Впрочем, когда я добрался и притаился неподалёку от внедорожника, ситуация в лагере не изменилась. Чёрно-белые всё так же бесцельно мотались туда-сюда среди выгруженных и частично разбитых моим «Карателем» ящиков с боеприпасами и даже не думали менять своё поведение.
Какой-либо охраны у машины не наблюдалось, а потому я, выждав для приличия пару минут, метнулся к ней. Всё-таки я не угадал, модель немножко отличалась от той, на которой уехал Пётр. Открытый салон оказался девятиместным, а вот кузов был куда меньше. В центре него был смонтирован странный прибор, чем-то отдалённо напоминающий глобус, с основанием, увитым латунными трубками разного диаметра, на ось из которых и нанизывался огромный шар, выполненный из похожего на мрамор камня.
Причём сходство усиливало ещё и то, что на нём были вырезаны самые натуральные материки, с горами, лесами и реками, омываемые морями и океанами. Имелись и надписи, выполненные тёмно-бежевым полированным металлом на незнакомом мне языке. Причём шрифт отчего-то очень сильно напомнил мне тот, который профессор Толкиен придумал для своих эльфов. Такие же витиеватые палочки-закорючки, полуколечки-завитки и многочисленные точки над буквицами.
Ну и самым главным являлось то, что увековечена в камне была явно не наша Земля. Сходство практически нулевое, континентов аж десять, а вот океан – всего один. Да и тот весь усыпанный крупными и мелкими островами. К тому же наклон оси был куда как более пологий, а на кольцах-орбитах располагалось целых четыре луны, выполненных их красного, зелёного, синего и золотистого прозрачного, огранённого камня. А ещё весь этот глобус сильно фонил незнакомой мне магией, искажения которой я не мог отнести ни к одному из проявлений знакомых мне аспектов.
Помимо этой странной фиговины, в кузове, закреплённые у бортиков, имелись также несколько виденных мною контейнеров. К моему облегчению, все они были абсолютно пустые. Осмотр салона также не принёс особых результатов. Как и в машине Петра, в этой имелся приличный запас заполненных магазинов для «Steyr AUG», пара тубусов гранатомётов, несколько изогнутых деревянных палок с шариками непонятного назначения и больше ничего. Ни карт, ни документов, ни каких-бы то ни было личных вещей.
Закончив экспресс-досмотр, я аккуратно забрался на вершину холма и залёг. Казалось, на меня не обращали ровным счётом никакого внимания, впрочем, это было только на руку. Вблизи чёрно-белые так и вовсе практически потеряли какое-либо сходство с нормальными людьми. Они так и бродили, будто зомби, не обращая внимания на происходящее, разве двигались естественно, не издавали странных звуков и не пускали слюни.
Далее тянуть кота за причинное место, на мой взгляд, было совершенно бессмысленно. Если где-нибудь у них и имелись чуть более осмысленные товарищи, то разбираться с этой проблемой следовало уже в порядке поступления, а не гадать или бегать вокруг холма. Рискуя-таки попасться кому-нибудь на глаза.
Не знаю почему, но то, что я делаю, на мгновение показалось мне каким-то неправильным. В голове шевельнулась мысль о том, что действовать так глупо и неэффективно, однако пришедшая тут же волна уверенности в собственных силах единым махом смыла сомнения.
Дождавшись момента, когда несколько чёрно-белых выстроятся по отношению ко мне практически в линию, я ещё раз безуспешно попробовал задействовать «магическую пулю». Зрение опять раздвоилось, и я заколебался, а проморгавшись, понял, что упустил удачный момент. Пришлось ещё немного выждать, и когда враги вновь оказались в зоне обстрела, я вжал спусковой крючок. Австрийский автомат разродился длинной очередью, и в то же самое мгновение ситуация резко поменялась.
Ещё долю секунды назад бродившие по нашему лагерю зомби вдруг оживились, и передо мной были уже настоящие, прекрасно знающие своё дело и не ведающие страха бойцы. Конечно, тем троим, которых я сумел подловить, это уже никак не помогло. Можно сказать, мне повезло, и несмотря что на них были и бронежилеты, и шлемы, но гадов скосило, и они попадали тряпичными куклами, разбрызгивая хлещущую из ран кровь.
А вот остальные попытались задать мне жару. Засвистели пули, прижимая к земле, а перед лицом вспухли фонтанчики вырванного дёрна. Что-то звонко чиркнуло по шлему. Матюгнувшись, я рывком сполз ниже по склону и быстро перекатился в заранее примеченное укрытие. Поменял магазин и, дождавшись перерыва в мерзком стрёкоте, выглянув, послал в ближайшего противника несколько выстрелов.
Всё – приплыли! Мой автомат глухо щёлкнул и умолк. Что с ним там произошло, разбираться у меня не было ни времени, ни желания. По камню, за которым я укрылся, защёлкали пули, обдавая меня известняковой пылью и крошевом… и на секунду я почувствовал, что я это не я, а за собой наблюдаю… словно на монитор смотрю, на котором кто-то играет в очень реалистичную стрелялку.
Этот «не я» быстро отполз назад, так чтобы его совсем не было видно из лагеря. Сгруппировался, оттолкнувшись ногами и прыгнул, кувырком скатившись со склона в ближайшие кусты, где и замер. На вершине холма, на фоне неба появилась фигура, за ней другая. Вновь засвистели пули, зелёнка, в которой «не я» только что был, заколыхалась, разрываемая ливнем свинца, однако там уже никого не было.
