Путники миновали оба моста через Пограничную реку, что отделяла земли Империи от племён Свободных. Река здесь удобно расходилась на два рукава, огибая посредине широкий остров. Этот остров и перекинул на берега реки оба моста, вместо одного огромного, как на великой имперской реке Северянке.
В случае опасности двойному мосту, имперцы в любой момент могли убрать навесные конструкции на остров, отрезав неприятелю переход. Гномы в своё время создали неплохую систему конструкций, которой мог управлять даже один человек. Хранитель моста. Первый император Приториус опасался нашествий на свою молодую страну орд диких племён, но потом образовался Храм и договор о защите рубежей.
Мосты так ни разу и не были убраны. Должность Хранителя не потребовалась.
Путники оставили по правое плечо дорогу к Храму Судьбы и взяли от дороги влево, сворачивая к отрогам Пегасского плато. Князь надеялся хоть здесь повстречать первых людей. Или разумных существ. За много дней пути от самой столицы так и не повстречали ни одной разумной души. Мир словно иссяк на творения богов. Только звери чувствовали особое раздолье, без особой боязни перебегая дорогу на расстоянии полёта стрелы.
«Скоро начнут ходить по деревням и заглядывать в каждый дом. Ореолы жизни людей, которых не касались ранее, перестанут существовать и иметь значение». — Мелькнуло в голове.
Придорожный лес ощетинился хвойником, потемнел, придя на смену светлому листвяку. Под ногами образовались полчища клейких кустов. Они упрямо цеплялись за ноги и высасывали последние силы на борьбу с ними. Странная земля подалась вверх. Склон набирал крутизну шаг за шагом. Тропинок, проложенных человеческой ногой не было, а звериные стелились понизу.
Андрен ломился наперёд, не разбирая дороги, попросту создавая новую тропу магией огня. Пламя сжигало область впереди и по бокам на несколько локтей. Дальше магический пожар не распространялся.
Зато в душе пылал такой пожар, что выжигал всё и вся. Дыма и пара было столько, что грозил пойти из ушей. Князь не чувствовал усталости.
«Вперёд, вперёд! В бой! В бой! Врага!!!» — Кричала душа.
Светлан задыхался. Перед глазами ползали чёрные мухи. Причём с каждым новым шагом их количество росло. Потом покрылось тело, порам не хватало воздуха, взопрел, готовый снять последнюю одежду.
Андрен обогнул холм. Вассал не нашёл сил обходить преграду, упал на колени и пополз, упрямо карабкаясь вверх.
— Светлан!, — Позвал Андрен.
— Да, князь, — император сполз с холма на пузе, бессильно раскинув руки.
— Ты драконов боишься?
— Не знаю, князь. Не встречал, — устало просипел вассал.
— Хм, странно, — обронил Андрен. — Так привольно лежишь на драконе, словно знаток-наездник, а говоришь, не встречал. Я тебе удивляюсь. Откуда ты знаешь, что он после сытного обеда и головой вертеть не станет?
— Князь… — обречённо протянул Светлан. Сил не хватало даже на испуг.
— Да, Светлан. — Как ни в чём не бывало, рядом вскарабкался князь, помогая подданному оседлать «живой холмик».
— Князь, ты же не шутишь, да?, — В панике завертел головой наследник короны, стараясь определить, где у дракончика голова, а где хвост. Попытки не увенчались успехом, так как обе эти части надёжно скрывали густые кусты.
— Да какие шутки? Смотри мне, герой, сейчас чешуйчатый осерчает. Этот лесной дракончик хоть и мелкий, кабанчика сожрякают и спати, но всё равно может маму позвать или папу. А те побольше ростом, как минимум «жёлтого» возраста. — Андрен достал из-за пояса меч, ткнул рукояткой в нарост на холме, крича. — Вставай, ленивое создание! Если мой вассал не побоялся оседлать тебя, то, как я, князь, могу не повести тебя в бой? Вставай и иди!
Светлан с холодком в груди тут же вспомнил, что в Варленде, как раз в районе Пегасского плато обитают несколько десятков драконьих семей. Каждый дракон, насколько хватало знаний людей в Империи, переживал семь периодов жизни.
Рождался дракончик без крыльев, больше похожий на змею с лапами или ящерицу с острыми когтями. В придачу он получал два ряда острейших зубов. А бегая и охотясь по лесу, дракон получил прозвище — «лесной» и окраску имел соответствующую — коричневую. То был первый возраст.
Когда у дракона вырастали первые крылья, окраска менялась до светло-зелёной, но крылья были небольшими. Они позволяли молодому дракону только прыгать дальше обычного, да немного парить в воздухе. Вдобавок к этому дракон активировал железу под языком, которая позволяла выделять горящую, самовоспламеняющуюся смесь — горючий огонь дракона. Это был второй возраст.
Взвиваться в воздух дракон мог уже в пору своего взросления, когда крылья крепли, и новая кожа приобретала жёлтый оттенок. В эту же пору и случались первые брачные игры драконов с последующим вынесением яиц в выводке. Причём, яиц всегда было два. Родители берегли их очень строго. Любое покушение на яйца каралось новым обедом для родителей.
К моменту, когда крепчал первый выводок, драконы-родители приобретали более плотные крылья и ярко-золотой оттенок кожи, доходя до четвертой стадии взросления.
