Естественно, что османы подобной наглости не оценили. Машины открыли шквальный огонь из башенных пулемётов, параллельно шмаляя по мне и из основных калибров. Напитанные магией иллюзорные снаряды рикошетили от изрядно распухшей ауры, превращая мою фигуру в своеобразный бенгальский огонёк, так что выглядело это красиво, и всем было весело. Вот только я, не имея возможности закрыть в нужный момент лишние чакры, упустил-таки время «Х» и захмелел окончательно.
Меня повело в сторону, и я, неудачно наступив на какой-то особо вредный камень, едва устоял на ногах. А когда выпрямился, подняв осоловелый взгляд на оставшиеся двенадцать танков, которые до этого носились по кустам в некотором отдалении от меня, увидел, как они спешно разворачивались, собираясь задать стрекача.
– Это вы кудай-то… – удивлённо спросил я, глядя на маневры гусеничных машин. – А ну, сто-я-ять! Я ещё с вами не это… не закончил…
Танкистам бы дать дёру прямо так, бросившись врассыпную. Тогда, скорее всего, большинство бы ушло, но их командир, видимо, решил отступать к базе централизованно, группой.
– Опа! – я сделал вид, что выстрелил из двух пальцев, как из пистолетов по-македонски. – Пыш-пыш! Пыш-пыш!
Улепётывающие машины накрыл приличных размеров взрыв, от четырёх догнавших их «магических пуль» моего калибра. И лишь тогда три оставшихся танка и рванули в разные стороны. Впрочем, это их не спасло.
– Снегирь! Я выбираю тебя! – проорал я на всю округу, а затем изобразил что-то типа «пистолетных кат», которые пару раз показывал мне знакомый по первому туру подпольного турнира, когда я зависал у него на хате.
Расцвело ещё три взрыва. Одна-единственная оставшаяся гусеничная таратайка, которая успела скрыться за подвернувшимся некстати холмиком, на полной скорости удирала куда-то на север. Обиженно посмотрев ей вслед, я горестно вздохнул и сдул с пальца несуществующий дымок.
– Ну и хрен с тобой, – пробурчал я, насупившись. – Всё равно вы мне ещё за Одессу ответите!
Впору было задуматься, что ж я за монстр такой, если от меня убегает самый настоящий, пусть и иллюзорный танк, – но в том состоянии, в котором я находился, мне было не до подобных мыслей. Точнее, я считал, что так и должно быть.
Пошатываясь, я обернулся в поисках новых противников, но к моему вящему сожалению, на испаханном поле неподалёку от нашего холма претендентов на получение люлей не осталось. Это было плохо, даже скорее очень плохо. Человек я мирный, – но сегодня у меня чесались кулаки и хотелось бить морды. Да ещё кому-нибудь такому, кто не развалится после первого же удара и, может быть, даст в ответ.
Причём, даже будучи пьяным, немного «по-своему» понимал, что пока я не удовлетворю это желание, возвращаться к Касимовой – нельзя. Не поймёт! Ещё от тела отлучит… а там и развод не за горами! Я нахмурился, пытаясь вспомнить: а женаты мы собственно или нет. А если не женаты, то почему у нас есть ребёнок?
Трудный мыслительный процесс привёл меня путём сложных логических выводов к тому, что с Ленкой мы в браке не состоим, потому как у меня есть Нина. А если есть Нина, то, значит, и ребёнок этот не от меня, а значит, Мальвина нагуляла его где-то на стороне. А если Касимова горничная моей супруги… то получается, что… мысль буксовала и пыталась затеряться в недрах мозга.
На глаза попалась полоса дымных столбов и огненное зарево почти у самого Солнечного, и проблемы взаимоотношений со знакомыми девушками, а также с чьим собственно детёнышем на данный момент времени возилась Касимова, отошли на второй план. Я даже обрадовался! Вот он – тот, кто мне и был нужен!! Скорее всего, это маг, и не из слабых. Возможно даже, равный мне – кто его знает, что там у турчаков в закромах припрятано! А это как минимум значило, что можно дать волю кулакам и…
Прицелившись из пальца в огненное зарево, я три раз выстрелил. Подумал, затем ещё раз саданул в ту сторону. Вроде как для острастки! Пусть, гады, знают, что я иду! Я прекрасно помнил, что вроде как был на «войне», а потому вновь загоревшись идеей отомстить османам за Крым девяносто третьего и Одесскую резню, бегом вернулся в наш лагерь. Расстояние до цели было немаленьким, его, конечно, можно было и пробежать, но зачем, если можно доехать! Какой русский не любит быстрой езды?
Сдёрнув маскировочную сетку, я заскочил в «Каратель» с задних дверей. Перебрался на кресло водителя и врубил мотор, благо тот был электрическим. Тут же переключился на задний ход и, выбравшись из ямы, лихо развернулся, снеся по ходу дела обеденный столик и всё, что стояло рядом. Врубив полную скорость, я слетел с холма, подскочил на небольшой кочке и въехал в кусты, оставляя за броневиком приличных размеров просеку.
В гарнитуре защёлкал входящий вызов, но прежде чем я успел ответить, сигнал оборвался.
«Неужели Леночка испугалась, что кто-то увёл машину “барина”, – подумал я, – или может быть, бедной горничной стало одиноко? Исстрадавшаяся без мужской ласки мать-одиночка вспомнила о своём “хозяине”, над которым сейчас нет контроля суровой супруги? А вот хрен ей! Обойдётся, лярва ненасытная! Я человек честных правил! И вообще в заграницах русский подданный должен быть “облико морале”!»
