Вновь ему было уже не встать.
Северный Волк понял, что смотрит снизу вверх на Оргрима, но говорить уже не было сил. Он попытался умоляюще поднять руку, однако смог лишь чуть заметно пошевелить пальцами. И все же Оргрим понял. В глазах бывшего побратима блеснули слезы, и он кивнул. Он – тот, кто предал Северных Волков – теперь должен был говорить от их имени.
Так и надо.
Орки увидели. Дуротан совершил то, за чем пришел.
И этого было достаточно.
Оргрим оглядел собравшихся орков.
– И вы последуете за этой тварью? – воскликнул он, вложив в одно слово всю свою ненависть и презрение. – Неужели? Вы последуете за этим демоном? Я – нет. Я последую за истинным орком. За вождем!
Толпа наблюдала. Над головами проносился ропот.
– Он сейчас даже не похож на орка, – услышал Оргрим.
Гул’дан стоял, отдуваясь, молча бросая им вызов. Оргрим заметил, как несколько воинов развернулись, чтобы уйти. Он также обратил внимание, что у некоторых из них кожа была зеленоватой. Эти орки увидели, что их ждет, если они продолжат якшаться со Скверной, и решили выйти из игры.
Оргрим вновь обернулся к преданному им другу и вождю. Дуротан, сын Гарада, сына Дуркоша, лежал неподвижно. Но он умер так же, как жил – храбро, с верой в сердце, в справедливом бою против ужасного врага.
Оргрим вспомнил слова Дуротана, произнесенные еще до того, как Северные Волки отправились на юг и присоединились к Орде: «Есть лишь один нерушимый закон, одна традиция. И он гласит, что вождь обязан поступать так, как будет лучше для его клана».
Сегодня клан Дуротана не ограничивался Северными Волками. В его клан вошла вся Орда.
Оргрим опустился на колени рядом со своим павшим вождем и, взявшись за один из клыков, выдернул его из челюсти погибшего.
– Это для твоего сына, – сказал он Дуротану, – чтобы твой дух смог наставлять его.
– С тобой я разберусь позже, Оргрим Молот Рока, – пригрозил ему Гул’дан.
Несколько орков шагали прочь, возмутившись только что увиденным омерзительным представлением. Один из них, сплюнув, сказал:
– Твоя власть не стоит такой цены, колдун! Оргрим замолчал – ему было интересно, чем это кончится. Гул’дан, чуть ли не исходя пеной от ярости, поднял руку. Трое орков, которым не повезло оказаться рядом с ним – включая, как заметил Оргрим, и тех, кто был верен колдуну – забились в агонии. Их жизненная субстанция была не высосана, не извлечена, а безжалостно вырвана из их тел. Белая магическая энергия хлынула в протянутую ладонь Гул’дана. Затем колдун вскинул вторую руку, и из нее потекла тошнотворная, слишком близко знакомая им зелень Скверны.
– Кто-нибудь еще? – вызывающе спросил Гул’дан.
Те, кто еще не успел убраться подальше от разгневанного колдуна, неловко переминались с ноги на ногу. Оркам не хотелось оставаться, но и умереть, как их товарищи и как Дуротан, тоже не хотелось.
– А ты, военный вождь?
Переполненный энергией Скверны, Гул’дан крутанулся на месте и выбросил руку вперед, направив всю накопленную силу прямо на Чернорука. Военный вождь покатился по земле, крича и извиваясь. Его тело корчилось и чудовищно изменялось.
– Ты примешь Скверну, – прокричал Гул’дан, перекрывая мучительные вопли Чернорука, – и станешь сильнее всех орков, в настоящем или прошедшем! А когда Скверна преобразит тебя, ты сокрушишь мелкозубых!
Зеленая волна пронеслась над Черноруком и сквозь него. Мышцы орка раздулись так, что с тела посыпались куски брони. Отростки, похожие на наполненные зеленой кровью вены, обвили его тело и даже металлическую руку-клешню. Чернорук поднял голову, и его глаза озарились пламенем Скверны, настолько ярким, что из них начала сочиться зеленая дымка. Оргрим отвернулся – его тело и душа преисполнились омерзением. Было уже слишком поздно для Дуротана, и слишком поздно для Чернорука. Однако не для него и не для тех немногих, что заново взглянули на колдуна и его козни благодаря жертве вождя Северных Волков.
Когда Оргрим зашагал к лесу, прочь от Скверны и ее лживых посулов, он услышал вопль Гул’дана:
– А теперь – добудьте мне этот новый мир!!!
Черные Топи, неприятель и невинные пленники ожидали короля Ллейна и его войска за следующим перевалом. Гарона, едущая рядом с Ллейном, время от времени озабоченно посматривала на короля.
Небольшая группа молча миновала перевал, и в животе у Ллейна похолодело.
«Северные Волки встретят вас по пути», – сказал ему Медив.
Так и было. Колья с насаженными на них Северными Волками выстроились вдоль дороги – издевательское приглашение пожаловать в огромный орочий лагерь. Ужас сдавил Ллейна за горло, пока он переводил взгляд с одного тела на другое. На шее у некоторых болтались подвески с символом клана. Другим в рот затолкали знамя Северных Волков. И их было так много…
Медив ошибся. Восстание подавили. Их потенциальные союзники превратились в окоченевшие, покрытые кровавой коростой трупы… или даже хуже.
