– Милый, ну вот ты специально? – девушка была явно не в духе, а на заднем фоне слышался гвалт мужских и женских голосов.
– Любимая, – я помедлил, формируя мысль в слова. – Как насчёт того, чтобы сходить в воскресенье на приём у Лепестковых-Каменских?
– Лепестковы-Каменские, Лепестковы-Каменские… – пробормотала девушка, а затем ответила: – Нафига? Это же почти выбитый род?
– Нужно, – улыбнувшись, ответил я.
– Ну и зачем тебе они? – чуть более заинтересованно спросила Зайка. – Они вроде отправляли мне недавно какую-то почту, но… Этот род в последнее время всем кучу макулатуры высылает…
– Дорогая… – я прибавил в голос таинственности. – Я тут про чисто женские ритуалы и тайны кое-что услышал…
– И… – ледяным тоном ответила мне девушка.
– Не злись. Если не в курсе, напряги, пожалуйста, кого-нибудь, чтобы он рассказал тебе о чисто мужском, английском ритуале «Законное право Зелёного рыцаря». Слышала о таком?
– Нет… – намного более дружелюбно ответила она. – Ладно…
– Жду очень скорого звонка… – улыбнулся я. – Я пока Инне наберу.
Разговор со старшей сестрой получился не менее трудный, к тому же она куда как хуже отзывалась о семье, в чьей «вотчине» я сейчас находился. Естественно, я и её отвлекал, слышался голос строгой женщины в форме, ответы Дена и возгласы Аськи. Но когда я задал вопрос о «Зелёном рыцаре», а она его продублировала его ГБшникам, паника в её голосе после ответа была почти физически ощутима. Затем позвонила Нинка, с теми же интонациями, а потом в наспех устроенной онлайн-конференции обговорили некоторые детали.
В общем-то, получалось, что в моём нынешнем положении я могу самодурствовать, как хочу. А вот девушкам зазорно самим принимать приглашения маленького, да еще и проигравшего полигонную войну рода, потерявшего всех мужчин, кроме младшего сына главы. А вот то, зачем нам стоит съездить, «поразвлечься», от моего имени, а не от императорской семьи – дошли все сами. Умницы мои девочки! Всё остальное договорились обсудить по моему возвращению.
Махнув городовому и дождавшись, когда он подойдёт, я сообщил, что готов принять приглашение Лепестковых-Каменских, и поинтересовался, могу ли я появиться на празднике не один. Этого, к сожалению, мой собеседник не знал, но обещал, что непременно передаст моё пожелание компетентным людям, и со мной свяжутся по моему студенческому адресу.
Собственно, на этом мы и попрощались. Городовой самолично пропустил меня в подъезд, мгновенно переключив на себя недовольные сим фактом возгласы «дежурных» старушек, а затем и вовсе увёл их мысли в сторону проблем, жалоб и пожеланий. Я же, поднявшись на последний этаж, нашёл нужную мне квартиру, мельком осмотрелся и нажал на кнопку звонка.
– Да? – загоревшийся через минуту небольшой голографический экранчик прямо поверх дверного глазка отобразил монохромное бело-синее изображение хмурой, помятой физиономии мужика средних лет со взлохмаченной шевелюрой.
– Я к Игорю Николаевичу Серенскому, – произнёс я.
– Нет таких, вы ошиблись, – буркнула личность, и изображение погасло.
Вздохнув, я повторно нажал кнопку звонка.
– Парень, я тебе уже сказал… – уже куда как более нервно ответили из-за двери. – Здесь такие не живут.
– И всё же. Позовите Игоря Николаевича, – стараясь оставаться вежливым, произнёс я. – Я к нему по общему «карточному» делу.
– Проваливай, говорю! Нету здесь никаких «Игорей Николаевичей», – куда как более резко сообщила мне «помятая личность». – И в азартные игры мы не играем! Так что иди отсюда, мальчик, или я ща выйду и сам спущу тебя с лестницы!
Экран опять погас. Хмыкнув и криво усмехнувшись, я в третий раз, на этот раз надолго, вжал кнопку. На этот раз разговаривать со мной действительно не стали. Дверь распахнулась, явив мне крепкого мужчину в простом поношенном лесном камуфляже типа «цифра», явно вознамерившегося выполнить своё обещание. Вот только увидев меня вживую, он так и застыл на пороге, глядя на гостя круглыми от удивления глазами.
Вполне естественная реакция, учитывая, что через изображение с обычной камеры невозможно различить ни аурные проявления, ни эфирные, ни сансарные сущности. Сейчас же этот одарённый воин-Есаул, увидев меня лично, получил возможность почувствовать или, может быть, даже увидеть дар. На его лице и отразились вряд ли привычные ему мыслительные процессы. Уровня так первого класса: раз чакра, два чакра, три чакра… шесть чакра. Вот он и завис, не просто не готовый к подобной приятной во всех отношениях встрече с монстром, которого секунду назад обещал спустить с лестницы, и, не шибко понимая, что ему теперь делать.
– Спасибо, – вежливо сказал я и, подтолкнув личность вглубь квартиры, прикрыл за собой дверь. – И так, ещё раз. Мне нужно поговорить с Игорем Николаевичем. Меня его племянник Валентин попросил помочь ему в одном деле.
