Марк, наверное, нашел бы другой выход… Нет, вот о нем сейчас точно думать нельзя, иначе я позорно разревусь.
Соберись, Маргарита. Ты здесь не для того, чтобы тупо сгинуть. Ты здесь для того, чтобы победить. Желание? А Желание у меня будет самое простое: "Дух водопада, защити город. Защити его жителей. Защити Его Величество — он классный мужик. Принца — Иолли его любит. Кристу — она забавная и умница. Защити всех, пусть живут!"
Страх куда-то делся, словно растворился в грохоте водопада. Я шагнула на край и громко-громко, как могла, на пределе сил закричала в это небо, ставшее мне родным: "Кандис!!!"
Оттолкнулась от скалы — и прыгнула прямо в сосредоточие радуг.
Полет на драконе запомнился им обоим — и Императору, и Марку как самое невероятное происшествие в жизни, в общем-то и так не бедной на приключения.
Но когда земля уходит из под ног, и ты, буквально, в два взмаха крыла оказываешься вровень с облаками, там, где встречаются ветры, чтобы сыграть свадьбу и родить ураган… Когда смотришь оттуда на землю, похожую на цветную географическую карту, только что названия не подписаны… Когда кисти рук обжигает холодом, а сердце — упоительным восторгом — это не с чем сравнить!
Первое время они просто обмирали от восторга. Потом, когда эйфория схлынула, Рамер Девятый задумчиво проговорил: "Небо, которое мы потеряли… До этого мгновения я как-то не задумывался о том, как велика моя потеря".
Марк кивнул. Ему ничего объяснять было не нужно — он чувствовал. Тоска Императора по утраченным крыльям была сродни его тоске — того, кто никаких крыльев сроду не имел. Все, что он мог, как неплохой стихийник, это подпрыгивать и зависать в воздухе на некоторое время. Что, конечно, неплохо, если нужно произвести впечатление на любимую девушку. Но с настоящим полетом и рядом не пробегало.
— Марк, — вдруг сказал император, — А тебе не показалось, что огонь на нашего бело-желтого приятеля действует как-то слабенько?
— Точнее, не действует вообще, — кивнул Марк, — хотя, конечно, пугает. Инстинктивно он огня боится, как и любая тварь. Но серьезного вреда ему не причинит даже Огненный шторм. Слишком много лет, слишком толстая шкура.
— Ты шар в глаз кинул? И что? Неужели роговица тоже?
— Поганец успел веко захлопнуть, а там ставень такой, что из осадного арбалета не пробьешь.
Дракон мерно махал крыльями и в дискуссию не вступал. Чувствовал ли седоков на своей спине как дополнительный груз? Марку почему-то казалось, что нет. Так, две букашки. А еще, как всегда не к стати, думалось, что Император был не в восторге от ребенка Иолли и дракона они прятали прежде всего от Его Величества. И сделай Ангер сейчас "бочку" — половина его проблем решилась бы сама, волшебным образом.
И никто бы не догадался…
Но Рамер Девятый был абсолютно спокоен и, казалось, в мыслях не держал такой возможности. А Его Императорское Величество в людях разбирался, этого не отнимешь. Значит — что? И дракона и малыша Иоланты можно считать легализованными? Хорошо бы, кабы так.
Стены Белого Города они заметили издали. Сердце защемило — так он был красив в прямых лучах полуденного солнца. Интересно, Маргарита на башне? Встречает короля. Соскучился — до судорог в пальцах, сжимающих страховочный воздушный жгут…
— Вот он, — бросил вдруг Император и подался вперед, — Поганец, опередил-таки! И, кажется… Темные Боги, он атакует! Ангер, скорее! Мы должны успеть…
Дракон заложил крутой вираж и устремился к стене. Страховочные жгуты врезались в бок, Марк этого не заметил. Он видел людей на стенах — маленьких отсюда и абсолютно беспомощных против огромного Змея. Они готовились сражаться, занимали места у бойниц, но тому, кто уже выдержал один бой с матерым альбиносом, было ясно — это мужество отчаяния. Все они здесь обречены.
— Не обречены, — холодно бросил Рамер Девятый, — мы же успели.
— Я сказал это вслух? — удивился Марк.
— Нет. Но слишком громко думал… Теперь ты понимаешь, что чувствовал я, когда узнал, что Алета в Атре?
— Да я и раньше понимал, — Марк передернул плечами, чтобы хоть немного сбросить дикое напряжение этих мгновений, — Иначе не сунул бы голову в петлю.
Почему Змей вдруг решил атаковать Белый Город? Что втемяшилось в эту бронированную кастрюлю в жестяной "короне"?
Чудовище отвело хвост для удара…
— Темные Боги!
— Небо!
Два голоса слились в один, когда над городом вдруг развернулся огромный купол. Он был словно откован изо льда и снежинок: прозрачный, сверкающий серебром и на вид невероятно хрупкий. Стукни по нему ноготком — и он рассыплется на миллионы блестящих брызг.
И Змей стукнул! Изо всех своих немалых сил впечатал мощный хвост в одну из сияющих граней… И ничего. Купол даже не мигнул.
— Что это? — изумленно спросил Рамер Девятый, — Ангер? Я никогда такого не видел…
— Да и я только слышал, — мысленно отозвался дракон. В его "голосе" звучала печаль, — Это высшая защита Духа Водопада. Этот купол не пробить ни чем. Он дарит городу совершенную неуязвимость.