Ллейн глубоко, протяжно вздохнул. Он заставил себя взглянуть мимо жуткого зрелища, мимо моря орочьих палаток – на клетки, набитые пленниками. То были его люди, пока еще живые. Пока. А за ними возвышались Великие Врата. Темный портал, который вскоре изрыгнет из себя поток беспощадных воинов-орков. Орда обрушится на Азерот, вырезая под корень его соплеменников. Скверна, придающая им столь свирепый вид, высосет из Азерота все жизненные соки, оставив его таким же сухим и бесплодным, как родной мир орков. Это уже началось. Черные Топи еще недавно были болотом, но вокруг портала осталась лишь растрескавшаяся земля – мрачный предвестник того, что грядет в будущем.
Если, конечно, их не остановить.
– Что ж, остались лишь мы, – сказал король.
Внезапно скрытые катапульты обрушили на них град из камней и пламени. Они угодили прямо в ловушку. Их поманила надежда и подстегнул страх, и, вероятней всего, смерть скоро постигнет всех воинов трех легионов, которые по приказу Ллейна ввязались в эту губительную авантюру.
Гнев прогнал отчаяние. Гнев и восторг перед тем, как храбро держались его войска. Ллейн выхватил свой меч.
– Доверьтесь своему опыту! Доверьтесь своему оружию! Скачите со мной! Северные Волки пали, но с помощью Стража мы все еще сможем уничтожить Врата и вернуть наших людей домой!
Над рядами солдат пронесся горделивый клич. Хоть и исходил он из прискорбно малого количества ртов, но в нем звучала страсть и отвага. В ответ прозвучал другой клич, более свирепый и хриплый, и армия орков встретила их на полпути до лагеря.
Гул’дан был недоволен тем, как все повернулось. Северный Волк довел его своим упрямым нежеланием умирать до грани безумия, и колдун опрометчиво прибег к помощи Скверны на глазах всей толпы. Он потерял нескольких своих лучших бойцов, включая Оргрима.
«Мне следовало знать, что не стоит доверять Северному Волку», – мрачно подумал колдун. Но что сделано, то сделано – эти ушли, однако вскоре сквозь Великие Врата хлынут новые полчища орков, намного превосходящие их числом. Его Орда.
Песнопения Медива отчего-то прерывались, уже не раз за последние несколько минут, но это не имело значения. Каждый раз, когда заклятие возобновлялось, Гул’дан, взобравшийся на свою платформу с видом на побоище, удовлетворенно замечал, что все идет согласно плану. Там, внизу, был Чернорук, раздувшийся от Скверны и непобедимый. Как Медив и обещал Гул’дану, с королем-человеком пришли лишь три жалких легиона. Конечно, у них было оружие, подобного которому Гул’дан никогда не видел – однако их превосходили и силой, и числом, а что значит оружие, если нет рук, способных его поднять?
А еще дальше виднелись Врата.
Раньше, до того, как ритуал начался по-настоящему, орки могли проходить сквозь них – и проходили – словно это была лишь обычная арка. Но теперь… теперь Гул’дан мог различить Дренор. И движущиеся фигуры. Орков. Готовых, и более чем готовых, пройти сквозь портал, отдаться во власть Скверны, впитать ее, поглотить и впитать снова.
Время пришло. По телу Гул’дана пробежала радостная дрожь. Вот он, миг, обещанный Медивом. Это был триумф так называемого Стража Азерота, триумф Скверны… и триумф Гул’дана. Он направился к клетке с перепуганными человеками и несколько секунд наслаждался их страхом, прежде чем раскрыть ладонь, широко растопырив пальцы, и начать вытягивать их драгоценную, сладкую жизненную силу. Их крики звучали музыкой для ушей колдуна. Ухмыляясь, он поднял вторую руку.
– Придите, мои орки, – произнес он голосом, проникнутым любовью, словно отец, обращающийся к взлелеянному дитяти. – Пусть Скверна раскроет истинную мощь Орды!
Колдун резко выбросил вторую руку по направлению к далекому порталу. Поток изумрудной энергии вырвался из тела Гул’дана и понесся к Вратам. Он тек над землей, не замечая не развернувшегося внизу сражения, ни потерянных жизней и пролитой крови. Подстегиваемый заклинанием, поток хотел лишь побыстрей достичь портала, чтобы открыть его и впустить в мир еще больше Скверны, чтобы поглотить новых жертв.
И вот уже первые маленькие фигурки, кровожадно вопящие и размахивающие оружием, начали выскакивать из Врат.
Голос Медива все еще звучал из уст глиняного человека. Голем вытянул тяжелую ногу толщиной с древесный ствол и ступил на нижний этаж, где стоял Лотар. Лотар яростно ударил по ноге мечом. Клинок вошел глубоко и вспорол плотную глину, так что воин сумел перерубить чудовищную конечность на уровне колена. Голем пошатнулся. Лотар отскочил в сторону, но проклятая тварь и не думала падать! Командующий яростно уставился на нее снизу вверх, отчаянно пытаясь сообразить, как бы стреножить это страшилище. Тут он заметил кое-что, свисавшее с плеча голема: инструмент, который Медив использовал, чтобы удалять лишнюю глину – кусок стальной проволоки между двумя деревянными рукоятками.
Не стреножить. Обуздать. Что ж, это даже лучше.