Алекс была поражена, что он запомнил такую крошечную деталь, когда она сама не могла вспомнить разговор, но в том, что он сказал, было что-то более невероятное.
— Ты наблюдал за мной?
Он скорчил гримасу.
— Способ заставить это звучать жутко.
— Но… но как? — спросила она, потрясенная. — Ты… ты… настоящий?
Нийкс пожал плечами.
— Что же на самом деле реально, если не вопрос восприятия?
Покосившись на него, Алекс сказала:
— Раньше ты никогда не был таким философом.
— Может быть, сейчас это не так. Может быть, это ты такая.
Печаль наполнила ее вместе с пониманием.
— Значит, ты просто в моей голове.
Это не было сформулировано как вопрос, но Нийкс все равно ответил.
Пальцем приподняв ее подбородок, он встретился с ней взглядом и тихо сказал:
— Что было последним, что я тебе сказал?
Алекс не нужно было думать об ответе; она слышала, как слова эхом отдаются в ее голове каждый день — его страстное заявление о том, что он всегда будет с ней.
Едва осмеливаясь поверить в это, она прошептала:
— Так ты настоящий? Ты действительно здесь?
Нийкс не ответил, ни подтверждая, ни отрицая то, на что она, скорее всего, никогда не получит ответа. Вместо этого он вернулся к их предыдущему разговору, сказав:
— Я никогда ни о ком так не жалел, как о Кайдене на прошлой неделе. Звезды, с чем этому бедняге пришлось мириться… — Его лицо было комично оскорбительным, когда он закончил: — Все, что я могу сказать, это то, что ему нужно выдать приз. Подтверждаю.
Алекс прищурила глаза и снова шлепнула его по плечу, на этот раз гораздо сильнее. Он качнулся назад, но сделал это, ухмыляясь.
— Кстати, он говорит «спасибо», — сказала Алекс, вспомнив слова Кайдена. — И «прости».
Когда ухмылка Нийкс превратилась в искренний смех, интрига Алекс возросла, и она стала ждать объяснений.
— У тебя с собой мое письмо? — спросил он, и поскольку он, по-видимому, был осведомлен обо всем, что касалось ее — то ли потому, что он действительно каким-то образом преследовал ее из могилы, то ли потому, что он был просто плодом ее собственного воображения, — он уже знал ответ.
Вытаскивая письмо из-за пояса, ее пальцы слегка дрожали, когда она держала его в своей руке.
— Это много значило для меня, — тихо сказала она. — Без этого, я… я была бы…
— Я так и думал, что ты пропадешь без меня, — сказал Нийкс, и это прозвучало почти самодовольно. — Что я могу сказать? С моим уходом мир больше не знает, что такое совершенство.
— И еще скромность, — не удержалась Алекс, но втайне ей нравилась ностальгия по тому моменту. Она впитывала каждую деталь, зная, что их время скоро подойдет к концу, что сцена исчезнет, как только Врата решат, что все кончено. Она должна была максимально использовать каждую секунду.
— Скромность подобна смирению, — сказал он с пренебрежительным жестом. — Если у тебя это есть, тебе это не нужно, потому что ты слишком хороша для этого с самого начала.
Алекс криво усмехнулась:
— Боже мой, сейчас ты еще более самонадеян, чем был при жизни.
— Среди мертвых нет времени для стыда, Эйлия, — сказал он, подмигнув. — Теперь отдай письмо.
Она так и сделала, сопротивляясь желанию сказать ему, чтобы он был осторожен с ним.
— Вот, — сказал он, пробежав глазами свои собственные слова. — Видишь?
Она посмотрела туда, куда он показывал, и окинула взглядом почерк, который читала слишком много раз, чтобы сосчитать.
«… И доверься Кайдену — он кажется хорошим парнем, и у него впечатляющий правый хук. Доверь ему присматривать за тобой сейчас, когда я не могу».
— Что насчет этого? — спросила она.
— «Извини» было потому, что он замахнулся на меня, — сказал Нийкс с юмором в голосе. — Он. Человек. Бросается на меня. Меярина. С кулаками. — Он коснулся челюсти, будто вспоминая удар. — И он действительно хорошо с этим справился.
Потрясенная, но понимая, почему это позабавило Нийкса, она спросила:
— Что ты сделал, чтобы он тебя ударил?
С притворным оскорблением он сказал:
— Почему ты думаешь, что я что-то сделал?
Алекс послала ему взгляд.
— Ладно, ладно, возможно, я это заслужил, — признал он. — Но почему это было, тебе не нужно знать.
Алекс открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил:
— Я дам тебе один вариант, Эйлия… я могу рассказать тебе о «прости», или я могу рассказать тебе о «спасибо». Но почти уверен, что ты захочешь узнать о «спасибо».
Держа это перед собой, как плитку шоколада, Алекс коротко кивнула в знак согласия.
— Возможно, я… поощрял его в его стремлении к тебе, — сказал Нийкс, его улыбка была достаточно трогательной, чтобы Алекс испугалась того, что повлекло за собой такое поощрение. Но затем выражение его лица смягчилось, когда он поделился: — И, возможно, я сказал ему, что независимо от того, как усердно ты заставила его работать ради этого, в конце концов, это того стоило.
Алекс пришлось быстро заморгать, чтобы снова не расплыться в слезах… слезах, которые только усилились со следующими словами Нийкса.