В почти пустой со скромной обстановкой прихожей было довольно чисто. По-армейски как-то, без ощущения женской руки. Пахло освежителем воздуха, которые, как по мне, всегда имели один и тот же не самый приятный химический запах. На вешалке висели разнообразные куртки, а возле стены, на половичке, выстроились в ряд четыре пары армейских берц, разного размера, три из которых всё ещё поблескивали капельками талой воды. Так что можно было с уверенностью сказать, что я не просто вломился в чужую квартиру, а пришёл по адресу, тем более что я знал причину, по которой дядя Вальки не бросился ко мне с дружескими объятиями.
– Ну я Игорь Николаевич, – из-за угла, ведущего в комнату, мне навстречу вышел высокий мужчина в таком же, как у встретившей меня «потрёпанной личности», камуфляже, со стареньким автоматом Калашникова в руках.
– Можете звать меня Варлок, – представился я. – Повторюсь, я здесь по просьбе вашего племянника.
– Вполне возможно, – степенно кивнул тот, – но насколько я знаю, кое-кто должен был встретиться кое с кем и, придя сюда, сказать кое-что…
– Вы что, – я поморщился, – реально думаете, что я стал бы на весь коридор, под узконаправленным микрофоном камеры слежения, орать: «Волдырь, открывай, это Сова, я от Черепаха-Донни пришёл, он тебе Кавабангу передаёт!» Серьёзно?
– Ну, допустим, не «Волдырь», а «Воло́дырь», господин «Вар-лох», – опуская оружие, почесал нос Игорь Николаевич, – и микрофон мы давно уже на подмотке держим. Он в диапазоне нашей дверки слепое пятно имеет, когда работает домофон. Проверено. И почему Донни не сделал контрольный звонок, как мы договаривались?
– Квартирку у него обнесли, – ответил я, подумав, что стоит обойтись и не шокировать наёмников засевшими у Денчика гостями. – Вряд ли вы приняли бы вызов с левого номера. А вообще, господа хорошие, странное вы местечко для конспиративной квартирки подобрали. Знаете, что вас местный городовой пасёт?
– Не прав ты, мальчик, – произнёс ещё один мужик, выходя в прихожую. – Место это – хорошее, особенно если не шуметь и не «нарушать». А то, что к одному из ветеранов Зоны часто старые сослуживцы наведываются, ну так что с того? Так что не говори о том, в чём не разбираешься.
– С оружием? – приподнял я бровь.
– Ну а что с того? – Право на зачехлённое ношение нарезного боевого – имеем. А остальное не чужого ума дело. Участковый – не совсем полиция, его заботят документы на стволы, а не само оружие.
– Как скажете… – не стал спорить я, мысленно добавив: «Всё равно под колпаком небось ходите!» – Может быть, делом займёмся? У меня, признаться, не так много времени…
В общем, познакомились. Неплохие мужики, надо сказать, оказались. Меня быстро ввели в курс дела, попытались, правда, исподволь прощупать, кто я такой и вообще откуда, но распространяться о себе я желанием особенно не горел и на подобные вопросы отвечал расплывчато, а чаще всего вообще односложно.
Вернувшись в свой кабинет, Косарь поморщился, глубоко вздохнул и постарался подавить навязчивое желание взять и оторвать Хасану голову. Этот чеченец, с его постоянными закидонами, откровенно бесил бывшего гвардейца, и что самое противное, в данный момент сделать ничего с кавказским «Кишкодёром» он, «Король», просто не мог.
Своеволие этнического боевика обуславливалось родством с Дедом Абу, навязавшего ему своего племянничка, а желание партнёра по бизнесу следовало уважать. Да и вообще злить клан Вацураевых не стоило… Пусть они и подрастеряли часть своей силы в непрекращающейся сваре с солнцевскими, но за ними всё равно стояла вся чеченская диаспора со всей её разветвлённой мафиозной структурой, чьи основные интересы сейчас медленно, но верно перемещались в направлении Украинской Зоны. А это было уже серьёзно и как минимум говорило знающим о том, что среди аристократии имелся кто-то очень влиятельный, в чьи интересы вполне укладывалась эта ползучая интервенция.
Подойдя к широкому окну кабинета, которое выходило на заводской дворик, Косарь окинул холодным взглядом суетящихся внизу в свете софитов рабочих, сгружавших из выстроенных в ряд фур блоки мороженой рыбы, и уже ставшим за последние дни привычным движением погладил нагрудный кармашек своего пиджака. Холодный и расчётливый ум ещё молодого «вора в законе» привычно перемалывал события этой недели, анализируя все имеющиеся у него сведения и пытаясь понять, а не надумал ли Дед Абу, с помощью своего злобного волчонка, порушить дело всей его жизни. Где он перешёл дорогу старому чеченцу настолько, чтобы тот стал вмешиваться в закреплённый в Москве самими «смотрящими» за ним, Тимуром Косаримовым, виртуально-карточный бизнес?
И ведь если смотреть на отдельные случаи, то в данный момент ничего такого и не происходило. Ну да, в последние полтора года на нелегальных боях монстров всё чаще и чаще стали появляться читтеры, на которых его «организаторы» закрывали глаза. Это можно было бы списать на увеличившийся поток клиентов, если не знать, как ходящая под Косарём братва наказывалась за подобные инциденты. Но то, что позволяли себе ребятки Хасана, вообще не вписывалось ни в какие понятия!