– Надо же! Сам дважды герцог снизошёл до наших скромных персон! – за разговорами мы не услышали звонка, и появление Грема Фишшина стало для нас полной неожиданностью. – Так! По местам! Три секунды, кто не спрятался, я не виноват!
– Здрассте, – я оскалился в лучших традициях тытуба. – А вы не ждали нас, а мы припёрлися.
– Я заметил, – учитель, если его можно было так назвать, уселся на стол. – Надо же, успели. Ну точно, солнце на западе встало. Ты как? Может, устроить тебе пару десятков спаррингов? Вон «гвардейцев» давно никто не гонял, они расслабились. Заодно и пар выпустишь.
– Да какой от них пар, – отмахнулся я. – Да и повоевал вчера уже. Разнёс гнездо кровососов. Пару неприятных сюрпризов нашли. Скорее всего, с сегодняшнего дня во всех колледжах будут усилены меры охраны. Ребят из спецкорпуса заменят осназом.
– Всё так серьёзно? – тут же отбросил маску раздолбая Фишшин. – Подробности можешь сообщить? Или гриф?
– Для служебного пользования пока повесили, но думаю, хуже не будет. – Я не хотел пугать ребят, но «преторианцы» были не теми, кто ссытся от своей тени. – Короче, вампиры могут создавать суперупырей. Тоже звероподобные монстры, но гораздо сильнее и быстрее. По предварительным данным, они получаются из воинов до Есаула включительно. Сами понимаете, что учебные заведения типа нашего – это кладезь ресурсов для кровососов. Отсюда и меры предосторожности.
– А что ещё нашли? – новости Грему явно не понравились. – Ты же сказал, пару сюрпризов.
– Нечто, что назвали голем плоти, – я поморщился, вспомнив мерзкую тварь. – Слитые воедино люди, образующие эдакую гротескную, гигантскую фигуру. Очень силён, но при этом крайне медлителен. Но опасность представляет гораздо большую, чем суперупырь, во-первых, из-за чудовищной регенерации. Голем буквально переплавляет тела, латая дыры, даже от антиматерии. А во-вторых, тем, что бьёт по площади сильнейшим ментальным ударом.
– Ретранслятор? – тут же скумекал учитель. – Думаешь…
– Да, – я моргнул, показывая, что понял, о чём не стал говорить Трем. – Отряду, который мне в поддержку дали, для испытаний выдали гаджеты нового типа, для защиты от ментальных атак. Так вот, они держат, но с трудом и лишь на расстоянии от тридцати метров. Ближе уже сдают и выходят из строя. Зато, как сказали учёные, теперь у них масса данных, с которыми можно работать. Обещают новые прототипы довести до ума в течение пары недель максимум.
– Понятно, – кивнул Фишшин и окинул грозным взглядом остальных студентов. – Все слышали?! Чтобы ночами не шатались где попало! Ухи держите востро! Может, вы ещё слабоваты для войны, но обязаны защищать себя сами. Все поняли? Объединяйтесь в группы, не ходите поодиночке. Берите задания на патрулирование и защиту. Но ни одна тварь не должна к нам пролезть!
– Так точно! – моя группа взревела, энтузиазм из ребят так и хлестал.
– Отлично, – довольно потёр руками Трем, – а сейчас… – в этот момент раздался стук в дверь, отвлекая учителя. – Войдите.
– Доброе утро, – под грохот отодвигаемых стульев в кабинет вошёл ректор. – Садитесь. Господа и дамы, знакомьтесь. Это новый студент нашей академии, прибывший по обмену из Североамериканской либерократии, Мэри-Джейн Джеди. Дочь президента Энтони Джеди. Прошу любить и жаловать. Надеюсь, вы поможете Мэри-Джейн устроиться, всё покажете и подскажете. Кузьма, особенно это тебя касается, вы же знакомы. Я всё понимаю, но жизнь не заканчивается. Вот и возьми девушку под крыло, тем более что ты у нас известный дамский угодник.
По кабинету прокатилась волна смешков. Я же тихонько скрипнул зубами, однако попытался сохранить хладнокровную морду лица. Всё-таки американская глупышка ни в чём не виновата. Да и мы действительно были знакомы. Я как-то ей жизнь спас, так что в какой-то мере теперь нёс ответственность. Вот только, судя по лицу самой Мэри-Джейн, она была не в восторге от предложения Серафима. Хорошо ещё, спорить не кинулась, но скорее из-за воспитания. На меня же девушка бросала такие взгляды, что странно, почему я до сих пор не загорелся. Или не провалился в глубины Тартара. Впрочем, плевать. Мне с ней детей не крестить. Помочь – помогу, не захочет – скатертью по жопе. Ещё я перед глупыми девками не выплясывал.
– Конечно, – и всё же я постарался быть вежливым. – Добро пожаловать в Пятый колледж, Мэри-Джейн. Давно не виделись.
– Провались ты в преисподнюю… – буркнула под нос девица, но под внимательными взглядами студентов ей пришлось быть вежливой. – Добрый день. Я рада учиться вместе с вами. Надеюсь, мы подружимся.
– Обязательно, – расплылся в улыбке Серафим. – Выбирай любое место, присаживайся. Сейчас у вас будет классный час. А я пойду. Кузьма, загляни потом ко мне.