Кожа краснела в пятой стадии, к моменту, когда драконы покидали Пегасское плато и отправлялись в путь на острова в Море.
По непроверенным данным, следующие две стадии взросления драконов были таковы: чёрными драконы становились в боях меж собой, а белыми становились, когда те воины завершали. То цвет мудрости. Но белых и чёрных драконов никто никогда не видел. То считалось лишь домыслами драконоведов, не покидающих часто пределы академии, когда писали о драконах, основываясь на слухах торговцев и путешественников.
Лесной дракончик заверещал, поднимая чешуйчатую коричневую голову из травы. Недовольно оглядел седоков на спине. Чешуйчатый монстрик размером с телёнка сделал попытку укусить Светлана за ногу. Андрен пресёк подобную вольность, врезав мечом плашмя по щербатой голове. Дракончик ещё раз взвыл и приподнялся.
— А ну, вперёд!, — Закричал Андрен и использовал рукоять меча вместо шпор.
Светлан едва успел схватиться за спину князя. Дракончик от обиды, словно конь в галоп, рванул с места. Мощные лапы помчались по кустам, которые были как хороший настил для копыт коня. Дракончик, резво семеня в гору, не терял скорости, а только набирал.
— Ты прав, Светлан. — Обронил через плечо князь. — Чего нам драконов бояться, когда можем ездить на них, как на тягловых лошадях? Пусть пашут на благо людей! Седлай чешуйчатых! Вперёд, четвероногий!
Светлан вымученно улыбнулся, жмуря глаза от резких подскоков дракончика. Выдавил из себя:
— Конечно, мой князь. Пусть пашут… на благо… пусть… Империя… разве… против?
— Жаль только, щита нет. Нечем будет от огня других драконов укрыться. А то ведь подпалят нас.
— Подпалят?, — Округлил глаза император.
— А ты прав, Светлан. К чему наездникам на драконах какие-то жалкие щиты? Голова есть — сообразим!
Светлан проглотил ком в горле. Орды мурашек прошлись пешим строем по спине. И как все эти герои Варленда, полными храбрости очами смотрят в самые жуткие глаза опасности, борются с врагом и, побеждая страх, попадают в славные баллады, кои поют менестрели и барды?
«Безумцы, не иначе».
Побережье.
Морской рокот ласкал слух прибоем. Ветер-бриз легонько играл локонами и шерстью троих спутников. Количество следов прибавилось на одну пару. Набегающие волны тот час набрасывались на это недоразумение и замывали следы, позволяя идти дальше и дальше незамеченными.
Ни следов, ни запаха. Солоноватый бриз заглушил бы любое обоняние, вздумай, кто за ними гнаться. Но нужды скрываться не было. За путниками никто не следил. Приморские деревеньки, селения и небольшие торговые городишки по-прежнему были пустыми, словно по Империи прошла эпидемия, унёсшая все жизни, а кости мёртвых давно скрылись под землёй под воздействием солнца и ветра.
Мир опустел.
Чини посмотрела направо. В десятках лигах в сторону начинающегося леса вздымалась к небу обширное плато. Оно как плоский блин возносило каменную землю прямо в небо. Там ближе к небу, так просторно. Там ближе к солнцу, ближе боги. Там в выси небесной парят причудливые создания, что силой своей завораживают и манят. Там живут драконы.
«Завораживает полёт драконов, пока им нет до тебя дела. Надеюсь, Андрен не поплёлся на Пегасское плато», — подумала Чини. С языка недавно преображённой девы сорвалось недовольное:
— Грок, а чего мы крадёмся, как мыши вдоль этого плато? Давайте войдём в лес и навешаем этим драконам на хвосты таких кренделей, что летать не смогут.
Чини улыбнулась. Всячески хотелось показать свою браваду. В бою в новом теле ещё не была, а столько всего хотелось попробовать. Быстрее бы в бой, быстрее бы испытать то, что раньше не могла себе позволить.
— Нас же трое! А Андрен только с императором. Кстати, почему ты решил идти к пиратам через страну Хафлингов?
Грок в который раз тяжело вздохнул, поправляя топор за плечами. Северный орк повернулся к настырной спутнице и изъяснил, как на пальцах:
— Мы идём по побережью потому, что мелкие полурослики с мохнатыми пятками проблема гораздо меньшая, чем ухмылка золотого дракона, перед тем, как тебя сожрякать или окатить огненной смесью. Поняла? К тому же пройдя по побережью, мы быстрее достигнем пиратов. Усекла?
Чини недовольно замахала руками, поправляя постоянно сползающую одежду из небрежно сшитых шкур. Орк не походил на швею. Прикрыл грудь с бедрами и на том спасибо.
— Во-первых, пятки у них не мохнатые. Это голени мохнатые. А то, что они обувь не носят, это их дело. Зато пращами камни метают не хуже эльфов. Так что ещё не понятно кто опаснее, драконы или эти снайпера (Грок едва сдержал улыбку). Драконы они, как писали в учебниках, бродят в одиночестве, размышляют, а этих волосоногих целые орды под холмами живут, да по лесам. В конце концов, есть шанс, что дракон нас не заметит, а вот от толпы мелких точно не скроешься. Это я тебе как мелкая говорю. Мы всё видим.