Это был именно тот самый участок погоста, на котором мы хоронили Варяга. Более того, передо мной была именно его могила – слева Мушкины, отец, сын и маленький внук Егорка. А справа – Кабачёвы, с памятных фото на кафельной пластинке, прилепленных к камню, на меня смотрели офицер в военной форме времён Третьей мировой лет семидесяти, видимо это и был Афанасий Семёнович, и строгая на вид пожилая женщина с аристократическими чертами лица, надпись гласила, что её звали Екатерина Матвеевна. Так что это было именно «его» место, а вот почему отсутствовал крест и отчего остался только один-единственный венок – тот, который покупал лично я – вопрос.
Впрочем, поразмышлять на эту тему мне не дали. Накрывавший свежую могилу холмик дрогнул от сильного удара, пришедшегося откуда-то изнутри. Круг из искусственных цветов, принесённый доверчивым, наивным юношей, обвитый траурной лентой с надписью: «Спасибо тебе, мой дорогой Наставник! Покойся с миром!» – дрогнул, накренился и сполз вместе с осыпающимися комьями земли.
Ухмыльнувшись, я откинулся на спинку кресла, приготовившись насладиться бесплатным зрелищем под названием «Явление упыря народу». Ну или «зомби», но это как-то по либерократичному, а «упырь» мало того, что звучит в так любимой Варягом парадигме славяно-клюквенного фольклора, так ещё и очень точно описывает то, кем являлся этот человек ещё при жизни.
Сон это был или нет, но точно не какой-нибудь кошмар. Всё же я за последний год их, стараниями одного чудака на букву «м», насмотрелся вдоволь, так что знаю, что обычно именно в этот момент накатывает липкое и практически непреодолимое чувство страха, заставляющее бежать прочь без оглядки, на потеху преследующей тебя твари.
И во всех воспоминаниях при нём всегда имелся странный драгоценный кулон с крылышками, который я совершенно не помнил.
«Это не сон, – пришла чужая мысль вместе с потоком золотистого тепла. – Всё происходит на самом деле, но исключительно в твоём подсознании».
«Вот оно как, – мысленно хмыкнул я. – Спасибо за объяснение. Иви…»
Да, я узнал её, хотя ею и не было сказано ни единого слова, а «мысли» вовсе не были аналогом чужих голосов. Просто как-то понял, кто это, и всё…
«Всегда рада помочь, – так же ответила мне богиня, прислав образ улыбки. – Но извини, я сейчас не могу отвлекаться – у нас здесь идёт сражение…»
«С кем?»
«С Мирабиаэдель…»
«М-м-м… С матриархом?»
«Да».
За то время, покуда шёл этот короткий диалог, упырь успел практически выкопаться. Вот, наконец, земля расползлась, и из неё показалась рука, будто бы удерживаемая тонкими потоками золотистой энергии, стремившимися не дать монстру вырваться из могилы. Однако тот оказался силён, и они хоть какое-то время тянулись, словно резинки, всё же лопались и развеивались в воздухе без следа.
Наконец, спустя ещё минуты три этой неравной борьбы чудовище освободилось и просто выпрыгнуло из ямы, встав передо мной в полный рост. Да, это был мой «Наставник» – человек, которого я ещё совсем недавно безмерно уважал, даже несмотря на ворох проблем, свалившийся на меня в последнее время, не без его пассивно-активного участия. Вот только это был не разложившийся труп и не бледный мертвец-старик с заострившимися чертами лица. Передо мной возвышался молодой и здоровый мужчина лет тридцати, румяная, полная жизни сволочь в полевой форме боевого офицера времён Первой Магической Войны с полковничьими знаками различия на погонах и приметным кулоном на шее.
Размяв шею и плечи, упырь внимательно осмотрел меня, сидящего в инвалидной коляске, а затем победно усмехнулся. Впрочем, улыбка тут же сползла с его лица, потому как я, хмыкнув, медленно встал со своей старенькой каталки. Видимо, здесь, в подсознании, она что-то такое да значила. Возможно, являлась символом моей беспомощности или что-то типа того, в любом случае, судя по нахмурившимся бровям, ему очень не понравилось то, что я сделал. Что-что, а уж мимику-то своего бывшего «Наставника» я прекрасно помнил, как по фальшивой, так и по реальной памяти.
Я же, в свою очередь, тоже похрустел шеей и, с удовольствием расправив плечи, с интересом изучал стоящего передо мной упыря, которого от меня отделяло метра три проездной дороги. Всё-таки могилка ему досталась одна из крайних, с одной стороны – козырная, ибо мужика в Чулыме всё-таки уважали, а с другой – одна из самых дальних, рядом со всё ещё не переваренным пустырём.
«А ведь он действительно повыше меня, и руки у него подлиннее, – подумалось мне. – Не зря Ву Шу это упоминала…»
– Вот значит как… – негромко, но как всегда весомо произнёс Варяг, продолжая сверлить меня взглядом из-под сурово сдвинутых бровей. – Можешь, значит, сопротивляться…
– А что? – с ехидцей ответил я, вздёрнув бровь, больше вызывая его на диалог, чем отвечая. – Или ты думал, что всё будет просто? Обидел калеку, и тот всё проглотил?
– Значит, хочешь поговорить? – почти мгновенно раскусил меня собеседник. – Ладно, поговорим. Всё равно тебе скоро уходить…
– Мне? Уходить? Смею заверить вас, Жора, что я никуда не спешу, – покачал я головой. – А вот вы, наверное, уже устали – вам на квартирку пора. Она у вас удобная, целых два квадратных метра, да ещё и на полтора в глубину.
