Салтанов посмотрел на часы: восемь утра.
Он любил дорогие вещи. Этот золотой «Ролекс» он снял с руки какого-то армянского торговца, которого захватили бойцы его отряда. «Армянина тогда вообще выпотрошили изрядно. И денег у него с собой оказалось достаточно, и выкуп от семьи получили очень богатый. – Салтанов как сейчас помнил потное толстое лицо армянина, когда он наставил на него автомат. – Армянин вообще был очень толстый и поэтому часто потел. За время, пока находился в отряде, он похудел килограммов на пятнадцать. Ничего, ему даже на пользу пошло. Где еще он смог бы так быстро избавиться от своего жира? Правда, такая процедура обошлась армянину недешево». Салтанов даже улыбнулся, вспомнив, какой выкуп удалось получить за голову торговца. Деньги они, конечно, истратили, а золотой «Ролекс» Салтанов оставил себе.
– Позже приходи! – крикнул он Картузову.
Гусейн плохо выспался и никого сейчас не хотел видеть.
– Нет, надо поговорить сейчас, – проявил упорство Картузов.
Салтанов вздохнул и недовольно поплелся к запертой двери.
– Ну, что у тебя? – раздраженно спросил он.
– Наблюдатели так и не объявились, – не то вопросительно, не то утверждающе сказал Картузов.
– Нет, – ответил Салтанов.
Он считал, что уже закончил переживать по поводу исчезновения наблюдателей. И вот Картузов напоминал о них вновь.
– Ты понимаешь, что это значит? – грозно спросил Картузов.
– Их взяла «Альфа», или у них случился запой. Если честно, мне все равно. От них все равно не было никакого прока. Даже прибытия в город бойцов «Альфы» они не заметили, – равнодушно ответил Салтанов.
– Но ведь у них же станция наведения! – в бешенстве выкрикнул Картузов.
– Какая станция? – изобразил удивление Салтанов. – Ах, станция наведения ракет? Ее стережет другой мой человек, тихий и незаметный. А эти двое возили за собой железный хлам.
Картузов опешил. Он не ожидал от Салтанова такого коварства. Картузов искренне считал, что его человек с Адыговым отправились в Пятигорск с аппаратурой наведения ракет. Салтанов видел, что его ответ привел Картузова в замешательство. Ему приятно было сознавать свое превосходство над Картузовым. Поэтому он хитро улыбнулся и сказал:
– Вот видишь, ты считал меня недалеким, а я перехитрил тебя. И российского полковника тоже перехитрил.
– Если наблюдателей взяли, то ФСБ уже знает, что у них нет станции наведения, – сказал Картузов.
– Ну и что? Ты тоже знаешь. А где она? Ответь. – Салтанову нравилось ставить Картузова в тупик своими вопросами.
– Слушай, Гусейн, если не прекратишь насмехаться, я не знаю, что с тобой сделаю. Быстро говори, где находится станция, – потерял терпение Картузов.
– Успокойся, дорогой. Станция в городе. С ней очень надежный человек. Да он спать не станет, лишь бы не пропустить момент, когда надо будет взорвать ракеты.
– Послушай, Гусейн, ни ты, ни я ничего не смыслим в работе ФСБ. Но я знаю одно. Если спецслужба нашла наблюдателей, она может найти и наводчика. Пойми ты это наконец. – Картузов попытался объяснить Салтанову ситуацию.
Салтанов задумался над его словами: «Барс, пожалуй, прав. Он не знает, каким образом, но спецслужбы все же вышли на наблюдателей и взяли их. Теперь в этом нет сомнения. Точно так же они могут взять и наводчика. Если ФСБ захватит станцию, весь план сорвется. И тогда – прощай деньги, прощай президентское кресло, прощай почет и уважение».
– Что ты предлагаешь? – спросил Салтанов.
– Надо срочно вывезти станцию наведения из города, – решительно ответил Картузов.
– Но управлять полетом ракет можно только в том случае, если станция в городе.
– Это не так, – не согласился с чеченцем Картузов. – Город находится в долине. Его окружают горы. Можно разместить станцию на одном из горных склонов и управлять полетом ракет оттуда. Дай разрешение, и я вывезу станцию из города. Мы замаскируем ее в горах так, что никакая спецслужба ее не найдет. Мы будем охранять станцию днем и ночью. До конца ультиматума осталось чуть больше суток. Мы продержимся. Ты можешь быть уверен, все ракеты в случае запуска достигнут цели.
«Пожалуй, командир «барсов» прав, – думал Салтанов. – Станцию действительно придется доверить ему. Правда, тогда именно «барсы» будут управлять химическим оружием. Но сами ракеты в любом случае останутся у меня. Командир «барсов» собирается прятать станцию наведения в горах до конца ультиматума. Он утверждает, что спецслужба России не доберется до нее. Придется положиться на «барсов». А время ультиматума можно и сократить».
– Ну хорошо, – согласился Салтанов, – а как ты проникнешь в город? Весь город блокирован силами милиции и ФСБ.
– Я проберусь, – уверенно ответил Картузов. – Где скрывается твой человек?
Прежде всего Гусейн Салтанов убедился, что в вагончике больше никого нет, что никто не подслушивает под дверью, и только тогда назвал Картузову место, где все это время скрывался Вали Умаров.
