После этого он, не говоря больше ни слова, вышел из-под тента. Переглянувшись, мы подхватили оружие и поспешили за «офицером». Субординация у нас, конечно, хромала на обе ноги, что выяснилось на первом же построении, однако даже мы, балбесы каких было ещё поискать, понимали, что даже «игрушечный майор» не будет беспокоить отдыхающих рядовых. Был бы вопрос второстепенной важности, нас бы, скорее всего, просто вызвали в штаб.
В то время как у моих спутников оружие было личное, а вызывали их получить дополнительные стволы, положенные снайперам, мне, вместо так удачно уничтоженного «Абакана», завскладом РАВ выдал автомат Калашникова сто пятой модели. Главную боевую лошадку Третьей мировой войны. Хорошо ещё, что на столь важное мероприятие Леночка одного меня не пустила. Хитрый третьекурсник с двумя звёздочками прапорщика на закреплённом на повязке погоне, по какой-то ведомой только ему прихоти, вознамерился всучить мне ручной пулемёт Дегтярёва, антиквариат, хрен его знает какого года изготовления, мотивируя это повышенной огневой мощью данного оружия. Не будь со мной Мальвины, я бы взял…
Так что пришлось повоевать. Тем не менее я выцепил себе что-то более-менее приличное и даже развёл парня на коллиматорный прицел на креплении «ласточкин хвост», потому как стрелять с открытой мушки у меня получалось не шибко хорошо. С настройкой и пристрелкой оружия мне помогла всё та же Леночка, которая по какой-то одной ей ведомой причине с самого приезда ходила за мной хвостиком. Ну а затем протрубили обед.
– Так, бойцы, – без предисловий обратился к нам «майор», когда мы выстроились перед ним в не очень ровную линию. – Слушай задачу. Ефимов, сейчас берёшь приписанный к вашему отделению броневик, по документам ты его мехвод, и подгоняешь его сюда. Только проверь, нормально ли закрепили на крыше держатель с дронами и успели ли протестировать оборудование. Поедем лично осматривать местность. Есть подозрения, что предоставленные турками тактические карты района либо не верны, либо были подменены противником.
– Разрешите спросить, господин майор! – подал голос Потапов.
– Спрашивайте, рядовой.
– А почему мы пользуемся турецкими картами?
– Отвечаю, – тяжело вздохнул парень, которого, похоже, уже достали с этим вопросом. – После объявления войны и определения места проведения стартовой военной игры данная территория была подвергнута ретерраформированию и экстренному озеленению под требуемую по условиям сражения климатическую зону. Или вы, боец, не заметили, что растительность на данном участке сильно отличается от местной?
– Заметил, ваше высокоблагородие!
– Отставить! В условиях боевых действий офицеры именуются согласно уставу и никак иначе. Так что все эти витиеватости засуньте… куда-нибудь подальше до мирного времени. – Молодой, но грозный майор внимательно посмотрел на нас, словно спрашивая, хорошо ли дошло, и продолжил: – Так вот, имеющиеся у нас снимки со спутника сильно отличаются от предоставленного пакета карт. Теперь вы двое…
– Рядовой Касимова.
– Рядовой Потапов!
– В вашу задачу входит огневое сопровождение разведывательного рейда, – сообщил он. – В ближайшие трое суток полномасштабной атаки не ожидается, однако наши разведывательно-диверсионные группы уже были отправлены. Если турки не идиоты, а они не идиоты – сделали то же самое. Будут ещё вопросы?
– Никак нет! – хором ответили мы.
– Задача ясна?
– Так точно!
– Исполнять!
Глава 6
– Я не согласен с твоим планом, Доган, – молодой человек в чёрном военном мундире с белыми жёсткими манжетами и знаками различия владетельного бея поправил тёмно-зелёный берет и, оторвавшись от карты, хмуро посмотрел на своего командира. – Нельзя недооценивать русских! Слишком большой крови это стоило нам в прошлом!
– Озур, о чём ты! – его собеседник, юноша примерно того же возраста, так же облачённый в форму, экспрессивно взмахнул руками. – Времена изменились, мой друг, сейчас Россия – умирающий слон на задворках мира, а её сыновья из львов выродились в жалких шакалов!
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – скептически произнёс обладатель зелёного берета. – Ты этих «шакалов» сам-то видел? Вряд ли! А я – ты же знаешь, был на аэрокосмодроме в составе делегации от института! Там даже львы были – натуральные иблисы!
– Верю, Озур, верю! И ты веришь, и всем говорить будешь именно так! Запомни! Думать и я и ты можем как угодно, но верить, особенно на людях – обязаны только словам повелителя! Ведь сказал нам, сынам, султан Исик Хан, властитель Дома Османа, султан султанов, хан ханов, предводитель правоверных и наследник пророка Владыки Вселенной, защитник святых городов Мекки, Медины и Иерусалима, император Константинополя, Адрианаполя и Бурсы, городов Дамаска и Каира, всего Азербайджана…
Молодой турецкий аристократ, вынужденный в очередной раз выслушивать полный титул главы османского государства, мысленно взмолился Аллаху. Его приятель, в этой военной кампании выдвинутый наместником города Сабанджи Киликом Паша на должность «комутана», бея беев, был прав. Так-то тот вовсе не был слепым, изуродованным пропагандой фанатиком, однако, будучи человеком изворотливым и хитроумным, всегда тонко чувствовал момент, когда следует прогнуться и, сохранив своё мнение, показать, насколько лоялен ты идеям нового Великого Султана.
