Алекс была более чем готова. После всего, что она узнала и пережила за последние несколько часов, она отчаянно нуждалась в хорошей тренировке против способного — хотя и «небрежного» — бессмертного. Ее мышцы жаждали знакомой, успокаивающей боли, которую она не чувствовала больше недели, и она знала, что энергичный урок — это именно то, что ей нужно, чтобы отвлечься от своих новых проблем.
Итак, с вызовом в глазах Алекс отбросила свои бурные чувства и сосредоточила разум на здесь и сейчас, подняв Аэнару между ними и сказав:
— Давай, Зайлин.
И это было именно то, что сделала Тиа Аурас.
Прошли часы, пока Зайлин и Алекс спарринговали на помосте стадиона, светящиеся арки над головой и клубящиеся облака под ногами были их единственной аудиторией, в то время как три солнца двигались по небу и медленно погружались во тьму.
Зная, что пришло время встретиться лицом к лицу с друзьями и узнать их истинный вердикт, Алекс остановила их борьбу, и она, и Зайлин тяжело дышали, но также насытились и расслабились после напряженной тренировки.
Призвав флягу подогретой лэндры, чтобы исцелить их от многочисленных порезов и царапин, Зайлин посмотрела на Алекс, казалось, ожидая, чтобы убедиться, что девушка готова вернуться во дворец. Получив жесткий кивок в знак подтверждения, Тиа Аурас проводила ее обратно в комнату, проинструктировав позвать, если ей что-нибудь понадобится, ее слова были достаточно тихими, чтобы Алекс поняла, что она имела в виду не только помощь, оказанную ей как помощницей, но и как другом.
… В некотором роде, по крайней мере. Потому что Тиа Аурас все еще была удивительно колючей, даже несмотря на то, что между ними установилось предварительное взаимопонимание.
Учитывая, что Алекс была покрыта кровью, потом и грязью, как только вернулась в комнату, она набрала ванну, не торопясь убирать следы своего дня, проведенного в боях. Сделав это, теперь, когда Алекс была так близка к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с друзьями — всего в одной комнате от них, — она поняла, что, возможно, не так готова противостоять им, как думала. Хотя надеялась, что они не будут обвинять ее так яростно, как их фальшивые коллеги, она не могла не вспомнить, как Джордан отреагировал после «Врат Секретов», как и Биар, и Д.К. встали на его сторону, трио не желало слушать ее объяснения. Только осознание того, что все они впоследствии пожалели о своем поведении, придало ей смелости поверить в другой исход сегодняшнего дня, и все же… она все еще нервничала.
Решив дать себе еще немного времени, чтобы подготовить свое сердце — на всякий случай — вместо того, чтобы идти в их общую комнату после принятия ванны, Алекс надела шелковую пижаму и села на балконе, наблюдая, как город сверкает в восходящем лунном свете.
Прислонившись к золотой стене дворца, она позвала Ксиру и кратко изложила все, что произошло в тот день, рассказав ему о кошмарных Вратах и о том, что она узнала об Аэнаре, Ваэварке, Библиотеке и самих двух бессмертных расах, а также о каннибализме Эйвена и о том, как он мог принимать и использовать дары тех, чьи сердца он пожирал.
«Кажется, я не могу оставить тебя одну на несколько часов без того, чтобы твой мир не рухнул», — сказал Ксира, вздыхая. — «Как, ради всего святого, ты пережила последние несколько недель без меня?»
Потому что Алекс сделала это не сама. У нее был Нийкс. У нее были друзья. Но теперь… она понятия не имела, с чем ей придется столкнуться, как только она вернется внутрь. Врата Суда, возможно, раскрыли ее собственную внутреннюю войну и дали ей шанс сразиться со своими затянувшимися тенями, но это не означало, что ее друзья будут…
«Алекс, прекрати», — прервал Ксира, прочитав ее мысли, — «Все будет хорошо. Вот увидишь».
Алекс не ответила, но это было не потому, что ей нечего было сказать — это было потому, что она услышала движущийся, шуршащий звук, и она точно знала, что это было.
Ксира, все еще связанный с ней, тоже понял это и тихо сказал:
«Я здесь, если тебе понадоблюсь… но не думаю, что буду нужен.»
А затем он покинул ее разум, как раз в тот момент, когда появился Кайден, карабкающийся вверх и перелезающий через перила балкона.
Оцепенев от неуверенности, Алекс просто сидела там, ожидая словесного удара, от которого она не смогла защититься.
Она ничего не говорила, но и он тоже.
Вместо этого он медленно приблизился к ней, соскользнув вниз, чтобы сесть рядом с ней.
Осторожно, словно опасаясь, что она отпрянет, как это было ранее на помосте, парень протянул руку и обнял ее, притягивая к себе.
До этого момента Алекс была напряжена, как глыба льда, но в тот момент, когда его тепло коснулось ее, она растаяла, и тело расслабилось от облегчения.
Только тогда, когда они вдвоем смотрели на ночной городской пейзаж, в то время когда Алекс прижималась к нему, девушка заговорила.
— Ты злишься на меня?
Ее голос был едва слышен, но это было все, на что она была способна.
