И тут меня словно что-то с размаху ударило под дых. Я остановилась. Воздух в легких закончился, а следующий вдох почему-то никак не давался. Я смотрела на Марка и никак не могла сообразить — он серьезно или, по своему обыкновению, прикалывается? Не может же он быть таким спокойным, предполагая… Предполагая…
— Марк, — мне все же кое-как удалось справится с голосом, — Вот только не говори мне, что эта завтрашняя дуэль для тебя опасна.
— Хорошо, — покладисто кивнул колдун, — Не буду.
Он отчего-то снова развеселился, взял меня под руку и энергично нырнул в лабиринты лестниц и арочных переходов. Неожиданно я поняла, что прекрасно вижу каждый камень в стене, каждую плитку на мостовой, каждую щербину на ступеньке. Хотя фонаря у моего спутника не было.
— Это какое-то заклинание?
— Очень простое. Я могу набросить его на кого угодно, сил оно почти не требует. И это проще, чем бродить с фонарем.
— Ты не ответил. Джуэл может тебя серьезно ранить?
Марк рассмеялся, легко взлетел по ступеням, развернулся ко мне и сверкнул в темноте своей фирменной провоцирующей улыбкой.
— Милая Маргарита, я слышу в твоем голосе тревогу. Польщен. Но как же Его Высочество? Как же наш признанный красавчик Джуэл, надежда королевства? За него твое сердце совсем не болит?
— Не уходи от темы! — я рассердилась так, что даже притопнула ногой, — Иоланта сказала, что он первая шпага королевства. И что у тебя нет шансов.
— Принц и должен быть первой шпагой королевства, иначе народ не поймет, — Марк пожал плечами, — не бери в голову, Маргарита. Эта дуэль — просто глупая прихоть Его Высочества, которая могла бы стать опасной. Могла бы… Но я этого не позволю. Я не стану убивать принца. А он меня — не сможет. Может быть, он и первая шпага Румона, но у мены за плечами война, одна из самых страшных и кровопролитных в Империи. Дуэлянта и солдата разделяет пропасть. Первому важно не просто победить, но сделать это красиво, чтобы доказать, что он лучший, достойный и во всем прав. Второму хватит просто победы — и это здорово облегчает жизнь. Не бойся за меня, Маргарита.
И мне как-то сразу стало спокойно и хорошо. Я ему поверила, безоговорочно.
Проблема будильника решилась неожиданно просто. Если ты не знаешь, сможешь ли утром рано встать, есть очень простой выход — вообще не ложиться.
Горничная, конечно, уже дрыхла без задних ног (знать бы еще, где).
Выломав руки так, как и не снилось никаким йогам, я таки распустила шнуровку и вылезла из платья, как гадюка из старой шкурки. Вода уже остыла, но казалась вполне ничего. Я быстро ополоснулась, растерлась полотенцем, натянула ночнушку и халат, и выскользнула за двери.
Возможно, мне повезет, и я найду Арчибальда? А если нет, убью время до рассвета.
Ночной дворец был совсем не похожим на свой дневной вариант. В темноте коридоры казались узкими, а проемы в стенах — выглядели зловещими порталами во тьму. Время от времени попадались рыцарские доспехи. Я не обращала на них внимания, пока от одного не потянуло запахом табака — тогда до меня дошло, что не доспехи это, а живые стражники. А я тут в халате дефилирую. Может, меня за местное привидение примут? Хотя, у них же просвещенное королевство, в привидений не верят.
Вернуться и мысли не возникло. Стражники так стражники, халат — так халат. Я в очередной раз свернула за угол, про себя считая повороты, когда от стены отделилась смутно знакомая девичья фигурка в платье горничной. Темно-карие любопытные глаза, вздернутый нос с россыпью веснушек, ямочки на пухлых щеках.
— Госпожа Маргарита, вы, часом, не меня ищете? — спросила Кандис.
— Вообще-то, кота, — честно ответила я, — но и ты мне тоже нужна. Ты как, не сильно занята?
Девушка улыбнулась лукаво, и слегка печально:
— В ближайшую вечность я совершенно свободна.
— Это хорошо. И, для начала, ты мне адресок не сбросишь? На случай, если вдруг понадобиться тебя срочно найти. Ну, там, выйди ночью в чисто поле, прокукарекай петухом, обернись вокруг себя три раза и сплюнь через левое плечо.
Кандис слушала меня, все больше обалдевая, а под конец не выдержала и звонко расхохоталась. Я нервно оглянулась.
— Меня никто не слышит, — успокоил призрак горничной. — Однако, вы накрутили. Хотела я подшутить, сказать, что нужно влезть на крышу, поцеловать флюгер, а потом украсть из спальни любимые королевские тапочки и плюнуть в них три раза… Но ведь с вас же станется действительно полезть и на крышу, и за тапками… Все гораздо проще. И "адресок" свой я уже дала.
— Альцгеймер молодеет, — посетовала я, — не помню такого эпизода.
— Я сказала свое имя. Позовите меня — и я появлюсь.
— И все? — изумилась я.
— Все. Флюгер целовать не нужно. А сейчас — давайте руку госпожа Маргарита. И можете зажмуриться.
Я так и сделала. По ногам пахнуло холодным ветром. А когда я открыла глаза, никакого коридора уже не было. А был зал, большой и освещенный целым одним фонарем.
— Галерея портретов правящей династии, — объявила Кандис, — со временем вы бы, конечно, и сами сюда добрались. Но у меня терпение лопнуло. Никогда не любила ждать.
— Так, может, и подскажешь? Что я должна здесь увидеть?
— Да уж начала подсказывать, так на середине не остановлюсь, — усмехнулась Кандис, — второй портрет по левую руку. Фонарь возьмите, госпожа Маргарита.
Это был портрет женщины: не слишком красивой, но с очень выразительным, запоминающимся лицом, крупным, характерным носом, маленькими глазами, жесткой линией губ и тонким, словно скошенным подбородком.
Я узнала ее сразу, хотя любительницей истории не была. Просто есть лица, которые ты помнишь, даже против воли. Здесь она была намного моложе, чем на большинстве земных портретов, прическа и платье — совсем другими, но сходство настолько разительное, что я не усомнилась ни на секунду — это она. Королева Елизавета I Тюдор.
Приблизив фонарь к холсту, я разобрала местные руны: "Королева Элиза". Вот это финт ушами! Интересно, как это могло получиться? Биография легендарной королевы-девственницы описана чуть ли не по дням. Как она сумела смотаться в другой мир, выйти замуж, родить ребенка, утопиться в водопаде, воскреснуть — и снова сесть на английский трон, словно никуда и не отлучалась? Непонятно…
Но одну загадку я все же разгадала. Водопад — это портал. Королева Элиза вовсе не утопилась. Она, тривиально, сбежала. То ли муж достал, то ли ностальгия замучила. А, может, были другие причины, посерьезнее. Факт остается фактом — она прыгнула со скалы в водопад — и объявилась в Лондоне конца пятнадцатого века.
А это значит, что и у меня появился "пожарный" выход. Не слишком комфортный, я сто раз подумаю, прежде чем сигать головой вниз в бездонную пропасть в неясной надежде выплыть где-то по ту сторону реальности.
Но все же хорошо, что я увидела этот портрет. Неизвестно, как жизнь повернется. Может быть, и такая дверь за счастье будет.
Я вынула из кармана халата шнурок от портьеры и торжественно развязала один узел. Потеребила второй… Но решила пока оставить. Таинственная горничная-призрак явно рассказала не все. Есть, есть у нее тут какой-то свой интерес. Хорошо, что теперь я могу ее вызвать поболтать при свете луны… Но, чтобы задать правильный вопрос, нужно знать хотя бы половину ответа, а мне пока не обломилось и четверти.
Глава 8
Шпаги и кофе на рассвете
Малиновый шар еще только просыпался и неспешно выбирался из-за островерхих башен, по ходу, перекрашивая все, что попало под шаловливый лучик в гламурный, розовый со стразиками случайных бликов. Я присмотрелась. Оказалось — капли росы, осевшие на черепице.
Я появилась на стене второй, после Иоланты. Герцогиня, в закрытом голубом платье, стояла на самом краю стены и смотрела вниз, покусывая кончик шали.
— Спятила! — заругалась я, оттаскивая ее на безопасное расстояние, — кто-то забыл, что у него обмороки? Очень хочешь полетать?
— И правда, забыла, — Иолли покачала головой, — странное состояние. Вроде бы воспринимаешь все так остро… и в то же время, как будто сквозь слой воды. Очень сильно и ярко — но как-то мимо.
— Не знаю, не пробовала. Залечу — сравним. На стену больше не лезь, хорошо?
Третьим появился Марк, в старом потрепанном камзоле. Штаны и сапоги колдуна знали лучшие времена, красивой и легкой статусной рапиры я тоже не увидела. Вместо нее у бедра уютно устроилась тяжелая шпага, или, скорее, легкий меч, которым можно не только колоть, но и рубить, со сложной, витой гардой. С другой стороны на поясе висел длинный кинжал. Перевязь тоже оказалась незнакомой: простая, кожаная, без украшений.
Весь этот походный набор головореза смотрелся на Марке как-то очень органично, словно всегда тут висел: не мешал при ходьбе, не хлопал по бедру. Был привычен.
Он подошел к нам, поклонился. Справился у Иолли, как она себя чувствует. Та слегка покраснела, но ответила, что все нормально, и — утренние прогулки полезны.
Присмотревшись получше, я заметила темную синь под глазами колдуна.
— Не спал?
— А ты?
— А я побоялась, что вовремя не проснусь…
— Горничную озадачить не судьба?
— А вдруг она тоже проспит?
Громко запела птица: "Чивик, чивик", пауза, а потом громкое, протяжное: "Чивиииик!". И снова "Чивик, чивик". Прохладный ветер обнял за плечи и попытался влезть под воротник.
— Опаздывает Его Высочество, — заметила я, — Может быть в нем за ночь благоразумие проснулось?
— Скорее, спят на пару, — возразил Марк, — и он, и благоразумие. Иоланта, — брюнетка вскинула глаза. Марк неторопливо скрутил с пальца простое, кажется, стальное кольцо с надписью по ободку, взял в руки ладонь герцогини и одел колечко ей на палец. Оно мгновенно обжалось до нужного размера, — Маргарита, ты — свидетель.
Брюнетка нервно сжала ладонь в кулачок, но ничего не сказала.
— Что это значит? — потребовала я.
— Просто страховка. На всякий невероятный случай. Если я неудачно споткнусь — Иолли честная вдова.