Более того, Озур прекрасно знал, что у Догана в Российской Империи есть несколько хороших знакомых, да и вообще он к русским относился неплохо… просто его давний друг был куда как более гибок, нежели он сам. Вот и сейчас тот не просто заговаривал ему зубы, но наглядно показывал, с какой аргументацией следует подходить к подобным вопросам. Однако это не значило, что предложенный им план атаки русской базы нравился его собеседнику.
– …Магриба, Барки, Кайруана, Алеппо, Ирака Арабского и Аджема, Басры, Эль-Хасы, Дилена, Ракки, Мосула, Парфии, Диярбакыра, Киликии, вилайетов Эрзрума, Сиваса, Аданы, Карамана, Вана, Берберии, Абиссинии, Туниса, Триполи, Дамаска, Кипр, Родоса, Кандии, вилайета Мореи, Мраморного моря, Черного моря и его берегов, Анатолии, Румелии, Багдада, Курдистана, Греции…
Доган зачитывал сейчас по памяти официальный титул Великого Султана, который никак не соответствовал реальному положению дел обновленной Османо-Турецкой Империи. К тому же он никогда не использовался в официальных документах, а являлся, по сути, отзвуком боли в сердцах верных подданных Блистательной Порты о Великом Государстве, преданном и разрушенном проклятым в веках Мустафой Кемалем, присвоившим себе фамилию Ататюрк!
Впрочем, простые люди верили, что однажды Империя вернёт себе былую славу, Чёрное море вновь станет внутренним Османским водоёмом, Европа, а за ней и весь остальной мир преклонит колени перед турецкой мощью. И они – молодые беи и биюджу, должны сейчас как следует постараться, чтобы эта слепая вера в силу государства крепла день ото дня. Сказать по правде, даже сам Озур чувствовал некий душевный подъём, когда звучал древний титул, потому как за каждым его словом – стояли великие свершения предков, и не гордиться этим было просто невозможно. Пусть даже многие из этих древних земель принадлежали сейчас чужеродным проходимцам.
– …Туркестана, Татарии, Черкесии и двух областей Кабарды, Грузии, кипчакской равнины и всего государства татаров, Каффы и соседних стран, Боснии и её зависимых стран, города и крепости Белград, вилайета Сербии со всеми замками, крепостями и городами, всей Албании, всего Ифлака и Богдании со всеми зависимыми странами и границами, и многих других стран и городов… сказал: «Да не дрогнет сердце ваше перед неверными, теми, кто по своему рождению ниже вас и кто воспротивится вам! Несите же слово моё, на север и на восток, на юг и на запад, в те места, где когда-то правили ваши славные предки, и туда, где земли не знали праведной власти! Помните, дети мои, нет в священной книге слов о “Планете Земля”, но ясно сказано правоверным о мировом владычестве нашем! Аллах Акбар!»
– Аллах Акбар! – повторил за собеседником Озур и провёл раскрытыми ладонями перед лицом.
– Ты понял мудрость слов его, друг мой? – улыбнулся Доган, взглядом показывая на приоткрытую дверь комнаты. – И долг наш подтвердить её. Мы пожертвуем малым, чтобы сделать нечто большее!
– Только не говори мне про «Гамбит», – опять не выдержал Озур. – В военном деле сие звучит пошло. Ещё раз говорю! Доган! Слова Великого Султана несоизмеримо мудры и помыслы его безграничны… Но откажись от своего безумного плана. Давай нормально и по всем правилам победим в этой игре. Ты же знаешь, что «Он» неуправляем! Если мы дадим «Ему» хоть малейшую свободу… да, он принесёт нам победу над русскими, какими бы иблисами они ни были, но сделает всё по-своему, а потому в глазах Каймакама ты первый окажешься проигравшим!
– Не волнуйся, Озур… «Ифрит» уже дал своё принципиальное согласие… нам же остаётся только обеспечить ему прикрытие. И это будет моя победа! Не его! Ты понял?
– Желаю этого всем сердцем, бей беев! – слегка ошарашенный словами приятеля, искренне ответил парень. – Но ты должен был сказать мне это в первую очередь!
– Я хотел увидеть твоё удивлённое лицо, – улыбнулся Доган. – Смотри, посему мы будем действовать так…
За прошедшие три дня игра в «солдатиков» мне изрядно поднадоела. Если в первые сутки я даже получал удовольствие, делая тройное «ку» перед всеми, кем нужно, и чётко следуя недавно прочитанному уставу, то вчера уже изрядно пресытился пресмыкаться перед вконец оборзевшими «отцами-командирами», на два-три года старше меня. Сегодня же за завтраком я и вовсе обложил по матери наехавшего на меня «офицера» в чине «младшего лейтенанта», доходчиво объяснив, что орать на кого бы то ни было – права ему никто не давал. И если ему что-то от меня нужно, если не хочет лишиться зубов, он должен подойти, поинтересоваться, не занят ли я, и вежливо изложить свою просьбу. А я подумаю, хочу я заниматься его проблемами или нет.