Когда такие унылые собрания заканчивались – чаще всего уже ночью, все расползались по своим домам. Сигурду тоже выделили небогато обставленные покои. Он не часто проводил там время, но иногда, когда он приходил, его там ждали.
Правитель сразу поставил его перед фактом, что он пришлет к нему своих дочерей. Отказывать было бесполезно, и Сигурд подчинился и этому желанию. Он понимал, с чем это связано – желания улучшить породу и обзавестись наследником были традиционно велики. Внутренне содрогаясь от отвращения перед такого рода работой, он ложился в кровать, словно на жертвенный алтарь, но примарх так же предупредил его об этом сразу. Таков был уговор. Ни одна из пришедших к нему женщин не была обделена вниманием. В других условиях, в которых не была бы густо и неприкрыто замешана политика, это удовольствие было бы обоюдным – девушки были красивы, скромны и ненавязчивы. Утром, когда он осторожно покидал ложе, на их светлых лицах были едва заметные улыбки. Он не знал, обижались ли они, когда просыпались и не обнаруживали рядом его – они ничего не говорили, а вечером приходили снова – тепло улыбаясь и жарко целуя его. Как и он, они тоже были жертвами одной политики.
В последний день своего пребывания на планете, он исполнил мечту правящего семейства. Три сотни Астартес прошли по улицам города до самого дворца, где состоялось формальное подписание необходимых документов. Сам Сигурд с нетерпением ждал завершения торжеств. Ему нетерпелось быстрее убраться подальше от этого места.
Как все-таки люди умеют портить впечатление о таком потрясающем мире.
Он заметил взгляд одной из девушек, стоящих рядом с отцом. Она была старшей из дочерей. Он уже слышал, что мечта правителя сбылась, по крайней мере - наполовину. Каждая из них ждала ребенка, но пока никто не знал, будут ли среди них младенцы мужского пола. Будет забавно, если родятся лишь девочки. Но пока они все стояли здесь, со счастливыми лицами. Точно так же на торжественном параде стоят гвардейцы, выполнившие свой долг. Отчасти, он сожалел, что не увидит собственных детей, но никто ему и не обещал счастливого отцовства. Он сам был лишь инструментом для достижения цели – Согласия.
Неплохим инструментом. Забирая у него рапорт и привезенные с планеты документы, примарх поблагодарил его за выполненную работу и позволил уйти отдыхать. Отрывистые сухие похвалы ветеранов летели вслед Сигурду, сутулящемуся от усталости и тяжести всего произошедшего.
──────── XXI ────────
Уставшее сознание отказывалось отвечать на попытки размышлений, и Сигурд бросил эту бесполезную затею. Единственное, что сейчас ему было необходимо – это отдых. Много отдыха. Вот только в запасе было всего около трех недель, а дел - по горло.
Один из смертных членов экипажа нашел его и вручил инфопланшет, который едва вмещал в себя всю заложенную информацию. И, судя по расписанным для него делам – ему едва удастся выспаться и перекусить.
Он не стал спорить. Отпустив человека, он поплёлся смывать грязь и усталость. Хоть этому никто не мешал.
Когда сверху обрушился прохладный дождь, все, что мучило его, отступило куда-то далеко, и он, наконец, вздохнул легче, освободившись от какой-то тяжести. Холод прочистил разум, и Сигурд вспомнил.
Пара недель. Обещанное время истекло уже давно. С тех пор прошло много месяцев, а флот то нырял в имматериум, то вновь возвращался в реальное пространство. Потом еще и это Согласие. Это не было чем-то редким, легионы сильно разделились, чтобы поддержать как можно большее число экспедиций. Но куда запропастились обещанные ему суда, на одном из которых был Антей? Нужно было попытаться это выяснить, но сначала отдых.
Сон долго не шел. В голове упорно вертелись мысли о том, что стоило бы добраться до ближайшей информационной консоли и удовлетворить свое тревожное любопытство относительно брата, но, все же, усталость взяла свое.
Почти сразу после того, как Сигурд закрыл глаза, его мягко толкнули в плечо. Он отдернулся, но отказался просыпаться. Тогда его схватили за руку и принялись тормошить. Голос одного из трэллов неприятно вмешался в сон, но ему удалось разбудить Волка.
- Господин Сигурд, примарх вас вызывает.
Тот сквозь сон буркнул:
- Дай поспать.
Тормошения не прекратились, и Сигурд с трудом подавил желание ударить раба наотмашь.
- Вы спите уже почти тридцать часов. Вас ждут в стратегиуме.
При упоминании о времени, Волк подскочил на месте. Слуга был прав. На лежащем рядом инфопланшете тоже было указание времени.
Он словно и не спал. Чувство было такое, будто он попал между жерновами, причем преимущественно головой – глаза отказывались открываться, а внутри черепа стоял тяжелый гул и скрежет, будто там ворочались крупные камни.
Все тело ныло, словно бракованный сервитор разобрал его и собрал снова, оставив кучу мелких запчастей и разместив оставшиеся на непредназначенных для них местах. Не лучшей идеей было появляться перед своим господином в таком виде, но выбора не было, и он заставил себя подняться на ноги.
