Алекс обдумала то, что она знала о меяринах, и поняла, что все, что сказала Айз Орса, соответствует действительности. За все свое время в прошлом и настоящем она встретила только две пары братьев и сестер: Рока и Эйвена, а также Нийкса и Майру. И, опять же, в те времена она тоже не видела никаких детей. Она никогда не задумывалась о контроле над популяцией, но, учитывая их бессмертие, если бы они годами размножались, как кролики, и умирали только в редких случаях от смертельных ран, они бы давно вырвались из Мейи. Их неспособность легко зачать ребенка имела гораздо больше смысла.
— Мне жаль, — сказала Алекс, хмурясь от своих своенравных мыслей. — Это было очень неожиданно. 0Простите меня… я уверена, что ты позвала меня сюда не для того, чтобы дать мне урок по размножению.
По крайней мере, она определенно надеялась, что нет.
С еще одной мягкой улыбкой от Айз Орсы и тихим смешком от Райфа, женщина Тиа Аурас сказала:
— Нет, я хотела встретиться с тобой по другой причине.
Она протянула свернутый лист пергамента.
Заинтересовавшись, Алекс открыла его только для того, чтобы увидеть знакомое пророчество, написанное столь же знакомым почерком.
— Я видела это раньше, — прошептала Алекс, поскольку это был свиток, похожий на тот, который Леди Тайн впервые вручила ей в Раэлии, только в этой версии не было перевода, написанного на общем языке внизу, и пергамент сохранился намного лучше.
— Я сделала две копии, когда слова впервые пришли ко мне, — сказала Айз Орса. — Это одна из них. Вторую я подарила своей сестре после изгнания меяринов… накануне ее изгнания.
— Первый оракул Вардаэсии… — Алекс тихо повторила, название из предыдущего только сейчас обрабатывается. — Это была… Ты… — Она попыталась снова. — Ты хочешь сказать, что ты та, кто произнес пророчество?
Айз Орса выдержала ее взгляд и кивнула. Затем она облизнула губы, прежде чем обменяться нервным взглядом с Райфом, который ободряюще кивнул в ответ. Из-за этого в Алекс начали закручиваться дурные предчувствия, их поведение выводило ее из себя.
Медленно Айз Орса повернулась обратно к Алекс и нерешительно сказала:
— Дело в том, что это не то пророчество, которое я произнесла. Или, скорее, это еще не все. И то, что это такое, немного отличается от того, чем оно должно быть.
Алекс нахмурилась, пытаясь осмыслить сбивчивые заявления. Сглотнув из-за внезапно пересохшего рта, она помахала пергаментом в руках и сказала:
— Подожди, это пророчество или нет?
Когда Айз Орса снова обменялась взглядом с Райфом, на этот раз не просто нервным, но и с намеком на вину, смешанную с сожалением, Алекс хрипло догадалась:
— Это не оно, не так ли?
— Это… часть, — сказала Айз Орса. — Но это также… не так.
Заикаясь, Алекс прошептала:
— Что написано в настоящем?
Айз Орса осторожно вытащила из-под своей мантии второй кусок пергамента. Потом еще один. И еще один. Она передала все три новые страницы Алекс, которая взяла их дрожащими пальцами.
Взглянув вниз, первое, что она заметила, было то, что они были написаны другим почерком… вместо плавного каллиграфического почерка слова, все еще написанные древним шрифтом, были аккуратными и эффективными. Но это было все, что она восприняла, прежде чем начала читать, каждая новая строка заставляла ее дыхание становиться поверхностным, в то время как сердце, наоборот, учащалось. Но все же она не могла перестать читать, перевод автоматически приходил ей на ум.
Придет и будет рядом день,
Что изменения несёт.
Девицу смертной крови
Судьба немедля призовут.
Она и Призвана, и Избрана
Через Библиотеку прямиком,
Приобретет врага, что другом был
Во время путешествия в прошлом.
Когда настоящее зовет, и жизнь перезапускается,
Все больше проблем грядет
Ведь смертной она не является.
(Или частично?)
Когда ее борьба становится известной,
Много идет тренировок,
Помощь из редких источников,
Владеющих большей силой.
Несмотря на все это, она потерпит неудачу и падёт.
Сила ее в единственное.
Друзья ее, — больше, чем кровь,
Они — семья!
Вместе они отправятся в путь
С высшим приоритетом,
Ища помощи и умоляя о
Дипломатии союзников.
Кроме откровенной вражды
Не получат они ничего,
Что приведет к потере и боли
От смертельной уверенности.
Бегство в далекий мир
В поисках верности,
Через задачи из шести для шести,
Чтобы все достойно смогли их пройти.
Но выиграют они или проиграют,
Испытания даются нелегко.
Ибо тревожны Врата старого
Хорошо известны своим обманом.
И все же в свой мир они вернутся,
Когда все будут готовы
Присоединиться к борьбе, и поведут войну
Кровожадную битву.
