— Олег Алексеевич, у меня людей нет? — попытался возразить Старостин.
— У меня Старостин, их тоже нет. Приходится, работать с кем попало…, - окрысился полковник, показав прокуренные зубы.
— Вас понял, — разочарованно кивнул Старостин и вышел.
А следом стал собираться на выход и сам хозяин кабинета. По утренней сводке был зафиксирован звонок из квартиры Колдуна, товарищу Афанасьеву Павлу Сергеевичу. А с Павлом Сергеевичем Кудряшов хотел поговорить сам, и как говорится тет-а-тет.
Трупы, трупы, трупы. Трупы в тонких изящных скафандрах и трупы их противников без оных, в легких облегающих теперь уже мумии комбинезонах. И у тех и других какие-то предметы в руках. Оружие. Оплавленные перегородки отсеков. Вот, что бывает, когда не приходят к консенсусу. Любил это слово старый пидарас, продавший страну. Вообще он любил всё западное, свою страну ненавидел. Пусть черти его жарят на том свете.
Давно это было. Я имею в виду, не продажу страны, а время, когда одни пытались захватить других на Луне. Это понятно по слою пыли на трупах. Сколько они так лежат? Тысячу лет? Десять тысяч? Сотни, а может миллионы? Нет воздуха. Нет микрофлоры. Нет червей. Трупы вымерзли. Жидкость кристаллизовалась на телах тонкими льдинками, как иголки на ёжике. А сверху всё припорошено пылью. Даже как-то не тянет перевернуть, прикоснуться, вглядеться в лица. Вот лежит женщина в комбинезоне, на спине, лицом вверх. Замерзший взгляд в никуда. Её глаза, как не странно, не покрыты льдом, они большие и темно-синие. Широкие азиатские скулы. Большие толстые губы. Очень странное впечатление, но такой народности я не знаю. Это даже не народность. Это другая раса. А я всё иду и иду по разветвлениям широкого коридора. Света в нем нет, тусклое свечение. Но свет разгорается по мере моего продвижения. При этом не видно никаких точек освещения. Ламп, светильников, Светятся сами стены и пол. Полностью. Ещё на стенах проявляются надписи на все-том же языке, на котором написана книга. Странные знаки. Геометрические символы, равносторонние треугольники, окружности, квадраты, ромбы, и в них внутри прописаны фигуры меньшего размера. Знаки, как я понял, имеют указательные значения. Типа «Выход из сектора 4372», «Вход в сектор 5687». И я, наконец, попадаю в некое большое помещение, обозначенное на стене знаками, как «Склад информации». По крайней мере, я так понял и перевел. Гладкая, словно вынутая ложкой из мороженого поверхность пещеры. «Это так камень вырезали или синтетический материал под камень?» — Подумал я. В зале против ожидания никаких стеллажей с книгами, документами, или там серверов с кучей проводов. Скорее похоже на кинотеатр, в котором забыли поставить экран.
Кресла. Ряды кресел. Очень точные анатомические кресла, четко знающие параметры человеческого тела. Некоторые не пустые… На них скорее лежат, чем сидят, замерзшие тела. И я догадался…. С некоторой опаской опустился на одно пустое кресло, в ожидании жуткого холода, но холода не ощутил. И лишь когда коснулся затылком, мой мозг взорвался от информации. Картинки, формулы, видео ролики, сопровождаемые монотонным, поясняющим происходящее голосом. Первые мгновения, я думал, сойду с ума. А потом приноровился, и понял, что скорость и подача информации, зависит от количества твоих внутренних запросов. И стал фильтровать вопросы, и медленно осмыслять дозировано поступающие данные.
Они не отсюда. Земля не их родина. Родная планета погибла. Очень фееричное видео взрыва. Из осколков и мусора был собран ковчег, этот ковчег стал спутником новой планеты. Жизнь контролировалась со спутника. Кураторы, и смотрящие за тем, что происходит на планете, сначала принимали деятельное и пытались ассимилировать с землянами, но гибриды людей и инопланетян оказались бесплодны. И пришельцы потихоньку вымирали. Вымирали на Земле. Вымирали и оставшиеся здесь, оставаясь контролерами и наблюдателями.
Земля матерь, всех последующих цивилизаций. Большинство цивилизаций гибли, не сумев преодолеть внутренние противоречия развития, войны, эпидемии, глобальные катастрофы. И в первую очередь, как было понятно, катастрофы эти были запланированы отсюда, смотрителями с Луны… Сам процесс был автоматизирован и в обслуживающем персонале не нуждался. Последние оставшиеся в живых инопланетяне были уничтожены одной из цивилизации Землян, которые узнали об их существовании, и смогли до них добраться. Давно это было. Очень давно. Далее монотонным голосом было сообщено ряд параметров, по которым развитие цивилизации считалось тупиковым, и отмечалась точка не возврата, за которой идет обратный отсчет. … Сбор урожая. Жатва. Предвестником жатвы, появление в разных странах людей другого вида, наделенных определенными свойствами и способностями. Они были способны спасти часть населения, вывести. Далее перечислялись имена неизвестных мне варел. Из всех перечисленных, мне было знакомо лишь последнее имя — Ной…
Тогда была изменена орбита Луны, и гигантская приливная волна, обошла земной шар вокруг…
Беседа Кудряшова с бывшим начальником прошла не на дружественной ноте. И хоть делить им было нечего, Павел Сергеевич делиться своими мыслями с бывшим подчиненным не спешил, а был хоть внешне и дружественен, но крайне скуп на слова.