Прижавшись щекой к ее макушке, он так же тихо ответил:
— Я уже видел большую часть видения будущего. Единственные части, которые были новыми, — это видеть меня в нем с тобой.
После всего, через что они прошли, у Алекс не хватило духу смутиться из-за того, что ее собственное подсознание считало его человеком, с которым она чувствовала себя в безопасности, чтобы провести ее через ужасы будущего. Даже тогда… задолго до того, как они были близки к тому, чтобы быть вместе.
— Не эта часть, — прошептала она. — Я имела в виду, ты видел Эйвена? — Она сглотнула и добавила: — Там, в Библиотечной пещере… после того, как ты отдал мне письмо Нийкса… я знаю, что говорила тебе, что это моя вина, что Эйвен стал монстром, но я никогда не вдавалась в подробности. Я никогда ничего не говорила о том, как он… ты знаешь… — Она даже не могла заставить себя произнести эти слова.
Пальцы Кайдена выводили успокаивающий узор на ее плече, пока он обдумывал вопрос. Но он недолго молчал, прежде чем его тело начало трястись от сдерживаемого веселья.
— Ты смеешься?
— Вовсе нет, — солгал он с явным юмором в голосе. — Это просто… я был бы лицемером, если бы винил парня в том, что он влюбился в тебя. — Он поцеловал Алекс в макушку. — Честно говоря, не могу винить его за вкус.
Отодвинувшись, чтобы посмотреть ему в глаза, она была поражена, увидев, что они светятся весельем. В них не было ни следа обвинения или осуждения.
Прочитав замешательство — и страх — в ее собственных глазах, Кайден обхватил ее лицо ладонями и прошептал:
— Это были не мы, Алекс. Ты знаешь, что это было не так.
Пораженная нежным пониманием в его тоне, слеза покатилась из ее глаза, и он наклонился вперед и поцелуем смахнул ее, прежде чем снова притянуть девушку к себе, чтобы она могла прижаться к нему еще раз.
— Никто не винит тебя в том, что произошло — ни в прошлом, ни в настоящем, — сказал Кайден, на этот раз гораздо более твердо. — Точно так же, как никто ни на секунду не верит, что ты ответственна за чью-либо смерть. Вина лежит только на Эйвене. И каждый — каждый из наших друзей — знает, что это правда.
Еще одна слеза скатилась из глаза Алекс, пока она не смогла собраться с силами настолько, чтобы не дать остальным потечь.
Понимая, что его слова прижились, и ему не нужно было больше ничего говорить, Кайден замолчал, просто наблюдая за видом вместе с ней.
Тихо, о, так тихо, она начала делиться с ним, рассказывать ему, как все произошло с Эйвеном от начала до конца. Как она начала распознавать его чувства и обратилась за советом к Нийксу, не желая вводить Эйвена в заблуждение. Как это было бесполезно, потому что Эйвен продолжал влюбляться в нее. Она рассказала, как он искал и нашел людей в качестве подарка для нее… и тогда Кайден привлек ее к себе на колени, прижимая еще ближе, когда она призналась, что их смерти были на ее совести, даже если она признала, что Эйвен был виноват. Наконец, она вернулась в настоящее, объяснив, как после смерти Леди Тайн и ее чар, подавляющих память — результат ее ментального дара как Тиа Аурас, как теперь поняла Алекс, — растворились с ее уходом, Эйвен, вместе со всеми другими меяринами, которые знали ее в прошлом, теперь знали, что когда-то давным-давно она была с ними как Эйлия.
Когда она закончила, то тихо рассказала остальное… сначала о пророчестве, которое услышала прошлой ночью, и о том, что оно было причиной того, что ей нужно было сбежать с Ксирой до утра, а затем обо всем, что узнала от Зайлин в тот день. Тело Кайдена замирало рядом с ней в определенные моменты… особенно при упоминании о съеденных сердцах и о том, что они могли означать, но все это время он продолжал выводить легкие, успокаивающие узоры на ее коже, его прикосновения снимали напряжение. Или, возможно, это было просто его присутствие. Но что бы это ни было, она почти заснула в его объятиях, когда он заговорил, его слова были неуверенными, но в то же время уверенными.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, Алекс.
Несмотря на две дозы лэндры, которые она приняла в тот день, недостаток сна прошлой ночью теперь полностью сказался на ней, поэтому, зевая, она пробормотала вопросительное:
— Ммм?
Услышав просьбу Кайдена, все следы усталости исчезли.
— Ты что, с ума сошел? — она почти завизжала на него, вскакивая на ноги только для того, чтобы пройтись по краю балкона.
— Ты знаешь, что в этом есть смысл, — сказал Кайден, тоже вставая. — Ты знаешь, Алекс.
Самое безумное было то, что она действительно знала. Она знала больше, чем кто-либо другой. Но это не помешало ей обрушить на Ксиру череду мысленных ругательств и вопросов, прося его поддержать ее.
К сожалению, он был на стороне Кайдена. И что еще хуже, Кайден, казалось, знал, что она сделала.
— Что думает Ксира?
Пытаясь избежать вопроса, Алекс ответила:
— Он дракон. Что он может знать?
Взгляд, который Кайден послал ей, был одновременно комичным и понимающим.
Со вздохом Алекс призналась: