Язык зачесался ответить какой-нибудь резкостью. И я бы, наверное, не сдержалась, поставив легенду под удар, но принцесса меня опередила.
— Мама! — негромко сказала она, привлекая к себе внимание скандальной Гортензии. — Я бы попросила тебя быть осторожнее со словами. Женщин, конечно, не вызывают на дуэль, но могут пригласить в суд. Иногда это больнее.
— При дворе известно о вашей более чем странной привязанности к еретику, — тот самый придворный поднял голову и в упор уставился на Иолли, — но, Ваше Высочество, Винкер в тюрьме. Это факт. С ним вы спорить не будете?
— С фактами спорить глупо, — Иолли пожала плечами, — вы ведь с ними не спорите тоже, граф?
— Бесспорно. Факты — упрямая вещь.
— Так вот вам факт, — Иоланта медленно, с пугающим самообладанием освободила руку из пышных кружев, протянула придворному почти как для поцелуя, но немного не так. Растопырила пальцы.
— Видите? — требовательно спросила она.
— Что я должен видеть?
— Кольцо на моем безымянном пальце. Вы должны знать, что солдатские кольца зачаровываются. И если солдат запятнал свое знамя, его кольцо темнеет. Как видите, кольцо светлое, без единого пятна, как и совесть Марка. Он ни в чем не виновен, и любой, кто говорит обратное, ответит за клевету.
Упала тяжелая тишина. Придворные потрясенно переглядывались, пытаясь как-то переварить это заявление.
Статус женщины, которая носила солдатское кольцо, был не определен, и честными женами или вдовами они считались лишь формально, по закону. А за глаза… О, за глаза их звали гулящими девками, шлюхами, солдатскими подстилками и еще чем похлеще.
Благородной леди, принцессе, прилюдно продемонстрировать такое кольцо…
С истинно аристократическим достоинством, Иоланта вернула кружева на место и вооружилась столовыми приборами. Казалось, воцарившаяся за столом тишина: тяжелая, давящая, неодобрительная — нисколько не смущает принцессу.
Только я видела, как на ее виске лихорадочно бьется жилка, да чуть-чуть, самую малость, подрагивают от напряжения пальцы.
— Ваше Высочество, вам положить еще беронского соуса? — нарочно громко спросила я.
— Да, пожалуй. Он сегодня удался, — благосклонно кивнула Иолли.
— А тебе не вредно? — озабоченно повернулась Александра, — соус довольно острый.
— Моя невестка — в высшей степени разумная девочка, — мягко улыбнулся Его Величество, — она ничем не навредит ни себе, ни наследнику престола…
И после этих слов за столом снова стало шумно.
Я тихонько перевела дух и одобрительно сжала руку принцессы.
— Молодчина, — шепнула я, — как ты решилась?
— Как-то, — она тихонько улыбнулась, — сама не поняла.
— Твой названный братец на тебя плохо влияет, — сквозь зубы прошипел Джуэл, — зачем понадобилось привлекать к себе внимание? Можно подумать, ты ему сильно помогла. Здесь, в Румоне.
— Прости, любимый, но Марк не всегда будет сидеть в имперской тюрьме. Рано или поздно он вернется в Румон, а сплетню лучше гасить в зародыше, — Иолли повернулась к мужу и улыбнулась настолько нежно, что принц немедленно растаял и сменил гнев на милость.
Браво, тихоня! Знать бы, где женщин учат так крутить мужиками. Пожалуй, я бы не отказалась взять пару курсов. Хотя… вот, сдается мне, с Марком бы этот номер не прошел.
Мысль о дорогом супруге немедленно отозвалась нешуточной тревогой: святые котики, куда он умудрился встрять на этот раз, и можно ли это считать "серьезным", или попытка узурпации власти и нападение на Императора, это так, мелочи, которые даже колечко не волнуют. Черные колдуны, обычно, так и развлекаются, аппетит нагуливают.
А я, идиотка, дергаюсь просто по незнанию?
После обеда выяснилось — таки да, идиотка.
— Дай мне этот хитрый камешек, я обойду с ним всю прислугу, потрусь об ноги. Если кто-то из них, будем знать точно, — предложил Арчибальд.
— Точняк! — я хлопнула себя по лбу и нырнула в корсаж за своим зловещим талисманом, — А
куда ты его положишь? Карманов-то нет.
— В пасть.
— Да ну! Вдруг проглотишь.
— Выйдет.
Меня передернуло и, чтобы не заострять внимание на теме, я поинтересовалась:
— Арчи, а почему благородных-то так проверить нельзя? Котов не любят?
— Котов все любят! Просто некоторые в этом ни за что не признаются. А проверить можно, — муркнул кот, — только ничего эта проверка не даст. Благородные, особенно те, которые, как эта наша красотка, темными ритуалами балуются, увешаны маскирующими амулетами, как хурдский кочевник — бусами. Чтобы она себя выдала, нужно, чтобы девица камешек в руки взяла. Причем, голой рукой, без перчатки.
— Задача, — я потерла нос, — если бы он хоть каким завалящим самоцветом был, можно полной блондинкой прикинуться, сказать: погляди, какой бриллиантик… Но с булыжником — не прокатит.
— Не грусти раньше времени, — успокоил меня мой персональный хвостатый психоаналитик, — может быть это и впрямь служанка, тогда уже к вечеру найдем.
— А если нет?