— Хм… Если у тебя в рукаве был такой козырь, почему ты ни разу не выложил его на стол.
— Его не так просто поставить. Чтобы это сделать — кто-то должен отдать жизнь.
— У тебя преступников мало?
— Добровольно. И с единственным горячим желанием — спасти. Кто-то только что отдал жизнь за мой город.
— И я даже знаю — кто, — через силу проговорил Марк, мрачно глядя на "воздушное кольцо", которое мгновением раньше появилось на пальце. Сейчас его легко можно было снять. И… как он тогда говорил — "и жить дальше"? Можно. Но почему-то совсем не тянуло. А тянуло сделать какую-нибудь грандиозную глупость.
— Ангер, — бросил Марк без малейшей почтительности к Величеству, — ты можешь спикировать прямо на эту образину?
— Попытаюсь, — отозвался Дракон, — но огонь…
— Огонь не потребуется. Хватит ему и воздуха. — Пальцы Марка быстро заплясали, рисуя сложную вязь заклинания, которое он никогда не применял в бою. Вообще никогда не применял…
Это было как в ту ночь, когда он сделал воздушные кольца. Но если тогда его вела любовь, то сейчас — черное отчаяние.
…Шар-зонд, водопад. Маргарита, сдувающая со лба золотистую прядь… Морща лоб, она вспоминала законы Паскаля, и все, что знала о давлении. В этом мире его открыл Огюст Тревор. И закон назывался законом Тревора — но это была единственная разница. Стихийник не мог его не знать: "Давление, производимое на жидкость или газ, передается в любую точку без изменений во всех направлениях".
Интересно, давления, которое произведут челюсти Змея хватит, чтобы пробить оболочку активного щита? До сих пор предела у него не было. Что ж… Заодно и выясним.
— Ангер, ты снизишься где-нибудь поблизости, так, чтобы я мог спрыгнуть, — скомандовал Марк, — а потом уходи и уноси Императора.
— Неприемлемо, — бросил через плечо Рамер Девятый.
Дракон ничего не сказал, но Винкер не сомневался — его молчание было знаком согласия.
— Хорошо. Только хотя бы под руку не лезьте.
На сколько снарядов хватит его воздушного доспеха? Три? Четыре? Не скажешь, пока не попробуешь.
Но сначала — огонь. Чтобы разозлить. И усыпить бдительность.
Скатившись с гладкой спины дракона в подпаленую траву, Марк погасил скорость кувырком, поднялся. Расставил ноги и подвесил на кончиках пальцев ровно десять заклинаний — по каждому на палец.
Он помнил, что учитель категорически, жестко, под страхом сгореть самому предостерегал — не больше четырех.
Но во-первых, четырех на эту тварь явно не хватит, во-вторых, учитель не был мастером Активного Щита, и такой уровень контроля, который шутя давался Марку, ему и в сладких именинных грезах не являлся. А в-третьих, на собственную шкурку Винкеру было наплевать. Подгорит — значит судьба такая.
И поэтому шесть заклинаний были огненными, и только четыре — воздушными.
— Иди сюда, сволочь бронированная, — тихонько позвал он, не сомневаясь, что Змей услышит, — Кис-кис-кис…
Тварь услышала. Повернула голову… Темные Боги, ну и морда! У Его Величества все же как-то поприятнее. Или это "эффект красных глаз"?
— Иди сюда, — шепнул Марк, — вспомнил фильмы, которые пересказывала ему жена и предложил, — Потанцуем?
— С-с-с-с-с, — прошелестел альбинос. А в голове раздалось отчетливое, — Самоубийца.
— Очень приятно, — Марк и не подумал наклонять голову, — а я Винкер. Зубы не болят? А то сейчас вылечу, навсегда и совершенно бесплатно. Кстати, голову я тоже лечу.
Змей двинулся к нему, бесшумно и очень быстро. Два огненных шара сорвались с пальцев и подпалили землю один в трех, а другой почти в шаге от чудовища, но тот даже не обратил внимания. Привык? Уверился, что огонь почти не причиняет ему вреда и привык?
Ничего, как привык — так и отвыкнешь. Эшери был безобразно щедр, и Винкер сполна ощутил простое солдатское счастье — когда не нужно экономить боеприпасы.
Еще два шара, помощнее, ушло в полет, а сразу за ними — две огненные волны.
Змей отпрянул и разинул пасть, чтобы послать Винкеру ответный привет. И именно туда, в эту огромную хлеборезку, Марк и засандалил прицельно, один за другим, четыре "гремучих" заклятия, закатанных в активный щит.
Одно Змей от неожиданности просто проглотил и оно пропало впустую. Зато три других попали куда нужно — в аккурат между челюстей. Интересно, прокусит или нет? И второй вопрос — сдетонируют или нет?
Ответ на первый вопрос он получил мгновением спустя. А вот на второй — не успел. Предел у щита все-таки существовал, и Змею он оказался вполне по зубам.
Врыв был мощный. Голова Змея разлетелась, как праздничная дыня, почти сразу рвануло в другом месте, и чудовище распалось на две половины. Проглоченный снаряд все же сдетонировал, и очень удачно… Но Винкер этого уже не узнал. Взрывной волной его подхватило и бросило на купол.
Так его и нашли Рамер Девятый и Ангер, король Румонской Марки — отброшенного в сторону, полузасыпанного замлей, залитого кровью и ошметками внутренностей змея. Колдун был похож на изломанную куклу и не подавал признаков жизни.