Лицо Иоланты сделалось таким, что я мгновенно поняла — Яндера с топором еще не самое страшное в жизни. А вот язык бы лучше держать на привязи. Потому что тихоня сощурилась, несколько раз быстро кивнула и заявила:
— Молодец. За свою любовь нужно бороться, а не страдать. А если, забыв честь и гордость девичью, клеишься к чужому парню, значит так тебе и надо!
Я кивнула на ее уже заметный живот:
— Ага. Если родится дочка, назови ее Яндерой. И воспитай соответственно.
Шутки шутками, а принцесса дурела от лютой скуки, и весь ее "двор" следом. Королева Александра запретила невестке все, что могла, а остальное существенно урезала, так что дамам оставались только вышивание и флирт.
А флиртовать во дворце в последние годы было модно и принято исключительно с Его Высочеством. Старые привычки — не варежки, просто так не скинешь и не спрячешь. Джуэл дам не поощрял, но и не отталкивал, искренне не видя проблемы. А беременная Иолли психовала.
Немецкие романы я как раз и принесла, в надежде, что придуманные страсти отвлекут подругу от настоящих. Отвлекла! Неиспорченное дитя природы приняло их слишком близко к сердцу.
Надо было срочно придумывать что-то другое, пока тихоня и впрямь не велела принести в свои покои топор побольше и поострее. Никого она им, конечно, не убьет, но даже попытка поднять такую тяжесть в ее положении может закончиться плохо.
И тут в мою дурную голову стукнуло, что детективы в сто раз интереснее каких-то романов о рыданиях и страданиях. А у нас их под рукой даже два: первый семидесятилетней давности, а второй совсем свежий.
Вот почему эти прославленные Святые Древние меня не остановили, а?
Императора унесли на носилках под заклинанием "предельной аккуратности" — лекари в городской лечебнице с цинизмом, присущим медикам, называли его "носильщик никакой", намекая на голимое пьянство санитаров. Заклинание применялось, когда нужно было нести тяжелораненого, повредившего спину или больного с "острым сердцем".
Носильщики еще не спустились на первый этаж, а дворец уже гудел. Не успела минуть половина короткой клепсидры, а вокруг секретариата собралась толпа.
Золотой Кот поглядел на генерала:
— Напоминает старые добрые дни, когда мы сидели в осажденной Кайоре и ждали либо подкрепления, либо смерти, — со смешком проговорил он.
— Алета разгонит этих бездельников, — Райкер был хмур, но собран и деловит, — до Совета Лордов продержимся, а там обнародуем указ о введении Чрезвычайной Ситуации, Храм нас поддержит. А Винкер, тем временем, отыщет и вернет наследника. Дадут Темные Боги — вынесет.
В дверь постучали условным стуком: четыре быстрых удара и два через паузу. Стук означал курьера из армии.
— Входите! — решил Эшери. Кризис кризисом, а с армии глаз спускать было нельзя, иначе очередной кризис мог обернуться внеочередным военным переворотом, а оно им сейчас нужно?
Курьером оказался совсем молодой паренек, не больше пятнадцати — шестнадцати лет, невысокого роста, худенький, со встрепанной гривой густых каштановых волос, вздернутым носом с конопушками и пухом на щеках, которых еще ни разу не касалась бритва.
Он сделал попытку поправить плащ, но тот сполз на пол и улегся собакой у плохо почищенных сапог. Мальчишка покраснел, но больше никак не отреагировал. И на плащ не взглянул. Повернувшись к Эшери, как более старшему по званию, он опустился на одно колено, поднял руку, согнутую в локте и опустил голову, ровно так, как это предписывал устав.
— Господин маршал, у меня срочная депеша генералу. Разрешите вручить?
Голос у паренька, не смотря на юность, был совсем не тонкий и "петухов" не давал.
Эшери кивнул. Курьер протянул пакет Райкеру и застыл, в ожидании дальнейших приказов, в полнейшей неподвижности.
— Сложно было прорваться? — сообразил Золотой Кот, увидев, что фибула у плаща не сломана — выдрана с мясом.
— Господин маршал, — курьер отмер, дернул уголком губ, еще по-детски пухлых, — я думал, меня в куски порвут.
И снова замер. Было видно, что у мальчишки, буквально, изо рта торчат вопросы, но он скорее подавиться, чем сделает хоть что-то, что противоречит уставу.
— Что-то случилось? — спросил Эшери, обращаясь к Райкеру.
— А как же без этого, — крякнул генерал, — степняки сделали попытку угнать коней, было две стычки, с нашей стороны потерь нет, взято двое пленных, допрошены и повешены. Интендант одного из полков проворовался и бросился грудью на меч… видимо, не совсем добровольно, но это уже детали. Наворованное удалось вернуть почти в полном объеме. Ничего судьбоносного.
— Хорошо, — кивнул Эшери, — Хоть где-то хорошо. У тебя будут письма?
— Вероятно. Но уже после Совета Лордов.
— Юноша. Ваше имя и звание.
— Курьер для поручений штаба его светлости графа Тревора Дик Ольхейм, барон Нэш, господин маршал, — паренек наклонил голову, продолжая "есть глазами начальство", как положено в таких случаях.
— Вам есть где остановиться в городе?
— Эшери, если он сейчас выйдет из кабинета, то до ворот не дойдет, — проворчал Райкер, — или придавят, или отравят. Пускай здесь остается.
