Его Величество вылетел на следующую ночь после нашего похода в Змеиный Лес. Наблюдая, как над башнями дворца выписывает круги и восьмерки огромный, грациозный зверь с размахом крыльев, на вскидку, почти двадцать метров, мы все понимали, что случился полный трабл.
Накануне Иолли с королевой шептались, что змей может ползать и в садике, а в особо темные ночи он будет зеркалом уходить в отдаленный лес и там себе спокойно восполнять запасы яда…
Но сейчас было совершенно ясно — такую зверюгу не спрячешь. Вопрос, узнают ли о драконе в Аверсуме, больше не стоял. Когда узнают!
Огнем Его Величество пока не плевался, но целого оленя в лапах притащил, и приземлился на площадке западной башни с такой гордой мордой, что даже Иолли не рискнула свалиться в обморок. Хотя запах крови и, пардон, фекалий из распоротого кишечника, был такой, что в обморок немедленно захотелось мне. Удержалась с трудом.
Ладно, замяли. Оленя разделали и потихоньку утащили вниз Марк с Джуэлом, а башню вымыли мы с королевой. Все это так живо напомнило триллеры моего родного мира, (криминальная компания прячет расчлененку и заметает следы), что меня пробило на "хи-хи", и всю дорогу до дома я висела на муже, истерично всхлипывая.
И вот сейчас мы собирались на бал, а я не могла думать ни о чем другом, только о том, знают в Аверсуме о драконе, или это пока наш секрет…
— Повернись, я помогу корсаж затянуть.
…Вечернее платье полной длины (вес килограммов двенадцать), веер, перчатки. Девушке с рабочей окраины давно полагалось лежать в глубоком даже не обмороке — нокауте. Теплые руки мужа — единственное, что удерживало меня на грани истерики.
Ему самому, чтобы облачится в парадный черный костюм, потребовалось в шесть раз меньше времени. Он застегнул последний крючок, расправил воротник и манжеты, выпрямился, провел по волосам рукой.
— Марк, — я сглотнула, — красивее тебя в этом дворце никого не будет. Потому что это просто невозможно.
— Хороший портной и хорошее настроение, — напомнил он и подмигнул, — а хорошее у воина означает — боевое. Все помнишь?
— Не есть, не пить, не нюхать. По нужде только строем.
— Молодец. Главное, что бы ни случилось — не паникуй. Сначала думай, потом действуй. Ну, ты умеешь. Все. Время, Маргарита. Еще немного, и наше опоздание станет неприличным.
— А сейчас оно еще пока приличное? — бальный этикет был для меня китайской грамотой.
— В три короткие клепсидры укладываемся, — муж пожал плечами, — если что, скажем, погода была нелетная, обходили грозу.
За этот месяц мне удалось довольно основательно обогатить и испортить его словарь.
В портальной комнате было людно: прибывали, встречали, смеялись, волновались. Поддерживая тяжелую юбку из плотного шелка, спадающую красивыми воланами, я переступила через раму, Марк подал мне руку и немедленно увлек в сторону. Поток гостей не иссякал.
Здесь было немного душно, через секунду я поняла, почему: пробка на выходе. Высокие, безупречно вежливые молодые люди в одинаковых серебристо-серых костюмах проверяли всех прибывающих чем-то типа магического сканера. И на одной из гостей сканер, кажется, выдал сигнал опасности.
Дама оказалась какой-то провинциальной дворяночкой, очень стеснительной и склонной к панике. Она краснела, бледнела, уверяла в своей лояльности и преданности, сканер блажил, гости прибывали, в зале становилось не только душно, но и тесно. Обстановка все больше напоминала дачную электричку. Из-за этого я вдруг почувствовала себя как дома и совершенно перестала нервничать. Ну, бал. Могло быть хуже. С Рамера Девятого сдалось бы послать пригласительный на публичную казнь. И ведь не откажешь!
— Мы можем подойти ближе? — спросила я, кивнув на ребят, судя по всему, из местной СБ, — вдруг девушка в обморок наладится, я смогу ей помочь.
— Даже не вздумай, — тихо, одними губами произнес Марк, крепко сжимая мой локоть, — Ребята справятся, они профессионалы. На императорские балы новичков не ставят. Амулет вполне мог сигналить и по делу. То, что женщина милая и симпатичная, ничего не доказывает. У нее под юбками запросто может быть спрятан огненный шар пятого, а то и седьмого уровня.
— И… что?
— И все. По крайней мере для тебя. Я буду безутешен.
Наконец ситуация как-то расплелась, и мы смогли пройти в зал. На мне, кстати, нервный прибор даже не дернулся, хотя я несла на себе целый арсенал: шесть заколок, их можно было запросто использовать в значении, на которое прямо намекало это слово. Бальные туфли с такими каблуками, что на них, право же, стоило ввести разрешения — наступи таким кому на ногу — стопе кранты, если только вовремя в лубок сложить. И "воздушное кольцо", чьих полных возможностей пока не представлял даже его создатель.
Тем не менее, меня пропустили без вопросов. Марк тоже прошел "сканер" спокойно, хотя я догадывалась — его арсенал был куда внушительнее и серьезнее моего.
Двери в бальную залу распахнули на обе створки, внутри был филиал той же электрички, не хватало только тюков с лопатами и ведер с рассадой. Парни в серебряном попадались чаще, чем официанты с подносами. Пять секунд — полет нормальный!