Надежда может уйти, когда придет сердечная боль.
Из вариантов самый дорогой,
Когда воцаряется тьма и падают тени
Через множество убийств.
Когда приходит конец, и все решается,
Даже я не могу узреть
Если судьба, которая когда-то была правдой
Обернется трагедией.
Но это еще не все, так что слушайте внимательно
Ибо всегда будет
Скрытый шанс, тайная надежда
За одну настоящую победу.
Итак, вот оно, прими к сведению
И следуй идеально,
Что теперь я скажу, и говорю так хорошо
Одну последнюю тайну:
Если День и Ночь объединятся и будут сражаться
Против одного Врага,
Тогда Тьма и Свет встретятся в середине удара
И освободят Пленников.
…Если, однако, тьма победит,
Нет никакой стратегии,
Чтобы уберечься от всего, что будет потеряно
И сие будет навсегда.
Прочитав пророчество три раза, Алекс с тревогой осознала пляшущие черные точки в глазах, и звон в ушах… оба эффекта только усиливались по мере того, как она перечитывала последние два стиха снова и снова.
Это было удивительно, как сильно одно-единственное слово могло изменить мир. И когда Алекс, наконец, смогла выдавить эти буквы из своих губ, она сделала это, глядя на Айз Орсу и Райфа широко раскрытыми обвиняющими глазами.
— Если?
Сравнив пергамент с первым, копию которого увидела в Раэлии, она быстро подтвердила, что в ранней версии этим словом определенно было «когда». И хотя Алекс никогда не придавала большого значения пророчествам, она, по крайней мере, предполагала, что это давало некоторое подобие надежды для их нынешней миссии — что, когда День и Ночь объединятся для борьбы, придет свобода.
Когда.
Не если.
Ничто никогда не было гарантировано, но, черт возьми, раньше это было, по крайней мере, немного менее неопределенно, чем сейчас.
Яростно глядя на Райфа и Айз Орсу, она зашипела:
— И даже не заставляйте меня начинать с этого последнего четверостишия! — Тот, который в основном говорил, что вся надежда будет потеряна — навсегда — если тьма восторжествует. Не то чтобы Алекс уже не знала этого, но все же. Видеть это в письменном виде было просто… было просто…
— Почему ты сделала это со мной? — спросила она хриплым голосом, изо всех сил пытаясь подавить все, что она чувствовала. — Почему бы просто не передать все пророчество сначала, вместо того, чтобы подкрадываться с пропущенными стихами и измененными словами?
— Кроме тебя, только три человека во всех мирах знают пророчество во всей его полноте, — сказала Айз Орса, указывая на страницы, которые Алекс сжимала так, что побелели костяшки пальцев. — Я и двое, которые были со мной, когда я говорила его — Райф и Зайлин.
— Зайлин знает об этом?
Неудивительно, что Тиа Аурас была так темпераментна по отношению к Алекс… и неудивительно, что она с самого начала предполагала, что Алекс потерпит неудачу. Полное пророчество было не совсем блестящим, резюме достижений Алекс на сегодняшний день… это был в основном список всего, что она пережила с момента своего прибытия в Медору до сих пор.
— Я произнесла эти слова накануне изгнания меяринов в Медору, как уже говорила раньше, — продолжила Айз Орса. — Но из упоминания о смертной крови я поняла, что это не могло относиться ни к нашему народу, ни к их, несмотря на упоминание о наших Вратах Испытания. Я предположила, что это должно быть как-то связано с новым миром, в который они будут сосланы, миром, которому однажды будет угрожать тьма.
Она посмотрела на Райфа, затем снова на Алекс и продолжила:
— Оракулам запрещено говорить о пророчестве с кем-либо, кроме того, к кому относятся слова, или с теми, кто находится рядом, чтобы услышать его во время предсказания. Но я не могла с чистой совестью отослать свою сестру без какого-либо предупреждения о том, с чем ей, возможно, однажды придется столкнуться, и кого ей, возможно, однажды придется направлять и защищать. Поэтому я дала ей все, что могла: один куплет, измененный на одно слово, достаточный, чтобы следовать клятвам, которые я дала о неразглашении. И с тех пор все эти годы никто, кроме Райфа, Зайлин и меня, не знал правды. До сих пор.
Айз Орса умоляюще развела руками и, понизив голос, закончила:
— Зайлин разыскала меня в тот момент, когда увидела, как ты командуешь Сорайей де ла Торра и ступаешь по пути эйдена, который ты призвала. С учетом этого и твоей публичной просьбы по прибытии в Вардаэсию мы знали, что пророчество близко… и что ты заслуживаешь услышать его в полной мере. Теперь ты все знаешь, Александра. Но осмелюсь предположить, что ты мало чему еще не научилась в путешествии, которое привело тебя сюда. — Она сделала паузу, ее голос теперь был похож на шепот. — Теперь твой путь свободен. Но только ты можешь решить, куда отправишься дальше.