– Шутишь, – угрожающе изогнул губы мой бывший «Наставник». – Это хорошо, значит, боишься, и правильно делаешь.
– Да нет, – ответил я такой же улыбкой. – Я вообще мертвецов не боюсь. Просто удивляюсь. Спросить вот хотел: что же ты, дяденька, здесь, собственно, забыл? Чего тебе в могилке не лежится? Сходил бы, что ль куда, развеялся, с девчонками бы пообщался… ах да! Ты же не можешь, ты же – мёртв.
– Поверь, ученик, это маленькое недоразумение для меня – не проблема. В конце концов, я недавно уже сделал то, что ты советуешь, и сделаю это снова, сразу же, как верну себе обратно твоё тело, – упырь заливисто рассмеялся, видя как я скрипнул зубами, ведь первое, что пришло в голову, это то, что этот ублюдок был с моими женщинами, пусть даже в моём теле. – О нет! Не беспокойся, ученик, твои соплюшки мне не интересны. Как минимум пока… Контакты подобного рода были, знаешь ли, в тот момент очень опасны.
Да. Я, как всегда, был для Варяга словно открытая книга, которую он легко читал, несмотря на все мои старания. Нет, я его не боялся – это он так пытался меня расшатать, я искренне опасался этого существа, ведь ничего хорошего нет в том, что какая-то подобная хрень живёт где-то внутри тебя. А вот касательно Нины и остальных…
– Но ты не волнуйся, – продолжал мой визави, картинно разводя руки, – если ты не будешь сопротивляться, то это будет совершенно не больно. Ты просто исчезнешь, и никто никогда ничего не узнает. Да не волнуйся ты – как только ты уйдёшь, и я полностью займу твоё место, трудно будет вообще понять, что Кузьма Ефимов хоть немного изменился. А так у тебя складывается очень интересная жизнь, и я вовсе не против побыть Герцогом Двух Народов вместо той роли «палача», которую мне приходилось исполнять ранее. Или ты настолько неблагодарен, что не хочешь вернуть своему наставнику неоплатный долг?
Как ни странно, но я успокоился и, вновь осмотрев упыря с ног до головы, спросил:
– Скажи, что ты сделал с Петей Буйским?
Судя по выражению лица, мужчина даже не удивился тому, что я знаю про его второго ученика. Даже не пошутил про то, что я ответил ему вопросом на вопрос.
– Он оказался слаб и не пережил ритуал, – пожал плечами Варяг. – Но это был его выбор – он хотел стать сильнее, и я готов был ему помочь. В конце концов, я всего лишь не сказал ему о том, что сильнее он станет, когда я займу его тело, а он собственно и не спрашивал. Вот только без помощи ацтекского бога огня Шиутекутли ритуал этого народа, инициированный обычными сансарными практиками и силой Карачуна, пошёл вразнос, и случилось то, что случилось.
– А зачем ты убил его мать?
– А кто тебе сказал, что это был я? – удивился упырь. – Вообще, Елена была мне симпатична, к тому же следила за собой, несмотря на образ жизни, и была не против моего общества, не обращая внимания на мою болезнь. Это именно её сын выбрал самого верящего ему человека в качестве жертвы, опоил её и привёл к месту ритуала. Я советовал ему взять кого-нибудь со стороны, но мальчик решил не утруждать себя, вот Шиутекутли и не отозвался…
– Ты так говоришь, – поморщился я, – словно бы ты здесь совершенно ни при чём.
– Ещё спроси – не стыдно ли мне, – вставив матерное словечко, Варяг сплюнул. – Ладно, сеанс – окончен. Прости, но мне не терпится вновь ощутить себя живым…
– Подожди, – вставил я. – Скажи, ты ведь уже бывал в этом… другом мире?
– Да, и пробыл здесь не один год, – раздражённо ответил упырь. – Большего тебе знать не нужно…
С этими словами он сорвал с шеи кулон, крепко сжав его в кулаке, и одновременно переходя в режим «Воеводы». Признаться, я первый раз видел, как воин с семью чакрами делает нечто подобное. Слышал – да, но видеть, как человек покрывается «Доспехами Духа», не приходилось…
В общем-то, Варяг практически не изменился, только некоторые участки открытой кожи стали антрацитово-чёрными, а всё остальное, в том числе и одежда, покрылось плотной дымкой красно-рыжего цвета. Спустя же мгновение кулон в его кулаке вспыхнул, и меня словно бы скрутили множество цепей – ощущение было такое, как будто я мгновенно попал в винт мясорубки, и кто-то уже настойчиво теребит рукоять, пытаясь провернуть в ней мою душу в фарш!
Рёва, который я издал, отпуская седьмую чакру, я даже не расслышал, тело мгновенно покрылось алым огненным покровом, а спустя мгновение мой кулак встретился с чёрной челюстью Варяга. Но произошло и ещё кое-что – драгоценная побрякушка в его руках взорвалась болезненно-белыми звёздочками, заставив мужчину орать от боли всё то время, пока он кувыркался по земле, снося своим телом надгробные плиты.
Почему я уверен, что именно кулон причинил упырю такую боль, да потому что знаю, что не пробил его броню – слишком крепкой она была у этого гада. Слишком силён он был при жизни.