Я даже улыбнулся тому, какой я верный муж и кормилец, а затем сразу погрустнел. Столик-то я броневичком разнёс в щепки! Вот она чего хотела, наверное… дама-то – суровая! А ведь это к тому же были ящики с патронами! Оставалось надеяться… что она не засадит мне сейчас в наказание в хвост спаренным кумулятивным боеприпасом…
На всякий случай я посмотрел в зеркальце заднего вида. Холм за кустами просматривался уже не то чтобы хорошо. Однако фигурки Касимовой с гранатомётом на плече я не заметил.
«А мы вообще его выгружали? – подумал я, а затем разозлился. – Ну, подумаешь, сломал! Новые ящики куплю… Я здесь главный или где?»
Машина взлетела на очередной пригорок, и на пару секунд я ощутил, как колёса оторвались от земли. Вывернув руль, погнал в объезд невысокого холма с крутым склоном, чувствуя, как броневик вихляет на мягком грунте. Затем съехал в небольшой ручей с неглубоким руслом и дальше двинул по воде.
Подъезжать вплотную к стене бушующего пламени я не стал – даже в моём теперешнем состоянии, понимая, что следует пожалеть ни в чём не повинную машину. Так что я направил броневик на небольшую возвышенность, метрах в пятистах от ревущего огненного урагана и припарковался, совершенно случайно снеся мелкое деревце.
Выбравшись из салона, постоял немного, предвкушая, как сейчас буду бить гадам морды. Широко улыбнулся и, покачиваясь, не слишком твёрдой походкой направился к заднему люку. Вот они… вот родимые! Передо мной лежали невскрытые ящики с боеприпасами для гранатомёта.
Отломав деревянную крышку, я достал из него пару трубок выстрелов, а из другого – набалдашники гранат с розовой полосой, опоясывающей зелёную тушку снаряда. Собрать их вместе оказалось не сложно, и уже через минуту у меня в каждой руке было по эдакой высокотехнологичной, бронебойной булаве. Вылезая из «Карателя» и чувствуя себя Конаном-варваром, а может быть даже и круче, я улыбнулся и потопал в сторону огненного смерча.
Где-то в метрах ста, уже на основательно выжженной прокатившимся пожаром земле, я почувствовал, что оделся не по сезону. Здесь было жарко, а когда подошёл ещё ближе, то понял, что надо бы что-то сделать, а то из меня получится отличный шашлык.
Размахнувшись, я бросил один из снарядов прямо в стену пламени, словно городошную биту. Ухнуло, видимо магическая начинка гранаты не выдержала буйства посторонней силы. В казалось бы монолитной поверхности пляшущего оранжевыми всполохами пламени образовалась прореха, в которую, пока она не затянулась, я мельком увидел кого-то на той стороне. Повторив эксперимент, остался недоволен его итогами. Тем более что от нарастающего жара под маской мне стало совсем не комфортно.
В этот момент мне показалось, что в самой середине огня кривляется и пританцовывает какая-то скотина. Присмотревшись повнимательнее, я действительно увидел тёмную фигуру, парящую метрах в десяти над землёй в самом пекле. Этакий гад в развевающихся одеждах летал туда-сюда и явно издевался надо мной.
– Ты кто? – я ткнул в него пальцем, но фигура не отреагировала, вместо этого ещё раз крутанулась и отлетела подальше, став практически невидимой за всполохами огня. – Эй!
Я задумался… кто бы это мог быть. Не знаю почему, но правильный ответ сам собой нашёлся в моей памяти.
– А я тебя знаю! Ты этот! Ханжа Насреддин. Или ты был Ходжой… Да хрен с тобой – будешь Ханжа… мне так удобнее! – заявил я, подумал и добавил: – Но ты вроде ж помер! Вместе с ослом и султаном… Ты чё, призрак?
Мне показалось, что подлетевшая поближе фигура кивнула.
– Ну, понятно. Ты ж вроде таджиком был? – я тоже удовлетворённо кивнул. – А я этот… Охотник за привидениями! Предъявите регистрацию и временное разрешение на работу! Чё? Нету? А знаешь, что мы с призраками-нелегалами делаем?
Призрак явно не знал, а потому попытался сбежать.
– Мы на них… – я нахмурился, покачнулся и выставил вперёд руки, сложенные пистолетиком, – …лучи протонных ускорителей скрещиваем!
Две сорвавшиеся с кончиков пальцев магические пули, естественно, не попали в вертлявую цель, но всё же каким-то чудом встретились, столкнувшись уже за огненной стеной. Громыхнуло. В радиусе полусотни метров пламя будто сдуло, а по чёрной земле покатились две сбитые с ног человеческие фигуры, одна из которых показалась мне смутно знакомой.
– О! Так ты не Ханжа… Ты ж Игогон! Точнее этот… как его, а – Тыгыдын! – обрадовался я, увидев удивлённую, перемазанную в саже и копоти раскосую морду, и стал закатывать рукава, круша пальцами поликерамические наручи собственной брони. – А я и не знал, что ты в османы записался. Ну, чё? Схлестнёмся?
Глава 9
– Ефимов, – потрясённо произнёс чукча, медленно поднимаясь с земли. – Это ты?
– Ну… – жарко было неимоверно, так что я, немного подумав, снял лицевую маску и запихнул её под лямку разгрузки, вместо того чтобы прицепить к поясу. – Так чё, Петручо, смахнёмся на кулачках?