экспедиции.
— Хорошо, Вангол, я всё-таки попробую с ним поговорить. Если не получится, пусть будет как будет. Тебе, вероятно, видней, как выйти из этой ситуации. Да, Вангол, ты понимаешь, что твоя семья нигде не значится, а это не может длиться вечно. Я смогу вам помочь, засвидетельствовать факт вашего пребывания вне правового поля. После определённых формальностей вы получите документы и станете гражданами со всеми правами и обязанностями, конечно.
— Спасибо, если это потребуется, я буду рассчитывать на вас. А теперь надо быстрее выходить, поторопите своих товарищей, переход будет тяжёлый.
Вангол встал и ушёл к Тинге помочь управиться с чумом. Через час экспедиция уже двигалась, преодолевая звериными тропами затяжные подъёмы. Впереди ехали Тинга и Вангол, пальмами то и дело прорубая проходы в зарослях. Небо, с утра чистое, постепенно затягивалось облаками, и вскоре на северо-западе заиграли зарницы, изредка слышались раскаты далёкого грома. К полудню вышли в русло небольшого ручья, и Пучинский остановил караван на привал. Вангол и Тинга, уехавшие несколько вперёд, вернулись. Подойдя к основательно располагавшимся на обед людям, Вангол сказал:
— Нужно торопиться. Это место для привала плохое, перекусите мясом на ходу.
— Почему плохое место, Вангол? Вода чистейшая, ветерок мошку отгоняет, за час пообедаем нормально — и вперёд. — Пучинский с сожалением посмотрел на хлопотавшую около провизии Мыскову и вопросительно взглянул на Вангола.
— Начальник не понимает. Вангол, скажи ему, нужно немедленно подниматься вверх по руслу и уходить на перевал. — Тинга говорила по-эвенкийски, но Пучинскому стало ясно, что и она против остановки.
— Нужно немедленно идти дальше, — сказал Вангол, и они с Тингой, сев на оленей, поехали вперёд. — Не отставайте, нужно спешить.
— Так, товарищи, обедать будем на ходу, всем быстро собраться — и вперёд, по коням.
Пучинский, вытащив из мешка кусок копчёной медвежатины, нарезал его тонкими ломтями и раздал с неохотой встававшим с камней спутникам. Игорь, взяв в руку кусок солонины, небрежно сунул его в мешок и, нервно завязывая верёвку, сказал как бы про себя, но так, что услышали все:
— Не пойму, кто руководит экспедицией? Почему мы должны всухомятку жевать?
— Не скули, — тихо сказал ему Владимир, проезжая мимо.
Вангол и Тинга, отъехавшие от всех, остановились. Справа и слева русло ручья сжимали крутые сопки, густо поросшие кустарником и лиственницей, корнями зацепившимися за скальный грунт. Огромные проплешины серых каменных осыпей, по краям обрамлённые мхом и мелкой растительностью, покрывали основания склонов сопок. Русло впереди было перегорожено несколькими вырванными с корнем огромными деревьями. Вангол оглянулся посмотреть, как там двигается караван. Небо на глазах темнело, начал накрапывать мелкий дождь. Лошади шли медленно и неуверенно, скользя подковами по крупным валунам. Медленный многокилометровый подъём выматывал, огромные полчища мошки облепили людей, ведущих лошадей в поводу, и животных, не давая дышать. Стояло полное безветрие и тишина. Вангол, напрягая зрение, выискивал какое-то подобие тропы, но склоны были доступны только разве что кабарге. Преодолев несколько завалов, оторвавшийся от всех Вангол слева по руслу увидел небольшой распадок. Узкая расщелина как бы врезалась в сопку, раскалывая её надвое. Дождь усилился, рассеяв мошку, но вместе с дождём пришёл и резкий ветер, ударивший в лицо. Вангол, обследовав расщелину, возвращался к медленно идущему против ветра и дождя каравану. Сначала он услышал у себя за спиной лёгкий шум. Подумав о том, что подходит ливень, Вангол не придал этому значения. Караван уже был рядом, и Вангол видел, как промокшие насквозь люди буквально волокут за узды лошадей. Шум за спиной Вангола усилился. Подъехавшая Тинга, показывая рукой вверх по руслу, сквозь шум дождя и порывы ветра, закричала:
— Идёт вода, скорей, скорей!
Вангол, оглянувшись, понял, что времени практически нет, и что есть мочи закричал Пучинскому:
— Скорее влево, там расщелина.
Он, отдав своего оленя Тинге, показал ей, куда ехать, а сам кинулся к лошадям группы. Пучинский, поняв, что происходит, отдал свою лошадь Мысковой и тоже бросился на помощь к остальным. Новиков, за лошадью которого на привязи шли лошади с вьюками, уже не мог с ними справиться. Вангол, обрезав повода, повис на одной из них, встававшей на дыбы. Ударившая невдалеке молния и сильнейший раскат грома как бы оглушил всех. Лошадь, которую вёл Пучинский, упала на колени, затем вскочила и рванулась вниз по руслу. Новиков, тоже не удержав лошадь, упал. Поскакавшая вслед за первой лошадь потащила его за собой. Игорь и Владимир, оглядываясь, уже подходили к расщелине, как с жутким рёвом появился метров на сто выше их клокочущий вал воды. Вода тащила камни и стволы деревьев, страшным напором скатываясь к ним всё ближе и ближе. Оставшиеся без лошадей Вангол и Пучинский бегом кинулись к расщелине, но явно не успевали. В последний момент Вангол махнул руками Владимиру, чтобы он не ждал их и у