Чтобы быстрее прийти в себя, он некоторое время бежал по коридорам. В конце концов, это привело в порядок мысли и тело, и он, наконец, полноценно проснулся. На полпути до места назначения пришел другой приказ – сбор старших Волков на посадочной палубе. Пока он добирался до нее – прозвучал сигнал тревоги и Сигурд пошатнулся, когда корабль покинул имматериум. Выругавшись, он подбежал к ближайшему пневмолифту. К счастью, добрался он не последним, хотя под подозрительным взглядом Русса стало неуютно.
- Отвратительно выглядишь. Ты хоть отдыхал?
Чувствуя, что лжет, он, тем не менее, кивнул.
- Ладно, полетишь с нами. Вылет через полчаса. Тебе стоило бы быть уже в броне, так что поспеши.
Не размениваясь на любезности, Сигурд вновь кивнул и торопливо отправился в армориум, ругая собственную непредусмотрительность и нерасторопность трэлла, разбудившего его.
Заставлять остальных ждать его, хотелось меньше всего. По дороге он пролистал инфопланшет. Море информации, но вчитаться не получалось – все перебивал сон, который он никак не мог выкинуть из головы. Возможно, стоило бы обратиться к Рунным Жрецам, но была вероятность, что его примут за сумасшедшего.
Это была война, но какая-то странная. Уничтожение ради уничтожения.
Красивый цветущий мир был словно поражен гнилью. На его поверхности горела свежая рана, которой долго не будет суждено зарасти. Он видел развалины города, покрытые пеплом, и сами почти обращенные в пыль. Он не видел момента разрушения или город до этого, но среди каменных останков можно было заметить знаки того, что некогда город принадлежал Империуму.
Огромная территория была просто выжжена. Трупов почти не было. Почти. Просто, для разрушения таких масштабов, их было странно мало.
По пыли и каменной крошке бродили воины Астартес. Их броня почти утратила цвет, сама покрывшись пылью и сажей. Они что-то искали, всматриваясь в землю под ногами, но что могло уцелеть после такого катаклизма?
Далеко, на пределе видимости, хотя Сигурд догадывался, что видит во сне дальше, чем обычно в жизни, в пыльном мареве, показалось темное пятнышко. Он всмотрелся и словно бы еще приблизился к тому, что его интересовало.
По руинам уничтоженного города шла девушка. Шла, падала, ползла и снова поднималась на ноги. Поначалу было непонятно, что с ней не так, но потом пришла догадка – она слепа и не видит дороги. Оступается, хотя есть место, чтобы твердо встать. А еще она очень устала от своего путешествия.
Ее можно было бы назвать красивой, если бы ее тоже с ног до головы не покрывала пыльная пелена. От одежды мало что осталось. Лишь нечто легко и полупрозрачное, когда-то светлое. Босые ноги были изранены острыми осколками до колен, как и руки - до самого локтя. Врядли она долго смогла бы так идти – уже очень скоро её должно было убить истощение. Она шла уже несколько дней.
Понимая, что сам ей помочь не сможет, он несколько раз окликнул легионеров, сам не подозревая даже, из какого они легиона. Потом, вспомнив, что это лишь сон, разочарованно продолжил наблюдать, но один из Астартес посмотрел, казалось, прямо на него. Сквозь него. И пошел в сторону вновь упавшей девушки. Легкое сияние, окружавшее ее до той поры, стремительно меркло, но только до тех пор, пока ее не коснулись руки, закованные в композитную броню. Воин осторожно поднял хрупкое тело и легко зашагал обратно к своим собратьям. Теперь уже от обеих фигур лился свет, напоминавший цветом холодное золото.
Юное человеческое дитя прижималось к нагруднику, по чумазому личику неостановимым потоком текли слезы, а губы шевелились, произнося какие-то слова. Прислушаться не получилось – либо она не говорила вслух, либо сказанное предназначалось для иных ушей. Астартес же явно слышал то, что она говорила. Так же беззвучно он отвечал, а на лице застыло сострадание и сожаление, словно он был невольно причастен к тому, что случилось с городом и молодой женщиной.
Потом сон начал рваться на куски, как гнилой пергамент. Сигурд еще пытался ухватиться за него, но трэлл слишком упорно будил его, и пришлось уступить, бессильно наблюдая лишь ничего не говорящие обрывки сна. Красно-золотой керамит, усеянный шипами. Восьмиконечная звезда, вырезанная на тысячах лиц и тел. Астартес с искаженными чертами лица. Страшно деформированные доспехи – единое целое с телами, и увенчанные когтями, рогами, пастями на месте вокс-решеток. Тысячи кораблей, гибнущих в пучинах варпа и в схватках между собой – между собратьями. Схватках между Астартес.
Он видел, как та женщина, уже прожившая годы, которые не отразились на ней, осторожно и заботливо поглаживает красный керамит, служащий теперь кожей ужасному чудовищу, которое льнет к ней, словно ища защиты и прощения. Видел, как она умирает, пронзенная беспощадным острием, а потом то чудовище расправляется с ее убийцами – смутными золотыми фигурами.
Дикая головная боль была вполне объяснима – никакой разум не в состоянии выдержать такое сумасшедшее зрелище. Возможно, стоило поблагодарить раба за то, что он помог очнуться от этого страшного забытья.