— Если мы оставим парня тут до совета, да еще когда Алета явится, — Кот закатил глаза, — он здесь такого наслушается, что нам придется его самим удавить. Во избежание утечки секретной информации.
— Если мне будет позволено высказаться, — подал голос мальчишка. Голос, кстати, не дрожал.
Кот и Райкер повернулись к нему.
— Дозволяю, — милостиво кивнул Эшери.
— Господин маршал — маг огня, один из лучших в Империи. — Кот взглядом поощрил его говорить дальше, — Вы можете наложить на меня заклинание "Немого огня", и тогда я ничего не смогу выдать даже под пытками.
Кот хмыкнул и с новым интересом окинул взглядом юного курьера:
— Интересно, Райкер, что мы имеем в данном случае: патриотизм или карьеризм?
— Думается, всего в равных долях, — пожал плечами генерал, — но паренек прав. Это единственное разумное предложение. Альтернатива — заколоть его прямо сейчас, тело бросить этим шакалам и дать старт полноценному бунту.
— Раздевайтесь до пояса, барон, — решил Эшери, — и имейте в виду, будет адски больно.
— Я терпеливый, — юный Ольхейм без особой спешки, но очень быстро отстегнул перевязь, аккуратно повесил ее на стол, пробежался по крючкам камзола.
Без одежды он оказался по-детски худощав, но разворот плеч обещал в будущем неплохую стать. В довольно отдаленном будущем. Лет так через десять.
— Подойди, — велел Кот. На его ладони затеплился темный огонек, вовсе не похожий на обычное веселенькое пламя, горящее в каминах.
— Властью Первого Герцога Империи запечатываю уста Дика Ольхейма, барона Нэша на все, что услышит и увидит он здесь — отныне и на девять стандартных лет. Да сожжет его Немое Пламя, если он нарушит сей запрет хотя бы во сне, горячке или под пыткой. Ашхариа!
С этими словами Эшери припечатал ладонь к левой стороне груди курьера, в аккурат над соском. Тот даже не вздрогнул и не моргнул. Лишь чуть-чуть расширил глаза.
— Силен, пацан, — одобрительно кивнул Райкер, — меня в свое время двое держали.
— Я стоял сам, — похвастался Эшери, — но заорал так, будто по колокольчикам словил.
Как раз в этот момент тяжелая дверь распахнулась без стука и в кабинете появилась золотоволосая красавица в шелках и бриллиантах.
Эшери поприветствовал ее коротким кивком, Райкер более формальным, длинным. Зато юный Дик застыл, словно пораженный молнией в самое сердце. Кажется, он даже покачнулся.
— Господа, — Алета бесцеремонно сбросила накидку прямо на стол, — у нас полторы клепсидры чтобы спасти Империю, трон и свои задницы. Есть предложения? Выкладывайте, сейчас самое время.
Со стороны полуобнаженной статуи курьера раздался сдавленный всхлип.
— Это кто? — бросила женщина, — жертва твоих опытов, брат? Так расколдуй или добей, здесь, в проходе, он не слишком уместен, мешает.
— Я здесь не при чем, — отказался Кот, — похоже, это еще одна жертва твоей, воистину поражающей красоты.
Статуя курьера, наконец, отмерла, но лишь затем, чтобы рухнуть на оба колена.
— Моя императрица, — в экстазе прошептал Дик, не сводя с Алеты сумасшедших глаз, — позвольте умереть за вас, иного счастья не мыслю.
Эшери фыркнул, ломая пафос ситуации.
— Пацан, — с добродушной насмешкой произнес генерал Райкер, — ты хоть поинтересуйся, какой у тебя порядковый номер. Там семь цифр. И все мечтают о счастье умереть за эту женщину. Становись в очередь… За мной будешь.
Совет Лордов собрался аномально быстро и в полном составе. В "круглом" зале императорского дворца стоял огромный стол и двадцать три кресла, ровно по числу провинций империи, но, как правило, пять, а то и все десять из них пустовали.
Присутствие на Совете считалось почетным правом Лорда-Наместника, и мало кто помнил, что это, еще и обязанность. К примеру, король почти суверенного Румона отсутствовал на Совете постоянно, правда, по уважительной причине. Дрогун — пакостная болезнь, и желание скрыться от света, чтобы не ловить жалостливые взгляды, здесь понимали.
Но экстренные заседания носили иной статус, явка на них была строго обязательна, да и, наконец, любопытства еще никто не отменял.
Поэтому собрались все. Вместо болящего короля присутствовал наследник, молодой принц Джуэл. Герцога Кайоры представлял его министр внешней торговли (правила это дозволяли), а кресло Лорда острова Сарино занимал тощий, как оглобля, Святой Отшельник в простой серой рясе, подпоясанной веревкой с разлохмаченными концами и в деревянных сандалиях. На острове жила религиозная община. Братья удалились от светской жизни и на Советах присутствовали то ли по жребию, то ли просто по очереди.
На возвышении стояли два простых кресла, ничем не напоминавшие троны, разве гербами, вышитыми на спинках.
Едва опустело верхнее отделение большой клепсидры, в зале появились пятеро: императрица Алета, как всегда невозможно красивая, с жестко поджатыми губами и вздернутым подбородком, ее брат, маршал армии Эшери, великолепный Золотой Кот. Уважаемый и уже пожилой генерал Райкер, глава разведки и близкий друг Императора еще со времен войны. Ожидаемо появился главный жрец Храма Святых Древних, как всегда немного отстраненный и безмятежный. Пятым в этой компании Великих был никому не известный юнец, даже без форменного плаща.