В общем-то я мог и не прятаться в ванной, смущать мне сегодня было некого. Андре как ушла утром из общаги, так до сих пор и не вернулась, а ведь на часах уже было почти восемь вечера. Впрочем, тут скорее сказывалась привычка, выработавшаяся у нас за неделю совместной жизни. Всё-таки нам приходилось не просто уживаться в одной комнате, а ещё и учитывать разницу в физиологии мальчиков и девочек. Правда, стесняло это только меня, потому как именно я старался не смущать лишний раз девушку. Анри же порой чуть ли не голышом носилась по комнате, так словно бы меня здесь и не было вовсе, но стоило только обратить на нее внимание, как она заливалась краской, и в ход шло рукоприкладство.
На кафедре же, за неделю, прошедшую с вводной пары, учебная рутина мало чем отличалась от той, к которой я привык в техникуме. Лекции, семинары, общефизическое развитие, лёгкая атлетика и всё вновь по кругу. Разве что общеобразовательных предметов у курсантов было побольше, да и программа потяжелее, нежели у будущих тренеров-физкультурников. Рукопашка, стрельба и прочие военно-магические забавы ожидали нас только после начала «Большой Игры», а сейчас нас нагружали по полной и постоянно проводили медико-магические тесты.
С последними, что было вполне ожидаемо – у меня сразу наметились проблемы. Точнее, я старался, как мог, изображая из себя простенького Есаула, однако уже после объяснений Валентина про чипы мне было понятно – что просто так в покое меня не оставят. Естественно, что так оно и случилось. Позавчера, в четверг, недовольный Грем после занятий отвёл меня в какую-то мегакрутую лабораторию, глубоко закопавшуюся в землю вне пределов колледжа. И вот там я под присмотром герцога Сафронова, Фишшина и кучи различных учёных мужей, а также, к моему неудовольствию, собственного деда, вынужден был выложиться по полной.
Вплоть до открытия на целых восемь секунд седьмой, теменной чакры Сахасрары, после чего имел честь полюбоваться на воплощённого Аватара аспекта Метамагии и старого хрыча, так же вскрывшего себе всё, что только можно. Зрелище было то ещё! Пока вызванный мной бесконтрольный магический шторм разносил вдребезги сверхукреплённый и мегазащищённый полигон подземного бункера, сминая зачарованные бронепластины, кроша в труху небьющиеся стёкла и аннигилируя дорогущую аппаратуру, ректор спокойно стоял рядом, сияя чистой арканой, словно солнышко, принявшее форму человеческого силуэта. Ну а дед хоть и тоже светился, больше всего напоминал обычную газовую горелку. Этакая Аватара «Газпрома», с полыхающей голубым огнём шевелюрой, глазами, а также выдыхающая ртом и носом струи такого же колера.
Так и подмывало пошутить на тему реактивной горелки на нижнем полушарии. Вот только… Сам я, как оказалось, мало чем от него отличался. Посмотрел потом на себя в записи… в общем-то всё то же самое, только ярко-ярко алого цвета, да к тому же с какими-то разноцветными лепестками по ареолу. Радужный пони-коммунист, блин…
Я даже был готов согласиться с Гремом, охреневшим от увиденного, а ещё более от того, что ему придётся учить подобного чудика, который в привычной ему манере поинтересовался у высокого собрания: «А не стоит ли сразу пристрелить паренька? Ну, чтобы не мучился!» Так что всем было хорошо, всем было весело, кроме начальника разрушенной лаборатории, которого, похоже, чуть едва не приобнял кондратий, после того как он увидел, что походя, за несчастные восемь секунд, я сотворил с его подотчётным объектом.
Остановившись перед выходом из комнаты, я ещё раз осмотрелся, так, на всякий случай, мало ли чего забыл. На моей половине царил спартанский порядок, сторона же Андре была привычно захламлена. Повсюду валялась одежда, какая-то косметика, баночки, тюбики и прочее чисто женское барахло, от которого поплохело бы любому зашедшему к нам проверяющему. Хмыкнув и пожелав самому себе удачи, я выключил свет и вышел в коридор.
Общагу я покидал не привычным путём через окно нашего этажа, а по-человечески, ибо в кампусе сегодня была такая вот особая ночь, что даже будка охранника на выходе пустовала. Доехал, как и договаривались, на трамвайчике до Нининого особняка, девушки уже ждали меня в его садике, и Касимова даже посмела заикнуться о том, что я опоздал, хотя приехал я минут на пятнадцать раньше положенного срока, после чего мы вместе отправились на «суперсекретную» подпольную арену, о которой в городе знала последняя собака.
Было приятно вот так вот опять пройтись вдвоём… да пусть даже втроём, по вечерним улицам. Всё-таки за эту неделю мы с Зайкой виделись очень редко, а Мальвина на занятиях вела себя как отъявленная стерва, из-за чего хотелось её прибить и закопать поглубже, а не пригласить куда-нибудь прогуляться. Нинка же так выматывалась у себя на занятиях, что её хватало исключительно на обязательный моцион до своего домика, да и то с использованием колёсных средств, в котором я по мере возможности должен был её сопровождать.
