— Да, — *не факт, что в этом причина*.
— Если ты вмешаешься в судьбу, ну хоть бы нашего богоизбранного, — маг перешел на громкий шепот. — Может статься, что выкинет тебя сила из ловушки, как меня когда-то.
*Гладко стелет — жестко спать… но при нем думать не хочется. Мало ли какой у него еще козырь в рукаве припрятан по мою душу.*
— А как вмешаться? — живо спросила я, чтоб спрятать неуклюжую паузу.
— А как хочешь, — Ксардас оживился. — Хочешь, расскажи, что нашего богоизбранного ждет: про Ирдорат, про драконов, да хоть про меня, если ты, конечно, действительно знаешь мои планы. Ему сделаешь добро, а Баланс, так или иначе, нарушишь. У парня судьба особенная — чтоб обезопасить её течение, Мордраг тебя живенько выкинет.
"Подумай над моими словами", — вот что сказал старый маг, растворяясь в вихре колючих искорок.
Как только площадка опустела, золотисто-зеленоватая мгла, обычно царившая здесь, начала снова вступать в свои права. Мерцающие иллюзорные всполохи блуждающих огоньков завораживали и дурманили. Я медленно опустилась на землю, прислонившись к алтарю спиной.
Ситуация совершенно вышла из-под контроля: я-то думала, что всё будет просто… просто маги, просто портал — ан нет. Не вышло. Теперь вот три пути-дороги: первая — под сень Аданоса, служить местному Балансу; вторая — присоединиться к последователям Инноса в совершенно чужой мне войне; и третий — самый интересный. Ксардас сделал мне предложение, "от которого будет сложно отказаться" — вернуться домой, наведя предварительно здесь немножко шороху. Разумеется, третий вариант мне больше по вкусу, только что-то тут не так, зная Ксардаса. Это я под его дудочку плясать буду, а в планы меня никто посвящать не собирается. Нехорошо.
Я увлеклась. Можно сказать, что и уснула. Глаза были плотно закрыты, когда лица коснулось теплое дыхание большого зверя. Усы щекотали щеки, от широкого носа веяло холодком. В одурманенном сознании не осталось места страху или удивлению. Я осторожно протянула руку — не знаю уж зачем, скорее чтоб убедиться, что зверь действительно здесь — но пальцы нашли только воздух. Тогда я резко открыла глаза и поняла, что на поляне кроме меня нет никого.
*Зачастили ко мне видения — с ума схожу, не иначе*.
Как-то странно легко стало дышаться, и голова прояснилась — и благодаря этому я во всех подробностях припомнила сон. Тот самый — с голосами. Кривые вытянутые змеиные морды с хищными блестящими глазами снова возникли в сознании, только теперь четко, настолько четко, что не осталось никаких сомнений, кто это был.
Драконы. Драконы приходили ко мне и говорили то, что следовало принять всерьез, и что нагнало меня теперь. Но они предлагали совсем иной выход и угрожали другой жизни. Необходимо поговорить с ними, пока мой неутомимый богоизбранный воитель не прервал их земное существование.
Над Миненталем стояли густые косматые тучи, готовые в любой момент пролиться дождем. Откуда они набежали? Скорее, ветер опять подул с ледника. Воздух заметно похолодал.
Я выбрала себе цель, набрала высоту и легла на крыло. Меня интересовала старая крепость в горах, вернее, то, что от нее оставило время. Там должен быть дракон, с которым я смогу говорить. Драконов в долине несколько, но Каменный мне подходит более всего, поскольку Огненные драконы непредсказуемы и неуравновешенны, Болотные — глуповаты, а Ледяного тут слишком охраняют.
Ночь медленно спускалась на остров. С горем пополам добравшись до места незамеченной, я удивилась, что дракона-то и нет. На самом же деле он спал, свернувшись на своем сокровище. Так будить внушительное древнее создание — верх наглости, но я все же подошла, склонилась почти к морде, чтоб сказать:
— Пробудись, Педракан! — мой голос подхватило легкое эхо, дважды шарахнуло о камни и бросило.
Дракон заворочался, поднял голову и открыл мутно-серые глаза с тонкими полосками зрачков. Змей долго щурился, силясь понять, кто ему кричал, а когда понял, удивился не на шутку:
— Кто ты? Я ждал избранного, — голос был похож на камнепад.
— Я та, кого вы не могли видеть, — *если сон правдив, Педракан поймет меня*.
— Вот значит, какая ты… — дракон наклонился, чтоб получше рассмотреть меня. — Ты понимаешь меня, ты можешь со мной говорить, я хочу с тобой говорить… такого не было уже слишком давно.
— Отчасти я тоже дракон, — для пущей убедительности демонстрируя крылья, заявила я. — Я хочу понять видение, которое мне дали вы.
— Ты и сама его понимаешь, без наших объяснений, — пробасил огромный змей.
— Не всё, — честно призналась я.
— Пфф… — яростные вихри пыли поднялись над площадкой.
Мои крылья дрогнули, я взлетела, поскольку шея начинала затекать от стояния с задранной головой. Приятно, что во всех мирах драконы одинаковы, и оберег Сестер Северного Ветра не позволит дракону напасть на меня без причины.
— Чья жизнь в опасности? Избранного? — в лоб задала я вопрос, волновавший больше всего.
