— Создавать угрозу вашей жизни я не имею права. А вот морду набить — милое дело!
И они сцепились, прямо посреди бальной залы, в окружении гостей и дипломатов как два дворовых кота, на кулаках. Охрана не знала, что делать, но потом Рамер подал знак не вмешиваться… Результат вы видели.
— Видела, — хмыкнула я, — только так и не поняла, кто победил.
— Боевая ничья. Но, думаю, Рамер немного поддался, он, в отличие от Марка, головы не терял.
Мы все думали, что сделает император с зарвавшимся героев. Даже ставки принимали, как скоро его найдут в темном переулке по частям. Но прошла неделя, потом вторая. Император ходил с кривым носом по дворцу, герой — с кривым носом по штабу Райкера. И ничего не происходило. А потом Марк исчез. Честно говоря, я и сам думал, что Рамер его по-тихому удавил. Но Алета была слишком спокойна, а она испытывала к своему верному рыцарю далеко не слабые чувства.
— Почему вы в этом так уверены? Она могла притворяться, чтобы позлить императора, заставить ревновать. Женщины часто прибегают к таким уловкам.
— Я хорошо знаю сестру, — возразил блондин, подтвердив мою догадку. — И могу распознать, когда она всерьез увлечена. Они были невероятно красивой, хотя и шокирующей парой: Черный Рыцарь войны и Золотая Богиня дворцового паркета. Знаете, иногда я жалею, что сестра предпочла любви корону. Сейчас у нас всех было бы гораздо меньше проблем.
Тон блондина показался мне аномально искренним. Я еще раз решилась взглянуть ему в лицо. Он ровно, доброжелательно улыбался. Подсказок не будет, поняла я.
Танец закончился.
Интересно, брат императрицы специально так рассчитал, или это случайно вышло? Сомневаюсь. Такие случайности, как правило, просчитываются заранее.
Марк перехватил меня, как только закончился танец. Блондину он поклонился безупречно вежливо и сухо, как будто отработал некий обязательный ритуал, словил ответное алаверды и шепнул долгожданное: "Можем отбывать"
Слава котикам! Еще немного, и я бы, презрев условности, разулась прямо на балу.
Коридоры были пусты. Похоже, мы уходили первыми. Марк взял меня за руку, почему-то левой за левую. Он был непривычно молчалив, невесел, насторожен и, кажется чем-то расстроен. Но я с расспросами не спешила. Доберемся до дома, поужинаем… или уже позавтракаем? И все обсудим.
В портальном зале никого не было, кроме двоих ребят в серебристом. Марк подвел меня к зеркалу. Я уже приготовилась облегченно улыбнуться…
— Винкер?!
Через зал к нам спешила, почти бежала императрица. Я про себя чертыхнулась.
— Нам нужно поговорить, — безапелляционно выпалила она, — наедине. Отправь супругу и задержись.
Муж еще больше нахмурился, но кивнул.
— Это ненадолго, — пообещал он. Зеркало уже знакомо засветилось, он подал мне руку, чтобы помочь. Возражения не принимаются? Ну, хорошо.
Переступив порог я немедленно сбросила туфли. Уфф! Счастье — есть!
Несколько мгновений стояла с закрытым глазами и ловила острый кайф от прикосновения босых ног к холодным каменным плитам нашего, уже родного королевского дворца в Румоне.
А потом до меня кое-что дошло. Пол не был холодным, да и на камень не тянул. Скорее, полированное дерево. Я осторожно приоткрыла глаза. Небольшая комнатка, обитая тканью в веселенький синий цветочек, кушетка, окон нет, дверь напротив — и даже приглашающе открыта, ведет на широкую лестницу с витыми перилами. Все совершенно незнакомое. Если это королевский дворец в Румоне, то я — китайский трамвай.
Куда меня занесло?
— Решил опять сбежать? — женщина смотрела с вызовом, но в самой глубине светло-зеленых глаз пряталась неуверенность.
— О чем ты хотела поговорить, Алета?
Она улыбнулась уже смелее:
— Слава Святым Древним, хоть Величеством не обозвал. О тебе, конечно. Как ты?
— Хорошо.
— Очень лаконично.
— А ты? — улыбнулся Марк.
— Лучше всех, — огрызнулась императрица, — жизнь — сплошной праздник… на эшафоте. Завтракаю на эшафоте, ужинаю там же. Даже сплю с собственным мужем — на эшафоте. Только за прошлый месяц СБ предотвратило два покушения на меня.
— Это цена, которую ты была готова заплатить… шесть лет назад.
— Я думала — ты шутишь. Или преувеличиваешь, чтобы напугать меня и вынудить уйти с тобой, — призналась Алета.
— Не имею такой привычки.
— Да поняла уже! Только пока не поняла, что со всем этим делать. Может быть, ты посоветуешь, а?
— Как на счет — не бегать по дворцу в одиночестве?
— Мне и в дамскую комнату брать телохранителя?
— Как вариант. Знаешь, поговори с мужем, пускай тебе привезут правильно натасканных собак или виверн. У них очень хорошая реакция и тонкий нюх. Любой убийца, которого к тебе подошлют, будет проигрывать им, как минимум, в скорости.
Алета покачала головой.
— Я устала, Марк, я смертельно от всего этого устала. Я боюсь, каждую секунду боюсь. Боюсь потерять мужа, сына, трон, жизнь. Тебе этого не понять. Ты просто не знаешь, что такое страх, и как он может испоганить даже самую распрекрасную жизнь. Я кажусь тебе жалкой, да? Ты меня теперь презираешь?