Когда оружие замолчало, «не я» вдруг со всей дури метнул «АUG», который всё ещё держал в руках, сквозь просвет в кустах в одного из чёрно-белых. За что немедленно поплатился. Короткая очередь, пришедшаяся прямо в грудь, откинула нас на спину, выбив воздух из лёгких. Навесная пластина громко хрустнула, приняв порцию свинца, и уже «я», откатившись в сторону, сорвал с себя бесполезную теперь броньку, с замиранием сердца понимая, что возьми стрелок сантиметров на десять выше и всё – наступил бы полный карачун.
Вскочив на ноги и почувствовав, как ноют отбитые мышцы, я вдруг снова потерял контроль, и тело стремглав бросилось в заросли. Мимо засвистели пули, но слава богу, ни одна не зацепила ломящегося сквозь кусты «не меня».
А затем в голове словно прояснилось, я даже не понял, что собственно произошло, но нечто, как и опьянение Сансарой, которое до этого момента властвовало над моим мозгом, мгновенно улетучилось, и тут же пришло осознание, что последние несколько часов я веду себя, скажем так, не очень-то адекватно.
Изменив направление, я заложил дугу, набрал сверхскорость и, вырвавшись из объятий кустарника, рванул в сторону стрелков. Они отреагировали моментально, но их реакция явно не успевала за мной. Оказавшись рядом с ближайшим противником, я одним-единственным круговым движением руки с выплеском силы, рассёк его тело на две части, а уже через долю секунды держал за горло второго, который оказался последним из чёрно-белых. Этого я убивать не собирался. Немного придушил, так чтобы тот слегка поплыл, а затем связал его ремнями разгрузки, заодно вставив в рот кляп, чтобы мужичок, как очнётся, не откусил себе язык. И только потом посмотрел на третьего автоматчика.
Он полустоял на коленях, откинувшись телом назад, однако по какой-то причине не падал, хотя был стопроцентно мёртв, потому как из груди в области сердца у мужика торчал мой «AUG». Сняв каску и взъерошив мокрые от пота волосы, я зажмурился и, помассировав виски большими пальцами, тихо прошептал:
– Наставник! Да что ж я творю-то…
Вспоминая подёрнутые туманом события последних часов, мне оставалось только гадать, почему я поступал так, а не иначе. Да, тогда мне казалось, что и мыслю разумно, и делаю всё правильно… но почему это было так не эффективно? То есть… возможно, что виной тому опьянение Сансарой, но не могло же оно просто так взять и выветриться, особенно учитывая, что шестая чакра была открыта у меня до сих пор, и «привыкнуть» к потокам я за это время ну никак не мог. И что же случилось сейчас?
Но опять же, быстро прогоняя всё, что произошло и что делал, я понял, что ещё в эпизоде с танками мне пару раз казалось, будто рядом есть ещё кто-то, вот только из-за опьянения я не обращал на это внимания. А затем чьи-то желания и мысли будто бы мешали мне действовать так, как я мог бы. Но нет… что-то было не так!
Летающего турецкого мага огня вполне можно было положить, не позволяя ему так валять себя в грязи и не доводя дело до такого абсурда. Да, это был сложный и неудобный противник, однако, вместо того чтобы отнестись к девушке со всей серьёзностью, я творил какую-то ерунду. Сейчас прошедший бой почему-то живо напомнил мне тот поединок с Петром на турнире, во время которого я пытался действовать, как «троечка». Только в этот-то раз я был уже «шестёркой», но мне, словно тому танцору, постоянно что-то мешало.
А первая стычка с «чёрно-белыми»? Складывалось впечатление, словно бы меня подменили… ведь по большому счёту нападавшие не представляли собой чего-то особенного, однако заставили меня с собой повозиться. Да и сейчас… я же мог уничтожить всех этих зомби за пару секунд, при моём-то нынешнем раскрытии… но нет. По какой-то неведомой мне причине решил поиграть в пострелушки, словно обычный неодарённый солдат. Да ещё и…
Вспомнив кое-что, я вытащил балисонги и с двух рук метнул их в ближайший кривой ствол средиземноморского деревца. Нож, вылетевший с правой руки, вонзился, правда, не совсем там, куда я целился, а вот левый мало того что прилетел не синхронно, так ещё и, звякнув кастетом о кору, упал в высокую траву. Всё было, как всегда…
«Ну не моё это! – нахмурившись, подумал я, подбирая клинки. – Не дружу я с метательным оружием! Сколько ни натаскивал меня Наставник – у меня всё равно не получалось так же здорово, как и у него. Тогда – каким боком у меня вышло так ловко уложить чёрно-белых. Да ещё и в прыжке, и притом совершенно не целясь?»
Глянув ещё раз на мужика, которому дуло автомата проткнуло сердце, аки натуральный джавелин, я только покачал головой. Нет… удивляло не то, что тупая железка пробила бронежилет и вонзилась в тело. Это обычная физическая сила. Лом, против которого нет приёма, если нет другого лома. Но ведь расстояние-то не маленькое, а этой хренью ещё попасть надо было так, чтобы она воткнулась в цель, а не соскользнула или ударила её прикладом.