Да, Колдун у него был. Да, почему-то был уверен, что контора причастна к пропаже его жены. Да, он свидетель того, что Колдун умеет уходить сквозь стены. И всё… разговор не клеился. И говорить особо было не о чем. Когда Кудряшов поднялся уходить, Афанасьев оценивающе посмотрел на него, и вдруг сказал.
— Олег, а помнишь, Колдуна в тир наш водил?
— Конечно, помню, — удивился Кудряшов и пожал плечами, — а что?
— Он тогда стрелял, но наши ожидания не оправдал. Он догадывался, что от него ждут чуда, и пули не то, что стены, они заграждение за мишенью не пробивали. Одного он не учел…
— Чего?
— Своего юношеского азарта, его желание попасть в мишень было очень велико… Отстрелялся он тогда на отлично.
— Ну, как на отлично, — поправил Олег Алексеевич, — штатно, 45 из 50.
— Не важно, — поморщился Афанасьев, — но способность эта у пистолета осталась. Он не дает промахов совсем…
— И где этот пистолет? У вас?
— Да, — кивнул Афанасьев, и серьезно посмотрел на Кудряшова. А затем как заправский фокусник, достав Макаров из под подушки на диване, протянул Олегу, — Я не отдал бы его тебе, если бы был уверен, что увижу Колдуна, но ко мне он больше не придет… Ты должен убрать из него Колдуна.
— Как? — опешил Кудряшов, беря в руки ствол.
— В спину, из-за угла, чтобы он не смог тебе ничего противопоставить. Согласен, что подло, но его нужно убрать. Он стал очень опасен для всех нас, для страны, для Земли. Для планеты Земля…, - произнес П.С. и, видя, что слова про планету, Олег явно считает преувеличением, сурово спросил:
— Я тебе когда-нибудь врал Олег?
— Нет, конечно, Павел Сергеевич, — на минуту опять ощутив себя под начальственным взглядом, ответил Кудряшов. — И я всегда ценил ваше доверие…
— Вот и сейчас поверь. Он очень опасен, я не преувеличиваю. Колдуна нужно убить любыми путями, любыми, если не с пистолета, так несчастный случай…
— Вас понял Павел Сергеевич, — кивнул Кудряшов, и сунул пистолет в карман пиджака, поднимаясь с кресла.
Они попрощались. И уже выходя от старого начальника, Кудряшов подумал: Несчастный случай? Машиной его сбить что ли? И тут же вспомнил, пропавший вместе с водителем грузовик. Машина отпадала…
— Woher kommen sie? — спрашивала переводчица.
-Ég skil ekki, — (не понимаю) отвечал мужчина средних лет с орлиным носом, и черными как ночь глазами.
— Oletko Suomesta? — (Вы из Финляндии) поинтересовалась переводчица, уловив в предыдущем ответе северные нотки.
— Ne jemi nga pylli, — (мы из леса) отвечал мужчина, утвердительно кивнув головой.
— Мне кажется, он понимает, что у него спрашивают, — устало сказала переводчица Маша, посмотрев на Краевского, — и вроде бы упомянул лес.
— Лес, лес…, Они все показывают на лес, — задумчиво произнес лейтенант. Он уже устал чему-либо удивляться. Ведь фоторобот Колдуна охотно опознали все присутствующие. Значит, он точно причастен, к их появлению. Но каким образом он их вывел из леса, непонятно. Этот лесок, что указали цыгане, уже прочесывали два раза. Сергей сам прошел его насквозь. Никаких следов пребывания людей. Тем более, чтобы табор стоял там. Ни следов от костра, ни места, где стояли бы их палатки, не было. Цыган разместили в сельской пустующей пока школе. Привезли продукты, пригнали полевую кухню. Но, что было делать с ними дальше непонятно. Через неделю начнутся занятия в школе, и куда их потом? Просто отпустить? Без документов, без денег, без знания языка? Хотя было подозрение, что они смогут просуществовать и без всего этого. Они не унывали, были довольно веселы и болтали без умолку не пойми что. Не смотря на охрану и оцепление, в таборе чудесным образом появились плохо ощипанные гуси и куры, которых женщины тут же принялись готовить.
— Слышь, лейтенант, — отозвал в сторону Краевского участковый, — Ты давай соображай быстрее, да забирай их отсюда от греха подальше. Народ у нас мирный до поры, до времени… Побьют цыган, и охрана не поможет.
Сергей кивнул, поскольку сам не представлял свои дальнейшие действия. Очень не хотелось звонить Кудряшову, но пришлось. Он отошел подальше от участкового и позвонил:
— Олег Алексеевич, это Краевский. Ваша версия о причастности Колдуна подтвердилась. Да. Его опознали. У меня вопрос: Что делать с задержанными? Нет. Язык не опознан, и страна предыдущего пребывания неизвестна. Документов точно нет. Никаких. К вам вопрос: Что с ними делать? Выяснять? Тут такое дело…. Через неделю занятия в школе начнутся, помещение надо освобождать… Как что предлагаю? Ничего… Может отпустить?
— Ты себе как это представляешь лейтенант? — взорвался Кудряшов, — Личностей без документов, отпустить бродить по стране? А если это талибы? Группе террористов разрешить свободное перемещение? А ты уверен, что не талибы? Докажи! Неделя говоришь, осталась до первого сентября?! Вот шесть дней тебе и даю на разборки. Чтобы точно установил страну пребывания, а дальше будем решать вопрос о депортации…