Глава 35УМАРОВ
Снова в Пятигорске проводился массированный поиск с привлечением всех оперативников милиции и ФСБ. Только на этот раз искали не машину, а человека. Десятки оперативников отправились на городской рынок, в продовольственные магазины и в фирмы по сдаче жилья. Районные участковые с особым вниманием присматривались к незнакомым лицам, появляющимся на их территории. Уже давно право-охранительные органы Пятигорска не работали так слаженно и четко. Только за первый час поисковых мероприятий самым тщательным образом были опрошены десятки человек. Но пока результат оставался неутешительным – незнакомого человека кавказской внешности, недавно появившегося в городе, никто из опрошенных не видел.
Человек, которого так усердно искали, в это время сидел за обшарпанным обеденным столом и смотрел в окно. В таком положении Вали Умаров просидел уже более двух часов. У него часто случались периоды оцепенения. Уставившись в одну точку, Вали мог неподвижно просиживать так часами. Он видел и слышал, что происходит вокруг, но сам в это время пребывал в состоянии транса. Он мог встать и начать что-либо делать, если бы это потребовалось. Но когда окружающая действительность не требовала от Вали никаких действий, он садился и неподвижно замирал. Такое расстройство психики произошло у Вали Умарова после контузии. Гусейн Салтанов знал, что Вали Умаров психически нездоров. Но Вали жаждал мести и был готов умереть ради этого. Салтанову как раз нужен был человек, который сможет хладнокровно вывести химические ракеты на цель. К тому же Салтанов понимал, что странности поведения Вали Умарова помогут ему сделаться в городе незаметным.
Сейчас Вали исполнилось девятнадцать лет. Он был подростком, когда российские самолеты сбросили бомбы на его село. Российская военная разведка выяснила, что в селе укрылся отряд чеченского полевого командира Салтанова. Но летчики просчитались и сбросили бомбы вовсе не на те дома, где укрылись боевики. Никто из боевиков Салтанова не пострадал. А у Вали Умарова погибла вся семья: отец, мать, двое братьев и дядя с женой.
Самого Вали тяжело контузило, но он выжил. Весь в грязи, с кровью, идущей из ушей, подросток пришел в отряд Салтанова сразу после бомбежки и попросил оружие, чтобы мстить русским за свою родню. Салтанов охотно принял Умарова в свой отряд. Командир отряда боевиков сразу понял, что подросток будет сражаться с остервенением смертника.
Салтанов недолго раздумывал, кого следует послать в Пятигорск со станцией наведения ракет. Его выбор сразу пал на Умарова.
Вали отправился в город в предвкушении долгожданной мести: «Наконец-то русские узнают, что такое месть чеченца, в одно мгновение потерявшего всю семью». О своей возможной смерти Вали не думал, да и Салтанов не сказал ему об этом. Единственной целью Вали Умарова была месть: пусть погибнет десять тысяч, пусть пятьдесят. Пусть погибнет весь город. Чем больше трупов, тем лучше. Тем ощутимее для русских станет его праведная месть.
Умаров приехал в Пятигорск еще двадцать второго февраля, в понедельник, поздно вечером. В аэропорту Минеральных Вод Вали сел на последний, идущий в Пятигорск автобус. Из вещей у Вали Умарова был большой туристский рюкзак и чехол для горных лыж. В рюкзаке хранилась сама станция наведения, а в чехле вместо лыж раздвижная антенна к ней. Одет чеченец был, как собирающийся покататься на горных лыжах турист, поэтому не отличался от других пассажиров рейсового автобуса. Не привлекая к себе внимания, Вали вышел на автобусной станции и отправился искать себе жилье.
Для жилья он присмотрел маленький домик на краю Пятигорска. Практически сразу за домом начинался участок проложенной к соревнованиям горнолыжной трассы. Домик уже обветшал и покосился, но Вали это не смущало. В отличие от Муртаза Адыгова он не стремился к комфорту. На стук Умарова дверь открыл пожилой старик. Вали попросил старика рассказать, где находится нужный ему дом. Старик начал объяснять, и в этот момент Вали ударил его ножом. Старик замолчал на полуслове, нож попал ему точно в сердце. Умаров перешагнул через труп старика и вошел в дом. Там он нашел пожилую женщину, очевидно, жену старика. Женщина сидела за столом, когда Вали вошел в комнату. Она увидела окровавленный нож в руке чеченца, но не закричала, а только зажала рот своим платком. Умаров подошел к женщине и хладнокровно зарезал и ее. Больше в доме никого не оказалось. Трупы старика и старухи он сложил в сенях. Там было прохладнее.
Кроме сеней, в доме еще имелись кухня и единственная комната, служившая хозяевам одновременно и столовой, и спальней. Вали вытащил из рюкзака станцию наведения ракет, расчехлил и подсоединил к ней антенну. Свою аппаратуру Вали разместил в углу комнаты, а сам уселся за стол. Теперь он был готов выполнить порученную миссию. Рядом с собой Вали положил портативную рацию для связи с Салтановым. Рация была точно такой же, какие получили Барс и Адыгов. Но Салтанов запретил Умарову самому выходить в эфир. Осторожный главарь террористов велел поставить рацию на постоянный прием и ждать сообщения о запуске ракет. Вали так и сделал. Через блок питания он подсоединил рацию к розетке и не выключал ее все это время, начиная с понедельника.