Почему должен? Не знаю. Как-то так сложилось, да и мне в общем-то была не в тягость подобная обязанность. Правда, получилось у нас это только во вторник, четверг и сегодня, потому как в остальные дни после уроков я честно отрабатывал назначенные мне дополнительные наряды в кампусе. Но перетаскивание ящиков с места на место, как и другая подобная работа – была мне привычна, и я особо не напрягался, в то время как мои коллеги по наказанию, которых было немало, обиженно пыхтели и старались побольше филонить.
Вообще уровень организации воспитательного процесса меня однозначно порадовал. Не приходилось ничего выдумывать самому. Предприятия, магазины и прочие заведения скидывали в ректорат заявки на определённый день и время, а там они уже централизованно обрабатывались и приходили в виде направлений на планшеты к провинившимся, в зависимости от их внеурочных часов.
Нечто подобное было и на гражданской кафедре, только в немного другой форме. Так, например, наша Зайка, которая позавчера за что-то получила нагоняй от педагога, в следующий вторник после уроков обязана была явиться в какой-то там ресторан и отработать свою провинность мытьём посуды на кухне. Устала она, не устала, хочет, не хочет – встала и пошла. Исключений из правил здесь не существовало.
«Архисекретная» подпольная арена оказалась подземным уровнем Ильинского стадиона. Натуральным Колизеем, запрятанным в огромной искусственной пещере, в который уже понабилось уйма народу. Праздник уже начался, что-то умное голосила в микрофон девочка-ведущая, между рядами кресел и в стоячем секторе бегали продавцы напитков и различной вкуснятины, да и вообще молодёжь пребывала в приподнятом состоянии духа и радостно шумела в предвкушении интересного зрелища.
Сверившись с выведенной на огромные мониторы турнирной таблицей, я выяснил, что мой первый бой состоится с неким «Снегирём», в первом секторе на арене «А». После чего мы направились в нужную раздевалку, хотя я и предлагал подыскать девушкам сидячие места на трибунах, где им было бы куда как удобнее. Обе хором отказались. Нина заявила, что так, мол, не интересно, а Касимова сказала, что хочет быть первой, кто поиздевается надо мной, после того как я солью стартовый бой.
Небольшое помещение под ареной, где мы оказались, служило комнатой ожидания для уже готовых к бою участников, а также своеобразным клубом для сопровождающих их друзей. К моему удивлению, и Нина и Лена быстро нашли среди этой разномастной толпы студентов и курсантов каких-то знакомых девчонок и упорхнули к ним пощебетать о своём, о женском. Что было в общем-то мне на руку, потому как я мог спокойно приготовиться и как следует осмотреться.
На мой взгляд, действительно сильных ребят здесь не было. Кое-кого из «военных» я уже видел на кафедре, но в основном лица были незнакомые. По уровням – в среднем двоечка, правда, встречались и единички, а в дальнем углу дожидался своей очереди угрюмый парень маг-адепт со второго курса в каком-то безумного виде наряде, бывшим, видно, формой его родовой боевой школы, из-за которой он, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке.
Наконец, спустя минут пятнадцать по трансляции объявили мое имя, Нина пожелала мне «ни пуха ни пера», а Касимова – поскорее сдохнуть, после чего я традиционно послал всех к чёрту, служащий арены застегнул мне на шее специальный «гладиаторский» ошейник с особым амулетом, и в сопровождении девчонок мы последовали к выходу.
На огороженной прозрачным силовым барьером площадке уже ждал мой противник. Парень-второкурсник, чуть выше меня ростом и немного уже в плечах. Гибкий и стройный, с довольно длинными ногами и руками, однако не это было главное. В этом раунде мне противостоял воин-стрелок. Вооружён он был двумя пистолетами, которые я определил как Desert Eagle, правда, без понятия какой модификации, а вот сам я оружие доставать не стал. Ибо нефиг светить козыри раньше времени, потому как против меня вышел обычный Корнет, и справиться с ним Есаулу, под которого я косил, вполне реально было и так.
Прозвучал гонг. Выбежавшая на арену между нами девушка быстренько протараторила правила, точнее объявила их полное отсутствие. Как и следовало ожидать, амулет, который мне нацепили на шею, был простеньким аналогом того самого «чипа», о котором рассказывал Валентин, и работал по схожему принципу, просто был штукой универсальной и всё же не такой гибкой. Так что на радость зрителям, участники могли мутузить друг друга почём зря, а при желании даже делать грудью «амбразура тагенды»!
«Снегирь» встал в странную высокую стойку, довольно необычно вытянув перед собой руки с пистолетами так, что они оказались один над другим. Причём держал он их словно заправский американский «гангста» – параллельно земле. Если я хоть, что-то вообще понимал в этом деле, то стрелять он мог разве что с верхнего, да и то не прицельно, потому как левая рука выгнута у него была уж очень неестественно. Хотя всё это могло быть всего лишь некой ловушкой для лоха.
Сам я занял верхнюю стойку «Пса». Она была чуть шире привычной мне «Журавлиной», однако позволяла быстро перемещать центр тяжести, а от того нижняя часть тела становилась куда как более маневренной, и дистанционному противнику б