Я кивнул, показывая, что понял, и проследил за американкой, демонстративно выбравшей парту, максимально далёкую от меня. Если дурочка рассчитывала меня этим задеть, то старалась зря. Мне на неё было глубоко плевать, зато очень интересно, для чего именно её засунули к нам. Что из-за меня, тут даже к гадалке ходить не надо. Тем более что её папенька делал заявления о том, какие мы хорошие друзья.
Только вот сама Мэри-Джейн публично поливала меня грязью, обвиняя во всех смертных грехах. Инна даже коллекционировала её выступления, показывая мне особо выдающиеся перлы. Что же должно было случиться, чтобы её отец, наверняка имеющий представление о мыслях своей дочери, засунул её к нам? Впрочем, чего гадать. После уроков сам всё узнаю. Серафим на это даже не намекал, а напрямую заявил своим приглашением.
На занятиях и между ними Мэри-Джейн меня старательно игнорировала, общаясь с девчонками. С парнями тоже, но держалась с ними подчёркнуто вежливо, стараясь не переходить на личности. Впрочем, для либерократов это было нормальным. У них там за слишком долгий взгляд могут посадить, посчитав домогательством, так что даже сложился особый кодекс поведения, где, чтобы пожать руку, нужно получить разрешение, и желательно, чтобы оно было зафиксировано свидетелями или снято на видео.
А для секса так и вовсе каждый из партнёров обязан был заполнить анкету, расписаться и выслать её своему адвокату. И если нам это казалось бредом, то там было жизненной необходимостью, так как в их юридической практике имелась возможность отозвать согласие на половой акт. И при этом он автоматически превращался в изнасилование. Так что после ряда прецедентов был изобретён вот такой идиотский, на мой взгляд, способ не сесть в тюрьму.
Ребята об этом тоже знали, так что не наседали особо. В подготовку «преторианцев» входило много странных предметов, казалось бы, мало применимых в обычной жизни, в том числе и международный этикет, причём по каждой стране отдельно и с обязательной отработкой в парах и группах. И не обычный там, здрасьте, пожалуйста, а с местной спецификой и без скидок на пол и возраст.
Вплоть до того, кого и как можно или нужно кадрить и в каком алькове предаваться мимолётной страсти, так, чтобы и не попасться, и выполнить поставленную задачу. Ведь «преторики» – это, прежде всего, доверенные лица и ближники. И делают то, что им скажут, даже если это противоречит закону или морали. А что, никто сюда за уши не тянул. Все пришли исключительно добровольно. Не нравится? Вон переводись в гвардейцы. Вот кто помешан на чести. Но и ничего деликатного им поручить нельзя. Как говорится, одна извилина, и та от удара саблей.
Зато я мог быть спокоен за своих одногруппников. Никто из них не накосячил, не дал повода для международного скандала, и уроки закончились без происшествий. Американская принцесса отправилась к себе, а я, не откладывая дело в долгий ящик, пошёл к Серафиму, узнать, за что мне такое счастье. Там меня уже ждали и мгновенно проводили в кабинет, несмотря на довольно внушительную очередь ожидающих. Впрочем, возникать никто даже не пытался. Всё-таки репутация колдуна Аватара делала своё дело.
– Проходи, Кузьма, присаживайся, – встретил меня Андрей Иванович не за рабочим столом, а в привычном уже уголке отдыха. – Чай, кофе? Может, чего покрепче?
– И давно вы студентов спаиваете, уважаемый ректор? – я не смог промолчать, устраиваясь в удобном кресле.
– А ты студент? – наигранно удивился Серафим. – Насколько мне известно, студенты учатся, а не бегают по другим мирам в поисках приключений на задницу. Или воюют с древними вампирами. Нет, в бульварных романах и не такое бывает, но мы же с тобой реальные люди и должны поступать соответствующе. Разве нет?
– Согласен, – как бы ни старался ректор, сейчас смутить меня было непросто. – Но я не по своей воле лезу во все эти передряги. Если уж на то пошло, надо всю мою семью к ответу призывать, начиная с деда. А может, и раньше, кто знает, чего там было. А отвечать мне.
– А сам ты белый и пушистый, – восхитился моей наглостью Андрей Иванович. – Ну да ладно, вопрос о твоей успеваемости поднимем после. В том, что ты способен сдать сессию, я не сомневаюсь, но всё же хотелось бы большего усердия. Я не лезу в твою войну, понимаю, насколько для тебя это важно, и всё же подумай над этим. Жизнь продолжается, как бы то ни было.
– Хорошо, – я скрипнул зубами, но сдержался. – Я постараюсь.
– Вот и замечательно, – кивнул Серафим. – А заодно пригляди за Мэри-Джейн. Она здесь не по твою душу, так что расслабься. Папаша просто нашёл предлог сплавить её из страны. В либерократии начинается что-то очень неприятное. С момента теракта в парке М. Мауса общество лихорадит. Голову подняли самые радикальные группы, причём разной направленности. Такое ощущение, что кто-то умело дирижирует волнениями, создавая управляемый хаос.
– Кто-то… кто? – я вдруг вспомнил одну деталь теракта. – Те лысые клоны?
– Да, – не стал отрицать ректор. – Они то и дело оказываются в поле зрения. Причём поддерживают самые разные организации, но всегда крайне радикальные. И нет, их реальную принадлежность нам установить не удалось. Но есть вероятность, что они придут за девочкой. Так что присмотри за ней. У тебя же к ним свои счёты.