— Алета… да если бы я встрял, как ты, я бы давно вольтанулся от страха, — признался Марк. — Ты ежедневно выдерживаешь такой прессинг, который здорового мужика размажет в лепешку за короткую клепсидру, и еще можешь улыбаться. Ты — потрясающая женщина, никогда в этом не сомневайся.
Она снова улыбнулась, благодарно. Взяла его за руку и несильно сжала пальцы.
— И все же я оказалась недостаточно хороша… для тебя.
— Не бери в голову. Я вообще не эталон вкуса, мне всегда хотелось странного. И — держись, сестренка. Если что — я рядом.
— Если мне понадобиться помощь, ты придешь? — Потребовала она.
— Так быстро, как только смогу, Алета. Даже еще быстрее.
— Знаешь, мне уже почти хочется попасть в беду. И чтобы мы из нее долго-долго выбирались. Вместе. Как в прошлый раз…
— Упасите Темные Боги, — серьезно сказал Марк, легко обнял императрицу, ласково поцеловал в висок и шагнул в зеркало, не оглядываясь.
Женщина осталась в одиночестве. Если не считать сотрудников СБ, которые были профессионально немы и глухи. Она стояла, вглядываясь в темноту погасшего зеркала, пока от него темной тенью не отделился император.
— Хороший спектакль, — похвалил он, — даже меня проняло. В тебе погибла великая актриса, дорогая.
— Ты узнал все, что хотел? — холодно спросила жена, — теперь уверен в своем Марке?
— В нем — да.
— Вот как? А в ком — нет.
— Ты была очень убедительна.
— Но он не повелся.
— А если бы повелся?
— Если бы у свинки были крылышки, то была бы не свинка, а птичка, — хмыкнула Алета, — что, будем друг на друга кричать на потеху слугам, а потом бурно мириться в спальне?
— А сразу ко второму пункту перейти нельзя?
Когда появился Марк, служанка только успела внести поднос с пузатой бутылью, оплетенной лозой, и тремя высокими бокалами. На подносе стояли вазочки с сыром, нарезанным кубиками, чем-то вроде темных оливок, тончайшими ломтиками ветчины.
— Прости, Маргарита, не смог предупредить. Сама видела — кругом уши, и я не поручусь, что все они верны Рамеру.
— Что хотела императрица? — спросила я. С разрешения генерала, туфли так и остались в портальной комнате. Ноги отекли с непривычки, и втиснуть их в эти орудия средневековой пытки было совершенно нереально.
Я сидела в кресле с ногами, поджав их под себя. Еще бы платье снять и накинуть какую-нибудь футболку и спортивки, и я была бы счастливейшей из смертных. Интересно, муж говорил, что он богат. В столице должны быть хорошие ателье. Если я закажу такое — сошьют? Вроде бы, ничего сложного там нет.
— Чего хочет Алета, можно гадать до посинения, но это будет искусство ради искусства, — буркнул Марк, — она зачастую сама не знает, чего хочет, в следующую клепсидру хочет уже совершенно другого, а решения принимает так, словно у нее на уме было вообще третье, мы ее просто не так поняли. А потом плачется всем, кто пожелает слушать, что жизнь ее — сплошной ужас и бардак. Мило, но утомительно.
— Она — женщина, — примирительно заметил Райкер. Не смотря на поздний (или ранний) час, он оставался при полном параде, и "в койку" не спешил, похоже, привык к круглосуточной работе.
— Помню, — поморщился муж, — "Самка человека, мозга не имеющая". Райкер, вы же сами видели женщин, убитых на месте взрывом огненного шара, с развороченным черепом. И знаете, что мозг там есть и он ничем не отличается от нашего.
— Сынок, — генерал указал глазами на меня и осуждающе покачал головой.
— Ничего, при моей супруге можно и не такое. Она — лекарь, можно даже сказать, почти военно-полевой хирург, так что выражайте свои мысли совершенно свободно, но, если можно, цензурно.
— Женщина? — изумился генерал, — как это возможно? Кто бы допустил столь прекрасное и хрупкое создание к ранам и крови?
Я фыркнула, вспомнив несчастного оленя и королеву Александру в подоткнутых юбках, с ведром и тряпкой.
Марк залпом выпил свой бокал, не особо вникая в букет, налил другой и тоже выпил.
— Я смотрю, мои уроки помнишь, — довольно проворчал Райкер.
— Жить захочешь… Я еще не забыл, как Гастерса прелестная дама угостила мороженым, а через две клепсидры он проснулся возле взломанного тайника с секретной документацией, и, буквально, на всем были следы его ауры. — Супруг привычно кинул Воздух, игнорируя кресла, и расстегнул камзол. Секунду подумал — и снял его вообще.
— Кое в чем она не врала, — сообщил он, имея в виду императрицу. — Выделывалась, конечно, по своему обыкновению, но не врала. Алета, действительно, напугана покушениями на свою жизнь, и тут я ее очень понимаю. Наследника, как я понял, спрятали.
— Да, и, не обижайся, сынок…
— И не надо! — вскинул руки Марк, — мы вообще просто потанцевать прибыли. Проблемы императорского двора мне совершенно никуда не упали, тем более не хочется втягивать в них Маргариту. Кстати, о чем с тобой говорил Золотой Кот?