— Ну, тогда и думать будем.
— Легко сказать "думать" — вздохнула я, — а если вот, практически, жизнь прожита… Двадцать лет — прожита, правда?
— Для кота — безусловно, — согласился Арчибальд.
— Ну вот… Жизнь, можно сказать, за спиной, институт, не самый, между прочим, нубский — тянула на твердые четверки и пятерки, считаешь себя жутко умной. Но вот дошло до серьезного дела, и понимаешь, что ты даже не чайник. Тебе до чайника еще десять уровней прокачиваться!
— Придумаешь что-нибудь. Я в тебя верю, — заявил кот, ткнул меня лбом на удачу и исчез с волшебным камешком.
А я села думать, решив, что просто не могу себе позволить ударить в грязь лицом перед котом. Если уж он изобрел способ, то я, тем более, справлюсь. И, таки, придумала!
Вечером, после того, как Арчибальд вернулся с "дела", вернул камень и гордо доложил, что число подозреваемых сократилось ровно до пяти фрейлин принцессы, я посвятила его в свой план. И когда кот заявил: "Ты — гений!" — меня растопырило, как курицу, которая снесла страусиное яйцо.
Хотя ничего особенно хитрого я не придумала.
Иоланта скучала. Джуэл все же настоял на своем, и любимую супругу принца обложили со всех сторон, не позволяя ступить шагу без свиты. А если учесть, что убийца, почти на 100 %, был кем-то из этой самой свиты — принц сделал все возможное, чтобы Иолли непременно угробили.
Впору было заподозрить его самого, и, если б не видела его лица в тот день, когда будущую принцессу понесло к водопаду топиться — я бы первая решила, что он и есть главный плохой парень.
Так что сидели мы в гостиной, разглядывали огонь в камине и слушали в одна тысяча пятьсот лохматый раз сагу о Святых Древних. Иолли зевала в открытую, ей было можно, беременность — она такая, под нее многое можно списать.
Остальные делали тоже самое, только тайно, прячась в широкие рукава.
Так что мое предложение упало на благодатную почву.
— А давайте поиграем?
— Поиграем? — худая шатенка Криста свела брови, — но "ста клеток" здесь нет. Да я и не уверена, что кто-то умеет…
— Давайте поиграем в "Колечко"!
На меня уставились любопытные глаза.
— В нашем поместье часто играли в эту игру, — заговорила я, — мы все садимся в ряд, на скамейку… вот эта как раз подойдет, и складываем ладони вот так. Одна из нас берет круглый камешек и говорит: "Я ношу, ношу колечко, и кому-то подарю" — проходит ряд, касается всех ладоней и у кого-то оставляет камень. А этот кто-то делает вид, что ничего не получил…
— Почему? — удивилась Криста.
— А потому, что когда я скажу: "Колечко, колечко, выйди на крылечко!" — тот, кто получил камешек должен быстренько встать с лавочки и выскочить вперед. А остальные должны успеть его задержать.
— Глупость! — изрекла Фанрой. Она, единственная из всех, была здесь полной графиней и могла себе позволить хамить даже фаворитке принцессы.
— Ну, это, конечно, не "сто клеток" — согласилась я, — но в нее и играют не для того, чтобы ум прокачивать. Это просто развлечение, когда скучно.
— Я хочу поиграть, — сказала Иолли, и на этом спор был закончен.
Девицы подобрали юбки и кое-как разместились на низенькой скамеечке а я зажала волшебный камешек в ладонях и пошла вдоль ряда.
Мариза предупреждала, что вблизи преступницы камень нагреется. И вот я касалась ладонями других ладошек, ненадолго задерживая их и приговаривая старую-старую присказку. Я прошла ряд до конца и ни на ком не задержала взгляда больше, чем нужно. Теперь я точно знала, кто желает зла моей подруге. Кто решил ее уничтожить.
— Колечко, колечко, выйди на крылечко! — объявила я.
Девчонки запереглядывались, судорожно пытаясь сообразить… И только Криста мгновенно и без тени сомнения схватила за рукав принцессу.
— Как ты догадалась? — изумилась Иолли, — я же ничем себя не выдала!
— Это нетрудно, Ваше Высочество, — любительница сложной игры в сто клеток присела в реверансе, — баронесса ваша близкая подруга, и она не могла унизить вас, передав камешек кому-то другому, ведь принцессе во всем полагается быть первой.
— Ха! А не такая уж тупая игра, — заявила графиня Фанрой, — кто водит?
— Криста, — объявила я, — она же угадала. Если бы Ее Высочеству удалось выйти, водила бы она.
Камешек перекочевал в руки Кристы и она с довольным видом пошла вдоль ряда: "Я ношу, ношу колечко…"
Собственно, на этом розыск преступника можно было объявлять закрытым. Но не лишать же двор новой забавы? Вот только камешек мне стоило поменять. Не успела…
— А-а-а! — вскрикнула платиновая блондинка Хлоя, отбросила камешек и, сжав руки "лодочкой" сунула их между колен.
— Что случилось? — встревожилась Иолли.
— Горячий! Ваш камешек горячий, как раскаленный уголь! — Хлоя уставилась на Кристу.
— Быть того не может, — шатенка пожала плечами, — я держала его в руках. Немного теплый, как любой камень, который долго держали.
— Я тоже его держала, — вспомнила Иоланта, — и со мной ничего не случилось. Ну-ка, покажи руки.