— Очевидно, он принял мой совет близко к сердцу, поскольку теперь выражает свою благодарность. — Его улыбка вернулась, когда он добавил: — Но ты должна знать, я также сказал ему, что надеру ему задницу, если он когда-нибудь причинит тебе боль. — Он задумчиво склонил голову набок и оглядел их живописный вид. — Теперь это будет сложнее, но я никогда не был из тех, кто уклоняется от вызова.
Единственная слеза умудрилась скатиться по ее щеке.
— Тем не менее, — он протянул руку и вытер слезу, — я почти уверен, тебе не о чем беспокоиться.
Если Нийкс продолжит в том же духе, Алекс боялась, что ему удастся убить ее одними своими словами.
Когда он наблюдал, как она явно боролась со своими эмоциями, его губы изогнулись, когда он покачал головой и сказал:
— Хотя, должен сказать. Тот трюк, который ты провернула с ним прошлой ночью? — Он поднял брови. — Дерзкая, Эйлия. Я не знаю, ругать ли вас обоих или аплодировать стоя.
Хриплым голосом Алекс ответила:
— Как насчет того, чтобы ты просто обнял меня и сказал, что с тобой все в порядке?
Все в нем смягчилось по ее просьбе, и он без колебаний раскрыл свои объятия.
Когда она снова погрузилась в них, он прошептал ей на ухо:
— Теперь я свободен, котенок. Это значит, что я лучше, чем в порядке.
— Обещаешь? — прошептала она в ответ.
Он отстранился только для того, чтобы поцеловать ее у линии роста волос.
— Обещаю. А теперь мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала.
Она встретила его пристальный взгляд.
— Что угодно.
— К черту пророчество, — сказал он ей прямо. — Забудь, что там было сказано… обе версии. Ты иди и сама верши свою судьбу.
Она сглотнула, но он еще не закончил.
— Что бы ни случилось дальше, не сдавайся. И перестань сомневаться в себе, пока ты этим занимаешься. Даже без поддержки бессмертной армии, даже без возможности поделиться своим даром с другими, у тебя уже есть все необходимое, чтобы победить Эйвена, и все это прямо здесь.
Он ткнул пальцем ей в грудь, прямо над сердцем.
— Доверяй друзьям, доверяй обучению, но больше всего доверяй себе, — продолжил он. — Потому что, когда дело дойдет до тебя против него, победителем будет не тот, у кого самый быстрый клинок, а тот, у кого самая сильная воля. — Он выдержал ее пристальный взгляд. — Это значит, что ты уже победила. Ты просто должна в это поверить.
С дрожащими губами Алекс посмотрела ему в глаза и, зная, что он ожидает ответа, медленно кивнула.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда, я думаю, мы здесь закончили.
Алекс почувствовала, как внутри нее поднимается паника, но в то же время в ее душе воцарился покой. Тихо она сказала:
— Это прощание для нас, не так ли?
С быстрой вспышкой усмешки Нийкс ответил:
— Это, безусловно, лучше, чем последнее, которое было. Гораздо менее грязное.
Сдавленный звук веселья застрял у нее в горле.
— Перестань смешить меня, когда все, чего я хочу, — это плакать.
— Мы уже установили, что ты достаточно плакала на этой неделе. — Он в последний раз притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: — Больше никаких слез, котенок. Не из-за меня.
Кивнув ему в плечо, она долго держалась, прежде чем отпустить его, наконец, наконец-то готовая отпустить его.
— Я никогда не забуду тебя, Нийкс, — прошептала она, когда сцена вокруг них начала растворяться.
С грустной, мягкой улыбкой он прошептал в ответ с ясным смыслом:
— Пока на небе есть звезды.
А потом, просто так, он исчез.
Она тоже, но она не вернулась на стадион.
Вместо этого она стояла на скоплении белых облаков, окруженная клубящимся туманом и дымкой, из-за чего ее видимость была практически нулевой.
Вглядевшись в туман, она вскоре различила очертания человека, медленно приближающегося к ней.
Алекс мгновенно узнала Скайлу, ее руки начали дрожать, когда стройная девушка приблизилась.
Как будто понимая, что у нее мало времени, все, что Скайла сделала, это задумчиво улыбнулась Алекс, прежде чем произнести всего три слова.
— Заставь его заплатить.
У Алекс не было возможности выразить свое согласие, прежде чем Скайла снова исчезла в тумане, только чтобы быть замененной другой знакомой фигурой.
— Скажи моему сыну, что я люблю его, — прошептал Уильям, его руки легли на дрожащие плечи Алекс. — Что я так горжусь тем, кем он становится. Скажи ему от меня.
Алекс кивнула, прерывисто дыша.
— И я также горжусь тобой, Алекс, — продолжил Уильям. — Ты столкнулась с большим, чем кто-либо когда-либо ожидал от тебя. Для меня большая честь, что мой сын был рядом с тобой все это время, что он был с тобой и сражался за тебя. Я знаю, он боролся с решением последовать за тобой сюда, не уверенный, стоит ли ему уходить так скоро после моей смерти, но он принял верное решение. Убедись, что он тоже это знает, хорошо? Убедись, что он знает, что он храбр, верен, силен и что, несмотря ни на что, ему нужно продолжать сражаться. Потому что он нужен больше, чем он когда-либо узнает.