— Какой Марк? И почему мне нельзя смотреть в окно? Совсем, что ли, нельзя?
— Да нет, госпожа Маргарита, — деваха с облегчением заулыбалась. — Кто ж вас, солнышко наше, королеву будущую, лишит такого дивного зрелища, как закаты над водопадом! После свадьбы налюбуетесь досыта! Ее величество, Александра, когда Джуэла носила, так, почитай, все время у водопада проводила. Все песенки пела…
…Все ясно. Меня здесь приняли за кого-то другого. Поэтому и прием был такой любезный, и служба безопасности не чухнулась.
Видно, сегодня, утренней лошадью, в марку должна была прибыть невеста принца. Но то ли задержалась в дороге, то ли что-то еще. В общем, Джуэл решил, что я и есть его суженая, вот и был так мил.
Нет, не сходится. Невеста принца, конечно, не обязательно принцесса, но она точно не идет в замок пешком, одна, без свиты. А вдруг разбойники? Хотя, что я знаю о нравах этой Румонской Марки? Может быть у них предусмотрено такое испытание для невест: дойти одной до замка суженого — показать смелость и решительность. Не смотреть в окно — проявить терпение. Королеве необходимо и то, и другое, с этим не поспоришь.
Ладно. Что толку объясняться со слугами. Им сказали — обращаться как с невестой, они и рады стараться. Говорить нужно с тем, кто отдает приказы.
— Простите, а я могу увидеться с Его Высочеством? — спросила я, смутно подозревая, что, наверное, не стоит называть принца по-простецки, Джуэлом. Тем более, что на брудершафт мы с ним пока не пили, и недавно я сама отчитала его за излишнюю фамильярность.
— Обед в пять вечера пополудни, — доложились мне, — сейчас портниха подойдет, платье подгонит. Какие цвета предпочитаете, госпожа Маргарита?
Интересный вопрос. Из одежды я предпочитала джинсы и футболки, но если скажу "серый" или "камуфляжный" — меня поймут правильно? Сомневаюсь.
— На усмотрение портнихи, — сказала я, — лишь бы не ярко-розовый, он мне не идет.
— Как можно, — всплеснула руками служанка, — кто ж свадебное платье загодя одевает? Примета-то — хуже нет. Хотя я понимаю вас, госпожа Маргарита. Если бы моим женихом был принц Джуэл, я бы тоже время торопила, а к алтарю бы бегом бежала. Уж как красив он, наш принц! А как умен! Говорят, он целых десть книг прочитал!
…Все ясно, принц — даун. Бедная девушка, которой он достанется. Хотя, мне Джуэл не показался таким уж туповатым. Но какая разница? Вечером, на обеде, я объяснюсь с местной властью и, возможно, переночую под этим гостеприимным кровом, завтра, так уж и быть, полюбуюсь на разрекламированный водопад — и пойду в какой-нибудь город, какой у них найдется поближе.
Денег у меня нет, "попаданских" вещей на обмен с гномами — тоже, все пропали стараниями феи без лицензии, но придумаю что-нибудь. В конце концов, едят местные жители примерно то же, что и мы, а значит тот, кто умеет вкусно готовить, не пропадет.
Размышляя так, я старательно рассматривала стену напротив, чтобы не обернуться туда, где толпа слуг торопливо вешала назад шторы при помощи молотка и гвоздей. Не то, чтобы мне так уж не хотелось огорчать добрую девушку-служанку. Просто — кто знает, что у них тут за нравы? Может быть невест, взглянувших до свадьбы на водопад, принято в нем и топить? Скинут вверх ногами и фамилию не спросят. А умирать не хотелось.
Я уже умерла один раз, совсем недавно. Не понравилось.
Глава 2
Арчибальд, хвостатая пакость!
Платье было сиреневым, в пол, с широкими бретелями и большим, довольно жестким черным поясом, похожим на корсаж.
— Госпожа Маргарита довольна? — с тревогой спросила портниха.
Раздражала меня эта манера говорить о присутствующих в третьем лице. Хочется оглянуться и поискать эту самую, неведомую госпожу Маргариту, чтобы, наконец, узнать, довольна она или нет.
— Спасибо, — я наклонила голову и улыбнулась, — очень красивое платье.
Портниха расцвела и защебетала:
— Это любимый цвет принца Джуэла. когда он был маленький, ему сшили из него несколько сорочек, и с тех пор он не надевал никаких других, пока сорочки совсем не рассыпались от ветхости. Я специально сохранила отрез.
— Как… трогательно, — только и нашлась я.
Маниакальная одержимость местной прислуги принцем Джуэлом начинала напрягать. Интересно, они тут все просто такие патриоты, или им вливают патриотизм внутривенно, путем вакцинации? И есть ли противоядие?
Не то, чтобы я имела что-то против местной правящей династии, но все же хотелось бы иметь запасной выход и хоть какую-то свободу маневра.
Туфли оказались похожими на мягкие чешки и крепились к норам лентами. Не слишком удобно, но всяко лучше шпилек.
— Обед сервирован в северной столовой, — объявила горничная, приседая в реверансе, — я провожу вас, госпожа Маргарита.
— Спасибо, — наклон головы уже стал привычным.
Раздражало и то, что меня здесь знали все, а я не знала никого. Но эту вселенскую несправедливость можно было начинать исправлять прямо сейчас.
— Как тебя зовут? — спросила я у девушки, которая вызвалась меня проводить.
— Кандис, госпожа Маргарита, — на ходу нельзя сделать реверанс, но что-то вроде короткого поклона она изобразила, не без изящества. Темно-карие глаза смотрели на меня с любопытством, вздернутый носик был слегка сбрызнут веснушками, а на щеках цвели ямочки. Лет пятнадцать, не больше.
— Почему нельзя смотреть на водопад? — поинтересовалась я, словно бы между делом. Будь девушка чуть постарше, мне бы и в голову не пришло выпытывать местные тайны так топорно, в лоб. Но с этим бесхитростным созданием вполне могло и прокатить. Не попробуешь — не узнаешь.
— Почему — запрещено? — простодушно удивилась она, — мы ходим к водопаду каждый вечер. Закат прекрасен! Вы никогда не видели ничего красивее, ручаюсь.
— Откуда ты можешь знать, что я видела? — беззлобно поддела я, — может быть я видела такое, что ваш закат вместе с водопадом в пыль не попадает.
Кандис замотала головой:
— Быть не может! Что бы вы не видели, но с водопадом оно не сравниться. Мне иногда кажется, что я умру, если буду точно знать, что больше никогда в жизни не увижу заката над водопадом, — девушка сложила ладони корзиночкой и мечтательно вздохнула.
Интересно, если этому дитя природы подарить планшет, хотя бы простенький, как быстро обвалиться рейтинг водопада? Ставлю на сотую секунды… Хотя, нет. Так быстро простенький не загрузится.
— Почему же тогда мне не разрешают полюбоваться на это дивное зрелище хотя бы краем глаза? — наигранно огорчилась я.
— Только до свадьбы, — успокоила меня Кандис, — потом любуйтесь сколько влезет. А в тягости это даже полезно.
Второй подряд намек на мою желательную беременность от принца царапнул по сердцу странной тревогой. Нет, я ничего не имела против детей. Но на себя как-то не примеряла. Слишком все было неустроенно в моей жизни. Сирота, без протекции, без богатых родственников. Из жилья — угол в тети Вериной квартирке, откуда я съехала, как только поступила в институт и получила комнату в общежитии. Какие тут дети.
Подруги во время вечерних посиделок полировали мне уши, что я должна использовать свой шанс и "зацепиться в этой жизни". В переводе с их языка на общедоступный, найти себе местного парня с жилплощадью и поскорее отвести его в ЗАГС. Ну вот, сбылось. Зацепилась. Аж за целого принца. Правда, жизнь, можно сказать, загробная. Интересно, это считается?
— А все-таки интересно, почему? — спросила я уже не Кандис, а просто… возможно, эти стены.
К слову, стены необыкновенно красивые.
Белоснежный снаружи, внутри дворец оказался очень касочным. Этот коридор был выдержан в фисташковом цвете и украшен лепниной и зеркалами. Через каждые десять — пятнадцать шагов стоял ливрейный лакей с канделябром.
А окна были старательно закрыты плотными шторами.
— Дух водопада может украсть ваше сердце. И тогда вы никогда не полюбите ни мужа, ни сына.
— Что за глупость! — удивилась и возмутилась я. Ну, ладно, с мужьями разное бывает. Не всех любят, да не все и заслуживают любви. Да и жены бывают разные, с некоторыми лучше бы и вправду перед ЗАГСом зажевать свой паспорт, все четырнадцать страниц и кожаную обложку — дешевле бы обошлось, даже с учетом полосной операции. Но как можно не любить своего ребенка?
— Не глупость, — вздохнула Кандис, — а легенда. Четыреста двадцать… чуть больше… лет назад Ангер Первый, основатель династии, выстроил дворец с видом на водопад и привел сюда свою королеву. Вечером перед свадьбой она пошла полюбоваться закатом. — Кандис тяжело вздохнула и трагически смолкла. Видимо, паузу предусматривал сценарий.
— И! — поторопила я.
— Вскоре после свадьбы родился маленький принц. Король был счастлив, не смотря на то, что королева часто грустила. Не было в ее сердце любви ни к супругу, ни к сыну. Она становилась веселой лишь на закате, когда солнце купалось в струях водопада. И вот, однажды, она завернула малыша в одеяльце и пошла по тропе к озеру. Никто не успел ее остановить…
— Она что, утопилась? — уточнила я. Кандис кивнула. В ее глазах стояли настоящие, непритворные слезы. Да… Показать бы тебе "Рабыню Изауру", что бы с тобой было, девочка. — Ну так слушай, что я тебе скажу. Ваша королева просто была больна. Это называется "маниакально-депрессивный психоз". Лечится плохо, но водопады тут не при чем. Жила бы она в доме с видом на пустыню — пошла бы и закопалась. Обычное психическое расстройство.
— Да, — Кандис покивала, — королева Елена тоже так говорила. Наверное, она была из ваших краев. Когда я рассказала ей эту историю, она и сказала то же самое, и улыбалась так же. И не верила она в духов водопада, ворующих сердце. Она говорила, что дух ничего не может у нее украсть, ведь ее сердце уже давно отдано королю…
— И! — поторопила я. Привычка Кандис зависать на самом интересном месте начинала меня тихонько бесить.
— Однажды вечером она не вернулась с прогулки. Король, ее супруг, забеспокоился. Елена носила ребенка и не стала бы рисковать. — Кандис хотела, было, опять эффектно замолчать, но, увидев доброе выражение моего лица, торопливо закончила, — Елену нашли только утром, у подножья скалы. Она была мертва. Разбилась.