За спиной кто-то сдавленно ахнул:
— Святые Древние! Ущипни меня, Эшель, быстро! Это же… Черный Рыцарь! Я думала, его давно… того…
Как интересно! Я немедленно захотела обернуться, чтобы увидеть персону, вгоняющую публику в такой хайфай, но муж "аккуратно, но сильно" потянул меня за собой, увлекая вперед, и загадка осталась за спиной.
Здесь уже была отчетливо слышна музыка. Играл струнный квинтет. Инструменты были незнакомы, но мелодию, благодаря урокам Марка, я узнала — аллеманда, старинный плавный танец, где движения танцующих пар напоминают кружение механических фигурок в старинных часах. Особым шиком считается пройти танец так, чтобы не шелохнулась ни одна складка на платье. Мне это ни разу не удалось, но благодаря упорным, на грани мазохизма, тренировкам, я перестала путаться в подоле и запомнила фигуры.
Марк вдруг затормозил и тихо, на пределе слышимости, послал кого-то в болото. Дорогу нам перегородила широченная, в три обхвата, грудь, уляпанная орденами как тортик розочками, и зычный бас откуда-то сверху вопросил:
— Задница Змея! Врежьте мне семеро поперек хребта, я впал от старости в бормотунчик, или же я и впрямь вижу своего стратега?!
На нас немедленно начали оглядываться, и вскоре собралась небольшая толпа.
— Ладно, — обреченно произнес Марк, — Раньше начнется — раньше привыкнешь, — и, шагнув вперед, поклонился коротко, но очень четко и безупречно учтиво.
— Мой генерал.
— Ты, заноза в пятке Древнего, еще кланяться тут мне будешь! Или это, чтобы глаза бесстыжие спрятать? А ну, три шага вперед!
Марк неохотно выпустил мой локоть и сделал эти три шага. Здоровенный, с трех нормальных — мужик, совершенно седой, как березовый пень, и крепкий, как тот же пень пару секунд сверкал на Марка грозными глазами. А потом вдруг стремительно подался вперед, сгреб его в охапку, сжав так, что я не на шутку испугалась, и проревел шепотом, который услышали, кажется, даже в портальном зале.
— Сынок…
Пару секунд спустя слегка помятый Марк представил нас друг другу:
— Генерал Райкер, барон Ошензи. Госпожа Маргарита, моя супруга.
Реверанс не пригодился. Генерал сграбастал и меня, основательно, хоть и бережно, обнял, потом отстранил и очень внимательно вгляделся в мое лицо. Глаза у него были светло-голубые, почти серые и острые, как дага моего мужа. Не знаю, что он там высмотрел, но через мгновение старик кивнул, сказал: "Дочка", — спокойно, как о деле решенном, хлопнул Марка по плечу, добавил: "Это правильно, молодец!", и распорядился (ничем иным это быть не могло):
— В ближайшее время навестите меня в городском доме.
— Слушаюсь, — коротко кивнул Марк.
Генерал еще раз окинул его своим фирменным взглядом и отдрейфовал в сторону. Толпа расступалась перед ним, как стая голубей перед бульдозером.
Шепоток, полетевший по залу, насторожил меня:
— Черный Рыцарь… Черный рыцарь вернулся… Живой… А говорили, что его убили…
— Черный Рыцарь? — я шевельнула бровями.
— При этом дворе полно хреновых поэтов, — невинно заметил Марк.
— Чего еще я о тебе не знаю.
Муж вздохнул:
— Боюсь, многое. И не обо всем я готов тебя просвещать. Есть вещи, которые таким юным девочкам знать пока ни к чему. А есть те, которые я бы и сам охотно забыл… Но, к сожалению…
— Да, я помню, у тебя отличная память.
Мелодия, которую играли музыканты, сменилась. Теперь в ней зазвучали бравурные ноты. Народ зашевелился и стал бойко распределяться по обеим сторонам зала. Марк нацелился нырнуть куда-нибудь в темный угол, но толпа придворных и гостей настойчиво расступалась перед нами, образовывая нечто, подозрительно похожее на красную дорожку.
Марк пожал плечами и с независимым видом шагнул в первый ряд. Я последовала за ним: где ты, Кай, там и я, Кая.
Провозгласили явление императора с супругой. Я смотрела во все глаза, ожидая женщину, которая когда-то очень много значила для моего мужа. А, может быть, и сейчас значила. Та урезанная версия их приключений, которую он мне поведал в приступе откровенности, ничего не объясняла, только оставляла еще больше вопросов.
И тут я их увидела.
Императрица чинно и неспешно шла по правую руку от своего царственного супруга. Сначала она показалась мне невысокой, но потом я вспомнила, что Рамер Девятый — Дядя Достань Воробушка, и сообразила, что она выше меня на полголовы, как минимум. Это оказалось… неприятно.
Я покосилась на Марка. Он смотрел перед собой абсолютно индифферентным кошачьим взглядом.
Они приблизились, и я присела в реверансе, ожидая, пока императорская чета пройдет мимо.
Марк, кажется, таких иллюзий не испытывал. Когда Рамер остановился напротив, он ни капли не удивился. И головы не поднял, продолжая стоять в четком, до миллиметра выверенном "протокольном" поклоне. Похоже, он мог бы простоять так вечность.