— Избранного… Ты останешься — он умрет, ты уйдешь — если убьешь. Убей. Та жизнь так и так оборвется. Баланс оборвет её, — ответил змей. — Один Избранный придет ко мне бросить вызов и задать вопрос. А потом мой путь завершится, я не вижу себя дальше. Расскажи мне о моей судьбе и судьбах моих братьев.
Какая-то бессвязица. Кто умрет, кого я должна убить… неужели моего парня?! Какой-то бред! Запутала проклятая рептилия, вот и от меня ответа не дождется:
— Нет, Педракан. Твоя судьба — это твоя судьба, и пока не встретишься с ней, не узнаешь ничего, — твердо ответила я.
— Тогда уходи, я больше не хочу говорить с тобой, — дракон встал на ноги и расправил крылья. — Только смерть откроет тебе путь.
Больше монстр не сказал ничего. Он вздернул голову и яростно захлопал крыльями так, что потоком воздуха меня замотало как перышко.
Разговаривать с остальными драконами смысла не было, одно и то же разными словами слушать не хотелось. Если те вообще станут со мной говорить, после того, как Педракан меня вот так выгнал!
*Избранный. Убить избранного и вернуться домой. Только смерть откроет путь. Как-то дурно получается*. Всё, вроде, правда, а какое-то чувство, будто недоговорил каменный ящер. Что значит "Один Избранный"? Их что, больше? Можно предположить, что Ксардас — Избранный Бельджара, тогда Ватрас — Аданоса. Глупость получается. В любом случае, убив одного из них, я навсегда вышибу Баланс, и он не восстановится простым моим удалением. А почему он умрет, если я останусь? Ходила за ответом — унесла полную голову вопросов! Вот так всегда.
От всей этой дури голова разболелась, и захотелось вскарабкаться по отвесной стене, или чтоб телу стало так же больно, как разуму. Более всего я не переношу себя в такие моменты. Кажется, ответ — вот он, только руку протяни, ан нет. Руки оказываются коротки.
Единственное место, где меня ждали — нора ведьмы Сагитты. Оставаться наедине со своими мыслями было практически невыносимо. Не помню, как добралась, не помню, как вошла… да и что было потом, тоже не помню. Сон — не сон, а так — черная пустота без берега и края.
Проснулась бодрой, окрепшей даже, только мысли никак не хотели стройно плясать — всё разбегались и ссорились в голове. Я лежала на полу у кресла: тряпичный сверток под головой, на ногах платок старый… В кресле дремала хозяйка "норы". Пахло снадобьями сильнее обычного, котенок тоскливо лежал, вытянув голову между лапами. Что-то тревожное было в обстановке… или показалось?
Я села. И тут до моих ушей донесся сперва хрип, а потом грудной выворачивающий кашель. Маленький Дивин метался по подушке, на голове белела влажная тряпка, рядом на полу дремал Волк, держа в руках мисочку со сменным компрессом.
— Что случилось? — спросила я, разбудив "сиделку".
— Не знаю, — Волк был в отчаянье. — Вчера всё было хорошо! Рыбачили, гуляли, охотились. Может, перекупался?
— А что тетка твоя говорит? — продолжила допрос я.
— Ничего, только вздыхает и хмурится, — тихо сообщил охотник, а потом нехотя добавил: — напилась вчера… сутки почти не спали, ему плохо, а мы ничего понять не можем. Еще ты не просыпаешься, как тоже умирать собралась. Страшный день… Ты куда?
— За ответами, — бросила я, покидая ставший родным земляной свод.
Ничего не понял Волк, да и незачем понимать ему. Вот и я не всё понимаю и не уверена, что понимание принесет покой, но сидеть не могу. Я бежала по тропе, бежала в город, а конкретней — в часовню к адепту Аданоса, но у таверны Ватрас уже ждал меня сам.
— Постой, это срочно! — голос мужчины дрогнул. — Мне было видение. Мертвый мальчик… а потом мертвая ты — и тот самый мальчик, только живой!
— Дивин действительно "вдруг" заболел, — вкрадчиво произнесла я.
— Дивин?! — лицо Ватраса исказилось… изобразило внутренние мучения.
Маг взял меня за плечо, подбросил на ладони руну и мы тут же очутились в часовне в вихре мельтешащих искорок-звездочек. Я потеряла счет времени еще у Круга Солнца, и ночная мгла не смущала меня никак. Ватрас воздвиг "Стену" и заговорил в своей обычной манере, но голос, не переставая, подрагивал:
— Варда, времени нет, Дивин не увидит завтрашнего дня, — мужчина опустил взгляд. — Прими Аданоса и молись со мной — может быть, так Баланс восстановится.
— Я не понимаю! — странно, я уже кричу?
— Наш Мир принял тебя, но только на том условии, что ты уйдешь, — Ватрас заговорил быстрее обычного, — чтоб соблюсти Баланс, Аданос исцелил смертного, дал ему свое благословение и силу, но ты не ушла. Теперь "избранник" не нужен…
Маг держал меня за запястье всё это время. Я с силой выдернула руку, и метнулась прочь. Вот так без объяснений. Что теперь, время уже потрачено!
"Стена" как струи ледяной воды прошла сквозь тело, а верные крылья уже оторвали меня от земли и взметнули до самого звездного неба. Со с